Елена Усачева - Спасти мир
Ярославль встречал на въезде огнями завода. Дорога расширилась, замелькали дома. Справа, слева светофоры. Разогнавшись на трассе, машина поначалу нехотя притормаживала на перекрестках. Проехали бесконечную эстакаду. Мелькнула речка, бульвар, навигатор требовал поворотов направо и налево.
– Ну, наконец-то!
Лика свешивалась в распахнутую дверь – мысочками стояла на пороге, руками держалась за откос и ручку. Свободная майка, шорты – словно и не ноябрь на улице.
– Все давно здесь, а вы никак не можете подняться по этой лестнице!
Лика была высокая, худая, с короткими темными волосами. Свое лицо Лика называла греческим и смеялась. Греческое так греческое. Высокий лоб, прямой нос… Все, все, дальше не стоит, греческое, греческое.
– Народ! – звала Лика. Им нужно было на третий этаж, они прошли второй. – Стася здесь, а вас – нет!
– Мы – тут, – бурчал Артем. Он нес рюкзак, цеплялся за стены и перила.
Инна закрыла глаза. Стася здесь… ну, тогда весело. Косилась в спину идущему впереди Артему. Если здесь Стася, то приехала она с мужем Борей, а значит, Артем не заскучает. Со Стасей они вместе работали. Боря как-то помогал Артему на фильме.
– Инка! – махала ладошкой Лика.
Как только она руку отпустила, в образовавшуюся щель сразу проскочила Стася. Она была высока, полна и многогранна – могла одновременно кричать, визжать и обниматься. Артем не успел увернуться.
Инна не дошла трех ступенек. Лика бросила взгляд на Артема, на Инну, опять на Артема, на Инну она уже перевела широко распахнутые удивленные глаза.
– Да вы что? – ахнула она.
Инна пожала плечами.
– Стася! Я тебя предупреждал! Только тихо! Стася! – кричал из глубины квартиры Боря.
– Да пошел ты! – огрызнулась Стася и мазнула взглядом по Инне.
Ну, здесь все было понятно. Инна не пряник, чтобы ее любить.
– Мы уже давно все напились, а ты едешь – никак не приедешь! – шумела Стася, увлекая за собой Артема.
– Вы что, поссорились? – шумно выдохнула Лика, снова повисая в дверном проеме.
– Мы просто живем.
Инна потупилась. Не жаловаться же сразу, еще и порога не переступив.
Переступили.
Справа налетела музыка, слева накрыли запахи.
– У нас сегодня канапе, фаршированные шампиньоны. Еще за сыром заедем к Гарику… – Лика мечтательно закатила глаза. – Вы же голодные. Сейчас ризотто будет готово. С курицей под соусом…
Между ног прыснула пушистая кошка.
– Это Кася, – представила зверя Лика. – Узнаешь?
Инна покосилась на кошку в руках хозяйки. Узнаешь… Она последний раз тут была год назад.
Кошка была трехцветная. Быстрые пряди сменяли друг друга, от этого пестрило – бело-серо-рыжая. Кася равнодушно посмотрела на гостей и прикрыла глаза.
– Не беспокойся, она смирная, одежду рвать не будет. Ты в колготках?
Инна была в колготках, но это было и не важно, потому что Кася спрыгнула с рук хозяйки и медленно ушла в глубь квартиры. Степенно, с достоинством. Вспомнилась тощая глазастая кошка у монастыря.
– Давай! Проходи!
Лика быстро затирала лужицы от ботинок в коридоре.
– Ой, какие у тебя сапоги! Витя, смотри!
Инна успела заглянуть за угол, мельком заметила круглый стол на кухне, чем-то этот стол был уставлен. Но разом все загородила широкая задница Стаси.
– Инна, дорогая!
Витя был высок, Витя был томен, Витя был любвеобилен. И – да, он был мужем Лики.
– Лика! Что же ты не сказала, что приехала моя любимая женщина!
– При чем здесь женщина? – Лика держала Иннины сапоги над головой. – Ты посмотри, какие черевички!
– Да? – степенно повернулся Витя. – У самой царицы таких нет.
Инна засмеялась.
– Красные! – ахала Лика. – Со шпорами. Витя!
Инна заметила выглянувшую из комнаты кошку. Как-то она нехорошо посмотрела на хозяйку.
– А мы есть сегодня будем? – ревел из кухни Боря. – Виновник приехал и стоит тут, весь трезвый!
– Уже не трезвый! – орала в ответ Стася.
– Стася! Держи себя в руках! – отзывался Артем.
– Быстро рассказывай, что у вас!
Инна не заметила, когда Лика рассталась с ее сапогами, перестала тереть пол тряпкой и куда исчез Витя. Сейчас Лика крепко держала ее за локоть. Вела по коридору. В детскую.
– Ничего. – Инна притормаживала, но у Лики были железные пальцы.
– Подробней.
– Подробней некуда! Ничего. У Артема ничего не происходит, вот он и бесится.
– А ты виновата, да?
– Ну, как всегда…
Они стояли на пороге детской. На них вопросительно смотрели две пары глаз. Снизу вверх и жалобно. Витя сидел на полу, широко раскинув ноги, на колене у него пристроилась Кнопка.
– Ой, – забыла обо всем Инна. – Вам же два?
– Два с половиной! – Лика игриво дернула бровью. Дочкой она гордилась. Кнопка была очаровательна.
– А мы голодные, – вдруг громко произнес Витя.
– Этого не может быть!
Через секунду Лики уже не было в комнате. Зато на кухне поднялся крик, грохот, зазвенела упавшая крышка. Чокнулись стаканы. Взвизгнула Стася.
Инна сделала шаг и наткнулась на кошку. Кася глянула на нее быстрым недовольным взглядом и утопала в прихожую. Белый пушистый зад. Вздернутый хвост.
…Голова кошки катится по черному резиновому коврику…
Инна сморгнула.
– Ты сегодня пьешь?
Боря приобнял Инну сзади за талию, положил подбородок на плечо. Надавил. Не специально. Просто устал.
– Все так плохо? – повернулась Инна.
– Все отлично! – Боря дышал в ее сторону вином. – Просто все как-то…
– Борька! Иди в жопу от Инки! – крикнула Стася.
Боря задумчиво поднял брови, но потом скривился, махнул рукой.
– А, все ерунда, – говорил он медленно, с трудом собирая слова. – Инка! Выпей и забудь.
Он сунул ей в руки блеснувшую металлом холодную фляжку. Ткнул в нее пальцем.
– Попробуй! Это вещь!
Боря ценил виски, но, судя по тяжести фляжки, на этот напиток еще не перешел.
Вкус у виски был резкий, табачный. Инна закашлялась.
– Вот! – назидательно произнес Боря.
– Быстро есть, и на выход! – Чтобы придать своим словам убедительности, Лика расширяла глаза. Получалось смешно. – У нас в семь начинается!
– Ну что ты здесь стоишь? – гаркнула Стася. – Пошел!
Толкнула Борю в спину. Муж покорно качнулся и пошел в заданном направлении. Появился Артем. Хмельно улыбнулся:
– Скоро поедем! Витя! Надо еще картинку посмотреть.
– А у нас есть тайный ход, – прошептала Лика. Она успела сбегать на кухню и теперь стояла рядом с Инной. В руках тарелки. На одной рулетики – оранжевая семга – желтый омлет. На другой – красный-белый, зеленый листик – черри с моцареллой и кинзой.
– Нора кролика?
– Почти! Будешь у нас в «Уюте», обязательно сходи посмотреть. Нашли при ремонте – боковой проход вдоль стены. Каменная кладка. Пашка копает. Дошел до ступеней вниз. Там наверняка есть клад.
– Склад там есть, а не клад, – буркнула Инна, отбирая тарелки. – Я отнесу.
Посередине гостиной стоял сундук. Кованые перетяжки, кованые уголки. Затерто-зеленый. Деревянный. Заставлен тарелками – настоящий стол.
– Какой сундук! Какой сундук! – ахала Стася. Она склонялась над ним, отклячивая зад. – Лика! Я у тебя его украду!
– Попробуй! – хохотнула Лика. – Тем более спать вы будете здесь.
– На сундуке? – Боря мутно глянул на готовящийся «стол».
– Сундук в моей жизни – самое ценное, – гудел Витя.
– Все равно украду! Борька, у нас же он поместится в машину? А если что, мы, вон, к Артему положим.
– Стася! Держи себя в руках! – привычно отозвался Артем.
Ели быстро. Надо было уходить. Кино показывали у Лики в клубе «Уют» – она там была хозяйка, вдохновитель, повар и администратор. До клуба было далеко. Лика торопила. Все должно было быть хорошо и вовремя.
Боря салютовал фляжкой из своего кресла. Артем отворачивался, перешучивался со Стасей, что-то говорил Вите. Пробегала мелкая Кнопка, дергала папу за руку.
– Ах ты зараза!
Крик ворвался в общий гул. По инерции голоса еще звучали, а потом разом стихли.
– Вот ведь зараза! А?
– Лика, Лика, – загудел Витя.
– Ты смотри!
Лика возникла на пороге комнаты с Инниными сапогами. Инна успела поморщиться – сколько можно. Сапоги как сапоги. Самые обыкновенные.
– Что случилось? – Витя шел на Лику, словно загораживал ее от компании в комнате. Лика ему ответила. Витя разразился тяжелым утомленным смехом.
– Я поговорю, – сквозь смех произнес он. – Поговорю.
Глянул через плечо на Инну и снова засмеялся.
– Инночка, солнышко, ты любишь кошек?
– Она – да! – крикнул Артем.
– Тогда ты все поймешь!
Инна переводила взгляд с Вити на Лику, обратно.
Сапоги. Кошка.
– Никогда раньше… – Лика расширила глаза. И ничего греческого в ее лице нет. Яйцо с глазами.
– Инна, это все исправимо! – Витя складывал руки на груди.
– А нам не пора идти? – спрашивал Артем.
Боря уронил голову на грудь. Он спал.
– И что? Сильно? – прошептала Инна.
