Галина Исакова - Мы с Варварой ходим парой…
В офис мы прибыли в съехавшем набок наморднике у одной, в застегнутом сикось-накось пальто у другой, но зато в состоянии полной боевой к продолжению банкета.
Два дедка-вахтера по прозвищу «Ди-джеи Кругозоры» Варвару полюбили (она сделала круглые глазки и похлопала невидимыми ресницами) и пройти разрешили, сообщив вдогонку, что «у ваших там дым коромыслом».
На то и был расчет. Подвыпившие люди — добрые люди. Такого восторга по поводу прибытия не знали даже Путин со Шредером, путешествующие по странам и континентам. Варваре тут же была скормлена вся колбаса со стола, сыр и остатки чьего-то фаршированного перца. Варвара не утруждала себя даже смущенным бормотанием благодарностей. Знакомство с местностью пришлось отложить.
Далее последовало детальное обнюхивание всех присутствующих и, вызвавшее дикий восторг собравшихся, сидение перед именинником. Она просто выбрала его из толпы и села в позе образцовой собаки: уши на макушке, лапочки как по линейке, сильное, мускулистое тело — как натянутая струна. Картинка, а не собака.
За что была награждена очередной порцией перцев. Перцами я велела ей не увлекаться. Собака сказала: «Да, мам, хорошо, мам. Я слышу, мам!» — и продолжала жадно поедать угощение.
Я купалась в комплиментах, и не было повода не выпить. Варваре на работе понравилось. Чистенько так, светло, уютно… Пахнет вкусно. Люди душевные. А особенно перцы. «Варвара, я кому говорю?»
Правда, под конец кто-то решил обняться с Варварой или «побороться», или «силой рывка» намериться… Испугалась Варвара, сдалась без боя и спряталась под мамин стол. Но тут мама прибежала, буянов раскидала, Варькиным «строгачом» погрозила и отравила на улицу охладиться. Можно из-под стола вылезать. А на ироничные замечания про бойцовую собаку-трусишку внимания не обращать. Сами они бойцовые…
А потом вместе с веселой мамой и веселой компанией весело трусить в сторону дома. Так Варвара узнала, что мама делает на работе.
P.S. Эта ночь была переломной! Вернувшись домой, как всегда, пешком, мы посмотрели на часы. Половина третьего, однако. Но утром мы спали до 10! Вставания в 6 или в 8 ушли в прошлое!
ПОЕЗДКА В ЛЕС
В лесу мы уже бывали. Летом. Один раз. Варвара вела себя рассудительно и покладисто, всем улыбалась, со «стола» клянчила ненавязчиво, играла, когда позовут, и не убегала на большие расстояния. И даже дрыхла вместе со всеми, когда «отдыхающие» решили соснуть на лоне природы.
Все это оставило приятное впечатление у моих коллег, и в этот раз вопрос «брать или не брать собаку» даже не возникал. Брать. Взяли.
Съездили мы хорошо. И плохо. Хорошо с точки зрения «простых людей», вытряхнувшихся на пленэр испить вина, поесть жареного мяса и походить по солнечному осеннему лесу.
А вот наш инструктор по дрессировке, узнай он подробности поездки, меня бы расстрелял. И моей головой, посаженной на кол, украсил бы забор, отгораживающий дрессировочную площадку от остального мира. Варвара не слушалась совершенно. Сначала я даже как-то радовалась, что собака носится по лесу, победно подняв хвост, радуется жизни и проявляет дружелюбие ко всем, попадающим в ее поле зрения.
Потом закралось сомнение: а помнит ли она вообще, с кем приехала? Умчится далеко-далеко, остановится и ждет, когда появлюсь. Или не ждет. Так, для проформы, иногда отметит — вроде тащусь где-то, и дальше рысит. Позовешь ее: «Ва-аря!», а в ответ — тишина. Вам надо — вы и ищите.
Я себя по неопытности чем утешала? — тем, что девочка месяц ходила на поводке. Течка, то-се… А тут такие просторы! Пусть, думаю, набегается человек, потом умается и будет рядом ходить.
Ждите! Ходить рядом она не стала. Она пошла с инспекцией на соседние поляны. Причем ускользала так грациозно, что фора у нее была в несколько минут. Вроде смотрю: присела собачка за кустом, дела свои сосредоточенно делает, пыхтит аж от усердия. А потом — глядь — никого! Только подозрительные ойканья с других полян доносятся.
Спасало то, что люди на воздухе пьют размягчающие напитки и по этой причине всех, даже больших собак, любят и зовут к себе за стол; и то, что Варвара добродушна и не слишком резва (выйдет из кустов, встанет и смотрит грустно, собрав на лбу свои «думательные» складочки).
Но чего мне стоило казаться спокойной! «Не испугала вас собака? (Личико наивное). Вы уж извините, на природе отдыхаем-с… (Личико виноватое)… А вообще, ее не надо бояться: такие собаки в службе спасения работают» (Личико одухотворенное)… Далее следовала наглая ложь про собак, работающих в благородных службах.
Магическое слово «спасение» действовало безотказно. Люди расслаблялись, начинали улыбаться, предлагали «угостить умную собачку». Собачка угощалась охотно, я мерсикала, кланялась в пояс, и мы боком уходили с поляны.
За кулисами я делала такое лицо, что собачку пригибало к земле. После двух или трех моноспектаклей про службу спасения, собака-поводырь была посажена на длинный поводок у дерева.
До тех пор пока мне не пришлось идти за водой. Варвара была взята с собой и некоторое время вела себя прилично. Шла на поводке. А когда я наклонилась набрать воду и выпустила поводок, УДРАЛА. Мое удивление (чтобы вот так, подло, нагло, воровато удрать?!) можно было сравнить только с моей яростью. Найду — утоплю! Привяжу к дереву, намордник надену, лапы к земле прибью!
Нашла, (она угощалась за «соседним» столиком), подхожу, зову — ноль эмоций… Команды в первый раз слышим. Имя свое не знаем, человеческую речь не понимаем.
Доносится чей-то ехидный комментарий: «А собачка-то не слушается»… Крышка моего дрессировщицкого гроба со стуком захлопнулась. Последними гвоздями в этой крышке стали мероприятия под названием «обед» и «путь до автобуса» (мы ездили на «Газели», она нас на трассе ждала).
До стола Варвара допущена не была, сидела в сторонке, обливалась слюной и делала бровки домиком. Я-то к таким вещам привычная (читай: закаленная), но Варвара работала вовсе не на меня. Если бы девица умела писать плакаты, она бы написала: «Некрасиво получается, люди добрые! Взять ребенка на пикник и ничем не угощать!». Для усиления эффекта Варвара сделала на морде коронное выражение: «лучше бы вы меня в детстве утопили» называется. И подвыла для пущей убедительности.
Естественно, девочке были скормлены остатки мяса и всего остального. Слава богу, она равнодушна к вину… Под занавес Варваришна опять удрала и лезла к людям, расположившимся на пикник у самой обочины.
Я Варвару ругала. Брала на поводок. Четко повторяла команды. Опять повторяла. Орала. Замахивалась. Дала пару раз больно. Давила авторитетом и цепочкой-удавкой. Действие равно противодействию.
Свое фиаско я не афишировала. Коллеги находятся в полной и безмятежной уверенности, что «собака у Галки золотая: спокойная, дружелюбная, ни на кого не бросается, не тащит со стола, не лезет носом в тарелки, не убегает надолго». А даже если и убегает, то это нормально — лес для того и придуман.
Но я-то знаю, как должна вести себя ХОРОШО ВЫДРЕССИРОВАННАЯ СОБАКА. Хоть в лесу, хоть в королевских чертогах. Получается, не вожак я в стае. Не вожак и не друг, а так… По поводу этого открытия вчера и сегодня объявлены днями траура. Но пока Варвара не догадалась, что я догадалась, надо отгрустить по-быстрому и придумать, как нам реорганизовать поводок. Хотя все это грустно, ребята…
Как-то после тренировки делилась впечатлениями с подругой — доморощенным психологом. И вот какую интересную параллель мы выявили. Оказывается, профилактика «самохода» одинакова как для собак, так и людей, а конкретно мужчин.
Они ведь тоже на сторону охотно поглядывают и в стойку встают; момент, когда «рванет» в сторону интересующего объекта-субъекта можно вычислить, если глаза есть. И методы пресечения этого безобразия почти одинаковые. Того, кто ходит у тебя на поводке, надо немедленно переключить. Можно затейливо, можно проще — рывком. Если не помогает, тогда разворачиваться и быстро уходить в противоположную сторону. Подразумевается, что Слюнопотамчик поколеблется, но выберет тебя и потрусит следом.
И в случае с собакой, и с мужчиной поздно метаться, когда они уже начали движение туда, куда не надо. Звать бесполезно, командовать тоже. Там интереснее! Сердиться тоже смысла не имеет: не смогла удержать — твои проблемы.
Более того, если двух — или четырехногий бежит обратно (после радостного знакомства с «чужим»), надо хвалить. За то, что вообще о тебе вспомнил. Если по команде, хвалить усиленно. Если по своей инициативе — умеренно. Но хвалить. Чтоб всегда прибегал обратно. А ругаться, точно, вредно. Кому ж к такой грымзе сварливой возвращаться охота? Да еще и получать за это люлей, как вы говорите. Тут быстро озверение наступает. И убегание — либо по-хитрому, либо в наглую.
