Галина Исакова - Мы с Варварой ходим парой…
Финал нашего пребывания на природе оказался смазанным. Дав понять, что хорошего помаленьку, пора бы и в сторону домашнего матраса двигать, Варвара явно затосковала. Села у машины, хозяева которой на берегу невинно резались в «мафию», и гипнотизировала дверцу. Пришлось попроситься пассажирами, хотя по сценарию вся группа возвращалась на электричке.
В машине было не протолкнуться, ибо туда сгрузили всю тяжесть: палатки, спальники, мангалы, ведра… Так что мы ехали, как улитки, застрявшие на выходе из своей раковины: под головой мешок с мусором, бок колет чья-то палатка, под ногами коврики, на голове Варвара, дышит, слюнями обливает, ерзает, потому что ее под бок подпирает чей-то сложенный велосипед. В результате мастиф все-таки нашел оптимальную позицию. Попа и задние ноги — на сиденье, а передние ноги — на полу. Медвежий же ее лобешник удобно подпирал ручку переключения скоростей. Доехали как в капсуле приземления космонавтов: руки-ноги вперемешку, бортовые приборы махнули на нас рукой и уже ничего не показывали. Толку — нам показывать…
Выгрузившись из машины, честно отбуксирована собачку на травку — пописать. Собачка, еле переставляя ноги, доковыляла до травки и рухнула, как больной жираф. Еще пять минут ушло на уговоры дойти-таки до подъезда, подняться на лифте, прошмыгнуть в квартиру и там уже отдаться во власть ничем не замутненного лежания.
Дома Варвара доползла до кухни, залпом выпила два или три литра воды, отдышалась, попросила добавки, шумно выпила и ее, обтерлась лапой и, повесив на спину табличку «Не беспокоить!», завалилась спать. Давно, понимаешь, не спала!
Табличку моя выносливая девушка сняла только к вечеру следующего дня. Реабилитации очень способствовал здоровый сон, нежная свежая колбаска и забота близких, тоже, впрочем, ходивших на полусогнутых.
Вечером мы осторожно, как паралитики, тихонько выползли на свет божий, на улицу. Быстро сделав свои дела, собака остановилась и с недоверием уставилась на меня: не понесет ли черт опять куда-нибудь в Сыктывкар или во Владивосток. И если что, она меня тут подождет.
Сегодня с работы она велела мне особо не торопиться. Логично полагая, что чем позднее мы выдвинемся на прогулку, тем на меньшее расстояние уйдем от дама. Так что сегодня я гуляю.
16 июля
Хозяйственная я
Решила сесть на диету. Основная мысль: «налегайте на мясцо и уменьшится пузцо».
Какие «мясы» есть в природе, кроме колбасы, я не знала. Обратилась к могучему Интернету. Выдает: «мясо (баранина, говядина), птица (гуси, утки, курица), печень говяжья, бифштекс, колбасы, корейка, салоязык, ножки свин. бульоны, печень куриная, сард. гов., сосиски молоч.». «Сард. гов.» я прочитала как «сардины говяжьи», а что такое «салоязык» вообще не в курсе. Вот, сижу, оголодала… По одному из рецептов похудения съела пол-литра воды — не помогло. Червячок не утоп. Ноет, есть хочет, зараза. Пошла, порылась в холодильнике, хотя со вчерашнего дня там ничего не изменилось: банка рыбных консервов, соленая стручковая фасоль и куриное филе — смерзшийся кусок льда и мяса.
Полистав кулинарную книгу, поняла, что консервы и соленую фасоль вряд ли имеет смысл жарить, поэтому остановилась на филе. Оп-па! А масла-то нет.., сметаны, соли, чеснока, майонеза, хлеба тоже. Да и откуда бы им взяться, если я их сроду не покупаю! Налила воды в сковородку, набросала туда размороженного филе, весь килограмм, залила кетчупом, прикрыла композицию железной миской, завела таймер на 40 минут и сижу жду. Ай да я, ай да хозяюшка! Ай да мясная диета! (Интересно, что-нибудь путное получится?).
Кстати, ничего, пахнет аппетитно. Булькает, похрюкивает варево, еще пяток минут и все. Я сказала, что все это безобразие в духовке делаю? Нет? Так вот, не жарю, а в духовке. Потому что жарить без масла не будет даже такая кулинарка, как я. А я тушу. Прямо не нарадуюсь на себя — до чего умна, до чего пригожа, до чего находчива! Женщина — мечта! Женщина — мачта! С парусами хозяйственности.
Докладываю: получилось вполне недурственно, даже вкусно. Тушите и обрящете.
26 июля
Сегодня себе нравлюсь. Я же вчера, считай, даже сегодня! До 4 утра! Драила, чистила, полировала, и главное — готовила!
Рецепт такой:
Берется все, что куплено, и запекается! Вот. Уф.., устала, пока писала такой длинный рецепт. А кроме того, купила какого-то чуда заморского под названием «шоколадные прянички-мини». Такая вкуснотища! Выложила на тарелку, попробовала один — уммм, ум отъешь! И знаете, чем дело закончилось?
Воровато таскала весь вечер сама у себя эти прянички, припасенные для гостей. Потом сама от себя спрятала в холодильник. Потом глотнула пивка, чтобы, значит, на пряники не тянуло. Уж ругала я себя, по рукам била, рот скотчем заклеивала — бесссссссполезно. А змея (Варвара) так просто села у дверцы холодильника и гипнотизировала ее, телепатически морзируя пряникам. До утра дожили немногие из них. Светлая память!
Наступил сентябрь
На прогулке сочинила маленькую хвалебную оду любимой породе…
Мастиф…
Умен. Ненавязчив. Несуетлив. Дружелюбен.
Больших собак не боится, маленьких не обижает.
Уход за шерстью минимальный.
Справки по тел…
P.S. Тут, конечно, могут начаться сомнения, возражения, упреки. Но мы же не занимаемся буквоедством, мол, «если вам нравятся такие морды» или «если хорошо воспитан». Опять же: кто скажет, что данная порода не подходит под определение «компаньона» — пусть придумает свое.
«Компаньон — тот, кто составляет компанию кому-либо, участвуя вместе с кем-либо в чем-либо».
(Большой толковый словарь русского языка, М., 1989 г.)
МА-ма-ма-ма-ма
СТИ-ти-ти-ти-ти
Ф-фффффффффффффф!
10 сентября
Мне понравилась мысль про Первую любовь. Я раньше как-то не задумывалась. Любовь — это всегда постфактум… Мы просто живем с собакой. А жизнь — разная бывает: со ссорами, с бурными примирениями, с резкими, накатывающими внезапно приступами влюбленности, боготворения, вот этого Чуда рядом и чувством благодарности судьбе, с вопросами, с ответами, с закатами-рассветами…
Книга откровений продолжила свою работу вчера, уже вне форума. Принесла я с кухни несколько морковок — любим мы иногда погрызть. Одну — себе в зубы, одну — Варваре, остальную кучку — на журнальный столик. Варвара, как обычно, справилась первая и начала тыкаться мордой под локоть, мол, маманя, добавки бы. На что, как обычно, когда она претендует на мою долю, отвечаю: «Не объедай мать». Иногда совестится усатая морда, иногда нет…
В этот раз не успокоилась и сидит, бодает лобастой башкой. Отмахиваясь, говорю совершенно нейтрально: «Хочешь морковки — иди и возьми сама». А она пошла и аккуратно со столика взяла! Хотя на столе куски можно оставлять спокойно — воспитание такое, что не возьмет без разрешения. Тем более куски у нас и не лежат. Я не провоцирую собаку — под нос не раскладываю.
Оказалось, она понимает слова! Если хочет. Вот, где чудеса. Крутится там что-то в голове, надо же. Не то чтобы я собаку держала за тварь безмозглую — отнюдь, но впечатление было таким мощным, как если бы Варвара вслух процитировала что-нибудь из Канта. Или Фиша. Или Борхеса. На языке оригинала.
А сегодня — еще одно удивление. Гуляли мимо садика, а там на заборе, в тени висел чей-то оставленный не то мишка, не то львенок… Сначала Варвара его сильно испугалась, струхнула, прямо скажем, не по-детски. Я и сама вздрогнула: висит в темноте большое такое нечто на заборе и смотрит на тебя. Разобрались, познакомились. «Мишка, — говорю, — мишка!» Обнюхали мы мишку вдоль и поперек и дальше пошли по маршруту. Дальше уйдешь — дольше погуляешь. Часа полтора ходили, на обратном пути я возьми да и скажи: «А где мишка?» Варвара хвост подняла, обрадовалась и точно к тому месту побежала. Мишки, правда, там не было — валялся уже у дороги и при ближайшем рассмотрении оказался весь разодранный с клочьями вылезшего поролона. До помойки теперь не модно ходить, бросают, где упало.
Мишку мы взяли, как трофей. Радость кое-кого при встрече с задрипанным мишкой не описать. Друзьям так не радуется. Всю дорогу домой его пасла, ревнивым глазом косилась — не слишком ли крепко прижимаю я драную игрушку к груди. Не удержалась я и решила проверить, «Иди, — говорю, — Варишна, погуляй. А мы с Михайлой потренируемся». Прицепила к мишке поводок и давай его «рядом» водить. Мишка рядом волочится — я нахваливаю, по голове глажу, голос медовый, улыбочка добрая. Мишка, кстати, все команды с первого раза. Особенно «лежать». А я радуюсь, как певчий дрозд первому солнцу.
Смотрю краем глаза: морда сидит на газоне, цирку дивится и врубиться не может: то ли лыжи не едут, то ли мама… того… Не выдержала, подбежала, смотрит заискивающе, мол, вы придуриваетесь, да? Это же игра такая, да? «Нет, — говорю, Мишка у нас теперь главный строевой полковник, а ты иди кури, Варишна, раз маму не слушаешь».
