Эйлин О'Коннор - О людях, котах и маленьких собаках
Покопавшись в воспоминаниях, со всей ответственностью заявляю: у меня было только одно знакомое животное, производившее больше шума, чем кот: бассет-хаунд соседей, у которого были когти размером с рогалики. При ходьбе он скрежетал об асфальт, как раненый Терминатор, а одна его попытка поцарапаться в дверь была способна довести человека до нервного срыва.
Настоящий Кот – постоянный источник шума. Если он не спит, то шуршит фантиком, копается в лотке, шлепает лапой по воде в миске, скачет на деревянных лапах по паркету (нижние соседи наверняка думают, что у нас живет пони), с треском дерет когтеточку и находит еще сто двадцать способов издавать разнообразные звуки.
Если же кот спит, то он храпит во сне.
Миф третий: коты – грациозные животныеПоставим несколько экспериментов по измерению уровня грациозности.
1. Посадите одного грациозного кота на широкий подоконник с цветочными горшками и отойдите в сторону. Сядьте. Засеките время. Через десять минут возьмите веник, совок и сметите с пола землю и осколки горшков. Выбросьте остатки азалии, фикуса и денежного дерева.
2. Наберите в ванну теплой воды. Поставьте одного грациозного кота на широкий край ванны. Отойдите на два шага. Засеките пять минут. Выловите мокрого кота, обсушите полотенцем.
Не сливайте воду, она нам еще пригодится.
3. Откройте крышку унитаза. Случайно уроните в унитаз фантик и громко скажите: «Ой, случайно фантик упал». Отойдите в сторону. Дождитесь, когда грациозный кот залезет на ободок унитаза и попытается лапой достать фантик. Засеките сорок секунд. Выловите грациозного кота из унитаза, ополосните в теплой ванне (вот и пригодилась вода!), обсушите полотенцем.
Убедились? Коты – на втором месте по неуклюжести после лосей. Выражение «ломится как лось» давно пора заменить на «ломится как кот». Достаточно сказать, что второе имя Макара – Рыжая Корова.
Десять вещей, которые каждый кошатник должен сделать со своим котом
1) Походить вокруг спящего кота, отчетливо бормоча: «Хочу кушать, кушать!» Когда кот откроет глаза и сонно укажет на тарелку супа, капризно сказать: «Это не то!» Заплакать. Сесть рядом с котом и плакать десять минут. Когда кот встанет и, пошатываясь, поменяет суп на свежий, вспомнить, что вообще-то вы хотели покакать.
2) Лечь сверху на спящего кота. Когда раздастся протестующий крик, нехотя подвинуться. Сползти с кота, цепляясь за его шерсть.
3) Громко шуршать рулоном бумаги ДО того, как вы сходили в туалет. Шуметь в туалете. Включать воду на полную мощность. Мыть руки. Выключать воду. Спускать воду в унитазе. Хлопать крышкой. Когда кот проснется и придет, гневно заорать: «Ты что?! Я же еще не покакал!» Как только кот уснет, покакать и проделать все сначала, начиная с рулона.
4) Когда кот начнет заниматься сексом, прийти и смотреть. В ответ на злобное шипение уйти, понурившись. Вернуться через десять секунд, приведя второго кота, собаку и попугайчиков.
5) Стучать в дверь, за которой спит кот. Стучать в открытую дверь. Долго и упорно стучать в открытую дверь, за которой спит кот. Орать перед открытой дверью. Петь песни. Добиться, чтобы кот встал, и тогда красиво войти в открытую дверь.
6) Покакав, пронестись по квартире, выпучив глаза и сминая ковры с таким видом, будто у вас в заднице подожженный фитиль. Заключительную какашку уронить на диван рядом с котом. Испугаться какашки, заорать, метнуться прочь, в панике снести что-нибудь со стола (хрупкое, громко бьющееся).
7) Оцепенеть, глядя в пустой угол. Сидеть, оцепенев, пока кот не забеспокоится и не придет посмотреть. Тогда медленно попятиться, побледнев, и уйти, не поворачиваясь к углу спиной. Начать паковать вещи, бормоча под нос: «Данунафиг, жизнь дороже».
8) Застрять пальцами в оконной сетке, орать, отчаянно материться. Будучи спасенным, влепить по морде коту с криком: «Где ты раньше был, сука?!», кинуться прочь, остаток вечера смотреть исподлобья.
9) Съесть пакет из «Пятерочки». Жадно, отрывая куски и давясь.
10) Дождаться, пока кот крепко уснет, и выблевать пакет на ковер в том месте, куда он обычно ступает спросонья. Проорать «ЫЫЫЫА!» Когда кот вскочит и наступит, сделать приветливое лицо.
Только так, товарищи, мы сможем вернуть их в чувство.
О маленьких собаках
Вместо предисловия
Недавно моя дочь села писать сочинение про собачку. И написала дословно следующее (публикуется с разрешения автора): «У моей бабушки живет щенок породы китайская хохлатая. Это девочка. Ее зовут Нежная Дульсинея. Нежная это не фамилия, а ее шерсть если погладить. А еще это то, что у меня внутри, когда я смотрю на нее».
И теперь я к некоторым вещам мысленно прибавляю эпитет «нежная». Нежная сирень клубится под балконом. Нежная кошка умывается под машиной, водя белой лапой по черной усатой щеке, словно старательно оттирая грязь. Нежная старушка ведет на поводке нежного французского бульдога, похожего на вспученное в кастрюле дрожжевое тесто, и бережно помогает ему, одышливому, подняться по ступенькам к подъезду.
Нежная – это то, что у меня внутри, когда я смотрю на них.
Про психопатов
Маленького пуделя Патрика любят дети и старушки. Дети – потому что он нестрашный. А старушки – ностальгически. Похоже, у половины встреченных мною старушек были пудели разной степени одаренности, и при виде Патрика глаза их загораются неярким светом милых сердцу воспоминаний.
Она маленькая, хрупкая, как вазочка для сухоцветов, в куцем жакетике с кокетливым меховым воротничком, совсем узеньким, но зато выкрашенным в цвет лютой фуксии – чтобы оттенял ее седые кудряшки, видимо. Говорит медленно, задумывается ненадолго, подбирая слово, а сказав, утвердительно кивает сама себе головой.
– Моя Жизель, она была… (задумывается) принцесса. Да, принцесса. Красивая, ах, какая красивая, утонченная, вы знаете, действительно утонченная красота.
– А окрас? – спрашиваю.
– Абрикосовый. Абрикосовые пудели самые прелестные, вы меня простите, конечно…
Я заверяю, что не обижаюсь.
– Да, Жизель была принцесса. – Мимолетно улыбается. – Но временами она становилась… Как бы вам сказать… Психопатка. Да. Полная психопатка.
Кивает утвердительно самой себе, продолжает задумчиво:
– Когда все было по ней, она была принцесса! Но как только ей что-то не нравилось – раз – и психопатка! Представляете?
Я говорю, что представляю.
– И вот знаете… Вы молодая девушка, а я уже долго на все это смотрю (неопределенно обводит парк рукой). И думаю, что это самое правильное сочетание для женщины. Оно приносит результат. Я, конечно, не только по Жизели сужу. Но она была очень… яркая в этом отношении. Да. Яркая.
Улыбается вдруг доверчиво.
– И когда я поняла, что надо брать с нее пример, я стала пытаться. Да. Пытаться. Но вот ничего у меня не получилось (сокрушенно разводит руками). Психопаткой быть могу, а принцессой – ну никак. Я уж и так пыталась, и эдак – не выходит. Вот вы смеетесь. А ведь психопаткой без принцессы жить очень сложно! Мне было тяжело!
Отчего же не получалось, спрашиваю я. Она долго думает.
– Затрудняюсь сказать. Возможно, дело в чувствительности. Нужно чувствовать горошину под матрасами, вы понимаете, да? А я не чувствовала. Мне что горошину положи, что репу. Арбуз замечу. Может быть. А Жизель – она замечала все, абсолютно все! И на что-то реагировала благосклонно. А на что-то (вздыхает)…
Я поднимаю к ней Патрика, чтобы ей не приходилось наклоняться, она
гладит его по спине, улыбается куда-то в пространство, и вдруг обеспокоенно поворачивается ко мне:
– Только вы этому не учитесь, не надо! Это не всем дано. Если кому-то не дано, лучше даже не начинать! Этот талант, вы понимаете, он должен быть… от природы. От природы, да.
Я обещаю, что не стану учиться.
– Ваш пудель очень милый, – говорит она ласково, по-моему, пытаясь меня утешить. – Очень, очень милый. Но сразу видно: нисколько не психопат.
И соболезнующе похлопывает меня по плечу.
Про чудовищ
У дорожки, по которой я утром гуляю с маленьким Патриком, выставили большой мусорный пакет, и пакет этот страшен. Иссиня-черный, раздувшийся как утопленник, зловеще шуршащий складками при каждом порыве ветра. В пакете сидит чудовище, которое завтракает подпалыми пуделями. Во всяком случае, так думает Патрик. Он не из самых бесстрашных собак, однако наделен чувством собственного достоинства. Очень трудно быть в этом мире трусоватым самолюбивым пуделем и при этом сохранять лицо.
Патрик изо всех сил пытается.
Не доходя до пакета, он садится на попу и делает вид, что ему почему-то захотелось тут посидеть. У него дела. Сидетельные. Срочно возникли, извините, он ничего не может изменить. И еще попа прилипла к асфальту, а то бы он вовсю мчался ко мне.
