Владислав Чопоров - Щенок
Но переживания ушедшего вечера добрались до меня и через хорошее настроение. Попытавшись закурить в очередной раз, я понял, что меня трясет крупной дрожью. Пришлось бросить сигарету в карман куртки — в пачку засунуть ее трясущимися руками никак не получалось — и повернуть в сторону дома. Взгляд на часы — оказывается близится утро. За неспешными мыслями я потерял ход быстротечного времени и не заметил, что брожу уже больше четырех часов.
— Я буду следить с ним. И через тысячу-другую лет он тоже разовьется в сверх-разум. Ты же сам мне рассказывал, каким я был забавным, пока не перешагнул порог сверх-разумности…
— Да, но не забывай, что лишь один разум из сотни становится сверх-разумным.
— Я буду очень-очень стараться. У меня должно получиться. Знаешь, он уже привык ко мне.
— Право, он действительно очень милый. Буду уповать на твой успех. В любом случае этот опыт сделает тебя более ответственным: Смотри, он уже по тебе скучает. Ищет тебя. Hе заставляй его лишний раз волноваться. Иди к нему.
— Я очень тебе благодарен. Если у меня возникнут проблемы с воспитанием людей, я могу обратиться к тебе за помощью?
— Конечно, ты же уже знаешь, что нет большей радости для сверх-разума, чем делиться информацией. А теперь торопись — смотри, как он обеспокоен…
Полчаса отдыха и кружку обжигающего чая — больше я ничего не хочу. А потом опять во дворы, опять искать. Но дойти до дома не довелось.
Впереди из постепенно прекращающегося снегопада вычернились две фигурки, которые я узнаю в любую непогоду. Зябко кутаясь в пальто, полусонная жена пожаловалась:
— Она проснулась и не хотела дожидаться утра. Так что мы пришли тебе помогать.
— Спасибо. Я вас очень люблю. Все вместе мы обязательно найдем Маркиза.
Надо только очень-очень этого хотеть.
— Я хочу, папка. Мы найдем, — бодро ответила дочурка.
Я обнял жену, она взяла за руку Олю и мы пошли вдоль занесенного снегом берега маленькой городской речушки — нашего любимого места летних прогулок. И так мне стало тепло от того, что мои девчонки со мной, что я даже перестал мерзнуть, словно и впрямь наступило лето. И как по заказу прекратился снегопад. В одну секунду, как от щелчка огромного рубильника, установленного на небесах.
И тут принцесса завопила что-то радостно-неразборчивое, вырвала свою руку и бросилась через заснеженное поле, высоко задирая колени. А с другого его края с таким же радостным визгом ей на встречу летело наше лохматое чудо. С размаху Маркиз влетел в олины объятия, они рухнули в снег и радостно забултыхались в нем. Я посмотрел на свою любимую — и не смог отвести глаз, так она была прекрасна — раскрасневшаяся, в запорошенном снегом пальто и со счастливой улыбкой. Наши губы потянулись навстречу друг другу. И как сбежавшие на первое свидание школьники мы никак не могли прервать поцелуй.
Мир был юн и прекрасен…
