Джен Феннел - Как понять собаку. Научись говорить на языке лучшего друга
Теперь моей задачей было научить хозяев Мег вести себя в такой же авторитарной манере. Поэтому первым делом Стиву и Дебби пришлось выйти из комнаты, не обращая внимания на собаку. Затем я попросила супругов вернуться, все так же игнорируя Мег, как бы она себя ни повела. Как и большинство других владельцев, они поначалу сочли это простое действие неестественным. Оно было для них шагом в неизведанное. Я уверена, что, зная за своей собакой склонность к эксцентричным выходкам, они отчасти боялись ее реакции на эту демонстрацию пренебрежения с их стороны. Но, чем больше я объясняла им суть дела, тем лучше они понимали, что своими постоянными уступками лишь продлевают террор Мег. Всякий раз, признавая ее, считаясь с ней (в той или иной форме), они заново подтверждали ее позицию лидера. А в этом случае ничего нельзя изменить.
Подобно множеству моих клиентов Стив и Дебби твердо решили все преодолеть и согласились выполнять то, о чем я просила. Мег, разумеется, поначалу пришла в возбуждение. Собака не сводила с меня глаз, которые чуть не вылезали из орбит. Она ходила из угла в угол, тихонько рыча, и заметно дрожала. Когда она немного успокоилась, я разрешила Стиву и Дебби подозвать ее и угостить кусочками печенки, вознаграждая за уступчивость. Прошел час. Хозяева сидели рядышком со своей собакой, которая явно выглядела менее напряженной, чем когда бы то ни было. Самое главное, что у нее изменился взгляд: сердитый, агрессивный взгляд смягчился. За те годы, на протяжении которых я использую свой метод, я научилась определять такой «мягкий» взгляд как ясный и недвусмысленный признак того, что мне удалось наладить контакт с собакой. Вот и сейчас, увидев глаза Мег, я поняла, что самый трудный вираж у нас позади.
Я продолжала работать со Стивом и Дебби еще две недели, чтобы удостовериться, что они сумеют удержать свое лидерство. Они прекрасно усвоили принципы выстраивания отношений. Всякий раз, когда Мег подходила к ним без приглашения, они ее игнорировали. Все ее попытки установить контакт оставались без ответа. За любую позитивную реакцию она получала награду в виде кусочка лакомства.
Одновременно я учила Стива и Дебби, как нужно реагировать, если Мег придет в возбужденное состояние. Если она лаем оповещала о приближении молочника, один из членов семьи благодарил ее простым «хорошо». Это был сигнал, подтверждающий, что Мег выполнила свою работу, передав информацию вновь избранному вожаку стаи.
У собак искоренить старые привычки так же трудно, как и у людей. Мег еще какое-то время рычала на гостей, когда они входили в комнаты. Я объяснила Стиву и Дебби, что в этих случаях они должны сразу же вставать и выходить из комнаты. Это простое действие позволяло передать Мег сразу два важных сообщения. Первое: смотри, к какому результату привели твои действия. Второе: тебе больше не нужно решать, кому рады или не рады в этом доме. Дни, когда ей приходилось играть роль вожака, остались позади.
В конце этого периода я предложила всей семье поучаствовать в символическом кормлении. Каждый из людей должен был съесть сухарик или печенье на глазах у собаки. Только после того как их символическая трапеза заканчивалась, собачью миску с едой ставили на пол. Хозяева подавали ей сигнал: «Мы наелись, ты получишь то, что осталось». Это был, как я уже объясняла, еще один действенный способ подчеркнуть новый иерархический порядок в стае и освободить собаку от ответственности за работу, к выполнению которой она не приспособлена.
В течение считанных недель личность Мег существенно изменилась, а вместе с ней изменилась и атмосфера в семье. Доставка утренних газет перестала быть поводом для нервотрепки. Если Мег проявляла признаки возбуждения, достаточно было нескольких ободряющих слов ее владельцев, чтобы собака успокоилась. Остались в прошлом дни, когда она очертя голову кидалась к двери на каждый шум. Теперь люди могли входить в дом и выходить, не боясь, что на них нападут или испугают.
Замысел авторов телевизионной передачи состоял в том, чтобы показать зрителям собак «до и после» периода применения моего метода. Стив и Дебби перед телекамерой признались, что потрясены происшедшей переменой. Они не могли сдержать своих чувств, когда гладили и ласкали Мег — ведь прежде об этом не могло быть и речи. Дебби плакала, не скрывая этих слез радости. В такие минуты я думаю, что не зря все это затеяла. Сидя рядом с ними, я и сама не удержалась, чтобы не уронить слезинку-другую.
Глава 9
Миротворчество: кусачие собаки
Самые опасные, неприятные и сложные проблемы, с которыми мне пришлось столкнуться, это, конечно, покусы. Достаточно вспомнить мою Парди, чтобы представить себе весь тот леденящий ужас, который охватывает владельца, понимающего, что его собака способна принести вред человеку. Для большинства людей, как, скажем, для моего отца, кусание означает, что животное переступило черту, совершив нечто абсолютно неприемлемое. Я давно потеряла счет тому, сколько раз ко мне обращались с просьбой сделать что-то с собакой, которой давали последний шанс. Мне посчастливилось помочь большинству этих собак, спасти их от уничтожения.
Имея дело с подобными случаями, следует, прежде всего, смотреть на вещи трезво и реалистично. Истина в том, что невозможно отучить собак делать то, на что они запрограммированы природным инстинктом. Их право на самооборону коренится в них так же глубоко, как и в нас. Оказавшись в опасной ситуации, они оказываются перед выбором из трех возможностей: убежать, замереть или сражаться. Вне всяких сомнений, они нередко выбирают последнее, и делают это, чтобы защитить себя. Все очень просто.
Вместе с тем на основании своего опыта я могу сказать: среди кусачих собак нет двух одинаковых. Причина их поведения может быть одинаковой, но манера, в которой проявляется агрессивность, уникальна в каждом случае. Это в полной мере касалось и тех трех собак, с которыми мне пришлось иметь дело, пока я еще отрабатывала свой метод.
Годы опыта научили меня распознавать некоторые типы собак настолько четко, что для этого мне не обязательно видеть животное. Такой собакой был и Спайк, белая немецкая овчарка. Два брата, Стив и Пол, из пригорода Манчестера обратились ко мне в надежде, что я смогу искоренить дурную привычку Спайка бросаться на людей, заходивших к ним в дом, и кусать их. Раз за разом атаки Спайка становились все более яростными, и дошло до того, что он стал кидаться на всякого, кто пытался выйти из дома. В тот момент, рассказывали братья, как человек клал руку на ручку двери, Спайк прыгал и кусал его, нанося серьезные травмы. Братьев и их домочадцев настолько испугала новая привычка собаки, что они перестали приглашать в дом гостей. Стив и Пол решили, что придется избавляться от любимого пса, если положение не удастся поправить.
Мне даже не требовалось входить в их дом, чтобы понять, что Спайк — большой и грозный зверь. По глубине, тону и мощности его рычания, по тому, как яростно он начал лаять, как стремительно бросился к двери, когда я подходила по дорожке к дому, можно было точно сказать, что пес совершенно уверен в себе и в своем положении в стае.
Первое впечатление подтвердилось, когда я вошла в дом. Находясь в безопасности в собственном логове, Спайк демонстрировал власть. Собаку окружала чуть ли не физически заметная аура. Когда он шествовал с важным видом, его позы и жесты воспринимались безошибочно. Это было животное прекрасного атлетического сложения, и о своей мощи он знал. Спайк был настоящий альфа-самец у себя дома, и он позаботился о том, чтобы все окружающие это понимали и принимали. Когда я вошла, он уставился на меня, залаял и встал в угрожающей позе примерно в метре.
Я уже говорила, что основой взаимоотношений абсолютно с любой собакой должно быть взаимное уважение. Если вы демонстрируете свое уважение, то и вам отвечают тем же. Мне было ясно, что в случае со Спайком это особенно важно. Как всегда, моей целью было убедить собаку, что я тоже «альфа». Кроме того, нужно было показать, что я ему не угрожаю и меня не нужно бояться. Я, как всегда, начала с того, что полностью проигнорировала пса, но старалась избегать резких и неожиданных движений, которые могли бы вызвать беспокойство Спайка. Мой опыт научил меня тому, что порой самое безобидное движение или жест, например скрещенные ноги, может спровоцировать такую сильную и агрессивную собаку. Мне предстояло нелегкая задача: нельзя было показать свою слабость, но в то же время нельзя было демонстрировать напряженность и враждебность. Как всегда, перед моим мысленным взором всплывала модель волчьей стаи. Мне нужно было создать ситуацию, в которой мы смогли бы с уважением относиться к личному пространству друг друга.
Прежде чем обратиться ко мне, братья консультировались у многих специалистов. Кое-что из рассказанного ими повергло меня в шок. Им, например, советовали задать собаке хорошенькую взбучку. «Надо выбить из него эту самоуверенность», — заявил им так называемый эксперт. Другой человек (к моему ужасу) порекомендовал ни больше ни меньше как «смутить пса взглядом». За исключением физического нападения я, пожалуй, не знаю более ясного сигнала агрессии и конфронтации, чем прямой взгляд в глаза. Собака воспринимает его как вызов, а если это такая собака, как Спайк, она обязательно ответит на него, защищая себя и свое положение. К счастью, у ребят хватило благоразумия и здравого смысла, чтобы не последовать ни одному их этих советов. Я с ужасом представляю себе, чем все могло закончиться.
