Джон Кац - Собака, любовь и семья
Она умела идти на компромисс — важное качество для любого человека, разделяющего свой кров с собакой. Тем не менее, мысль о необходимости дрессировки не приходила ей в голову.
Может быть, кто-нибудь из детей пытался обуздать неистового Чероки?
Тоже нет. К ним то и дело приходили друзья, телефон не умолкал ни на минуту, одни кружки и секции сменялись другими. Старшая дочь заканчивала колледж, ее сестра увлекалась практически всеми спортивными играми и посещала секции в своей школе, а для того, чтобы оторвать младшего ребенка от компьютера, понадобился бы подъемный кран. Родители в Монтклере часто шутят, что их дети совершили бескровный переворот. И теперь делают, что хотят.
Выслушав вопрос, Роб только покачал головой:
— Я уже получил урок и скажу откровенно: больше я не доверю детям собаку. Я не из тех родителей, что заводят собаку для детей. Я завел ее для себя.
Для того чтобы Чероки не скучал в его отсутствие, Роб нанял помощницу для выгуливания собаки. В Монтклере есть люди, которые занимаются этим профессионально, их координаты узнают в зоомагазинах, ветеринарных клиниках, у знакомых.
Элли Ши была известна и весьма популярна среди ближайших соседей Роба. В соответствии с договором она выгуливала Чероки ежедневно около полудня в рабочие дни, а также иногда по вечерам и в выходные, если Роб был занят на работе. Он платил ей по 15 долларов за получасовую прогулку, таким образом, частично искупая вину за свое постоянное отсутствие.
Ши, жизнерадостная и приветливая, имела опыт общения с собаками и по достоинству ценила добродушный характер Чероки.
Однако справляться с псом ей было нелегко, он и Роба-то едва слушался, а уж всех остальных игнорировал совершенно. Так же, как Роб, говоря о собаке, она называла его «тяни-толкай», но в ее голосе не чувствовалось любви. И все же Элли добросовестно несла дежурство, продолжавшееся до тех пор, пока Роб не приезжал домой.
Один раз в неделю Роб и Чероки совершали вечернюю прогулку «на цепи», обычно сразу после того, как пес заглатывал свой ужин — второй прием пищи за день.
— Ветеринар говорит, что ему нужно сбросить вес, — сказал Роб. — Но что с ним поделаешь — он вечно такой голодный, что мне жаль его ограничивать.
Как только хозяин снял поводок с крючка, Чероки подскочил к нему и, восторженно запрыгав вокруг него, опрокинул мусорную корзину.
В конце дня, включавшего в себя прогулку в Миллз, утомительную поездку на работу, встречи с клиентами, выступление на процессе и переговоры с представителями федеральной власти, у Роба был усталый вид. Ему явно не хотелось выходить на улицу и тащиться с Чероки по кварталу, но он привык выполнять свои обещания.
— Тише, парень, тише, — бормотал он, пытаясь пристегнуть поводок, — прекрати!
В его голосе слышалось раздражение. Едва он справился с поводком, как Чероки бросился к задней двери и, распахнув ее, выдернул за собой Роба.
— Эй! Эй! — выкрикивал тот, еле успевая за псом, тащившим его по дорожке. — Он так любит гулять…
Несмотря на усталость и раздражение, чувствовалось, что энтузиазм собаки импонирует ему. Роб сказал, что любит эти вечерние прогулки. Возможно, так оно и было, но прогулка с такой собакой едва ли могла доставить удовольствие. Чероки отличался неукротимой энергией. Он поволок хозяина к кустам, затем вытащил обратно на тротуар, унюхал что-то впереди и рванул так, что Роб с трудом устоял на ногах. Раза два в неделю Чероки выволакивал хозяина на проезжую часть, погнавшись за кем-нибудь.
Как-то сосед, направлявшийся домой с нью-йоркского автобуса, не заметил их в сумерках и испугался, когда Чероки прыгнул и уперся передними лапами ему в грудь. Роб, тоже не увидевший мужчину, испугался не меньше.
— Господи! — воскликнул парень.
Роб извинился.
— Ты успокоишься, наконец? Нельзя прыгать на людей! — раздраженно прошипел он собаке.
Когда маленькая Элли прыгала на прохожих, чтобы поздороваться с ними, она едва доставала им до колена. Чероки попадал лапами им в грудь и в живот, пачкал одежду, да к тому же весил килограммов на сорок больше шпица.
В подобной ситуации инструкторы по дрессировке любят давать советы из разряда тех, что легко давать, но невозможно выполнить: «Это вы выгуливаете собаку, а не собака — вас». Но в таких приключениях и заключался для Чероки смысл прогулки.
Роб, как и многие владельцы необученных собак, имел манеру громко выкрикивать команды, надеясь тем самым привлечь внимание Чероки. Убедившись в том, что пес его игнорирует, повторял команды еще громче. За их перемещениями можно было следить по доносившимся громким крикам: «Чероки! Чероки! Ко мне! Ко мне! Ты подойдешь или нет?! Сидеть! Сидеть!! Сидеть!!!»
Сколько раз мне приходилось натыкаться на такие пары, представленные, с одной стороны, человеком, любящим свою собаку, но не имеющим возможности вступить с ней в полноценный контакт из-за отсутствия у нее необходимых навыков. Вторым действующим лицом является собака, которая на первый взгляд, производит впечатление бестолковой, хотя таковой не является. В действительности она накрепко усвоила неверный урок. Собаки любят внимание — пусть даже в форме окрика — поэтому, громко повторяя невыполненные команды, хозяин лишь закрепляет поведение, которое пытается пресечь.
Выписывая зигзаги по тротуару и накренившись под углом в сорок пять градусов, Роб признался, что все равно не будет применять к этому «тяни-толкаю» жесткие методы воздействия:
— Я знаю, что в таких случаях говорят инструкторы: вы должны показать собаке, кто из вас хозяин.
Действительно, книги, посвященные дрессировке, пестрят самыми противоречивыми теориями. Дрессировщики предлагают широкий спектр методик и философий. Одни утверждают, что собака лучше обучается, если вознаграждать желаемое поведение похвалой или лакомством. Другие убеждены в том, что к собакам применима теория стайного поведения.
Однако такие люди, как Роб, склонны к наиболее традиционному подходу: собаке нужно показать, кто является истинным хозяином. Методику позитивной мотивации Роб считал смехотворной и называл «бредом сумасшедшего».
— Мой отец не стал бы этого слушать, — бормотал он себе под нос. — У Чероки есть собственная голова на плечах. За это я его и люблю — робот мне не нужен.
Роб объяснил, что не хочет подавлять стремления собаки к независимости. Он не мог решиться на принуждение по отношению к псу.
На самом же деле Чероки вовсе не был независимым или непокорным. Он просто нуждался в обучении, поскольку не понимал Роба, когда тот обращался к нему, а потому и не мог выполнить то, что от него требовали. Такое поведение собаки некоторые инструкторы называют «отторжением хозяина». Пес редко смотрел Робу в глаза за исключением тех случаев, когда хотел получить угощение или выйти на прогулку.
Несмотря на любовь к собаке, Робу не удалось построить прочных отношений с Чероки.
Их отношения были однобокими с перекосом в сторону Роба. Чероки же, казалось, почти не обращал на Роба внимания и не воспринимал всерьез его нравоучений. Из-за его полной невосприимчивости к командам, которые хозяин выкрикивал без видимого эффекта, создавалось впечатление, что пес существует сам по себе, вне всякого контакта с людьми и даже с Робом.
Зная слабость Чероки, который был большим любитель поесть, Роб мог бы построить обучение на вознаграждении лакомствами и научить собаку командам «сидеть», «лежать» и «рядом». Скомандовав «лежать» при виде приближающегося пешехода, Роб мог бы пресекать попытки пса прыгать на людей. Но Роб отвергал все мои доводы:
— Я не хочу, чтобы моя собака делала что-то ради еды. Он должен делать это ради меня и наших отношений. Я хочу, чтобы он слушался меня.
В итоге крупный энергичный лабрадор стал жертвой «уловки 22» — этот пес должен был выполнять все, что от него требовали, во имя отношений, построить которые он не имел возможности. В каком-то смысле эти двое действительно любили друг друга. С другой стороны, у Чероки не было шансов улучшить свое поведение.
Роб категорически отказывался носить с собой лакомства для собаки и бесконечно удивлялся тому, что я постоянно применяю вознаграждение — от вяленой говядины до печенья, — воспитывая одного из своих непослушных бордер-колли.
— В детстве у меня не было какой-то особой диеты, — вспоминал он, — мы ели то, что было на столе, иначе отец тут же отправил бы нас в постель. Так неужели же я буду таскаться по улице с деликатесами для собаки!
Келли — первый лабрадор Роба — был общим любимцем и прожил в семье двенадцать лет. Однажды Син, вернувшись из школы, не закрыл ворота на заднем дворе, — это случилось четыре года назад, — и Келли выбежал на улицу и попал под машину. Роб примчался из города прямо в ветеринарную клинику, но собака уже умерла.
