Адель Фабер - Как говорить, чтобы подростки слушали, и как слушать, чтобы подростки говорили
Люди начали говорить, не мешкая ни секунды:
«Я слежу, чтобы он не заснул вновь после того, как прозвонит будильник».
«… чтобы не забыл позавтракать».
«… чтобы не ходил в одной и той же одежде больше трех дней подряд».
«… чтобы не торчала в ванной, не давая никому туда войти».
«… чтобы не опоздал на первый урок, потому что опять не успел на автобус».
«… чтобы не провоцировала сестру на скандал».
«… чтобы не забыла дома ключи и деньги на обед».
«А что происходит днем? – спросила я. – За чем надо следить днем?»
«Позвонить мне на работу, как только вернется домой».
«Погулять с собакой».
«Сесть за уроки».
«Не есть всякой дряни».
«Не приглашать в дом друзей противоположного пола, когда меня нет дома».
«Не забыть позаниматься фортепиано (скрипкой, саксофоном)».
«Не уходить из дома, не сообщив мне, куда он направляется».
«Не издеваться над сестрой».
«А теперь наступил вечер, – сказала я. – Какие у нас есть «можно» и «нельзя» на этот период?» Люди ненадолго задумались, а потом…
«Не запираться у себя в комнате. Проводить время в кругу всей семьи».
«Не барабанить по столу».
«Не разваливаться в кресле».
«Не висеть всю ночь на телефоне. Доделать домашнее задание».
«Не сидеть всю ночь в Интернете. Доделать домашнее задание».
«Для разнообразия сказать «хорошо», когда я прошу что-нибудь сделать».
«Для разнообразия ответить, когда я спрашиваю, что случилось».
«Не расходовать всю горячую воду, залезая под душ».
«Не забывать перед сном надевать на зубы ретейнер».
«Не сидеть допоздна, чтобы не быть усталым с утра».
«Я выбилась из сил, даже просто слушая все это, – заметила Лора. – Не удивительно, что к вечеру я с ног валюсь от усталости».
«От этого не избавишься, – добавила Гейл. – Я постоянно донимаю своих мальчишек… дергаю, понукаю, заставляю делать то одно, то другое. А после развода стало только хуже. Иногда я чувствую, что веду себя, как сержант в армии».
«А у меня к этому другое отношение, – сказал Майкл. – Мне кажется, что ты ведешь себя, как ответственный родитель. Ты находишься на работе и делаешь то, что и следует делать родителям».
«Тогда почему же, – печально спросила Гейл, – мои дети не делают того, что следует делать им?»
«А моя дочь считает, – сказала Лора, – что ей следует заниматься только одним – портить жизнь матери. Она спорит со мной по любому самому мелкому поводу. Ей говоришь: «Пожалуйста, убери из своей комнаты грязные тарелки», а она тебе: «Хватит меня доставать. Чего ты все время ко мне цепляешься?»
Группа загудела, узнавая ситуацию.
«Итак, – сказала я, – в общении с тинейджерами даже самое простое и резонное требование может инициировать короткий бой или затяжную битву. Чтобы лучше понять точку зрения подростка, нам надо встать на его место. Давайте посмотрим, как мы среагировали бы на некоторые из типичных методик, используемых нами, чтобы заставить их сделать то, что нам хочется. Представим, что я – ваши родители. Пожалуйста, прислушайтесь ко мне «ушами подростка» и скажите первое, что спонтанно придет вам в голову, без всякой внутренней цензуры».
Вот какие варианты я продемонстрировала, и вот как среагировали на эти подходы «мои дети».
Обвинения: «Опять ты устроила безобразие! Налила масло в сковородку, поставила ее на большой огонь и ушла из кухни. О чем ты вообще думаешь? Ты же могла устроить пожар!»
«Перестань на меня орать».
«Я вышла только на секундочку».
«Мне надо было в туалет».
Обзывание: «Как ты мог забыть запереть свой новый велосипед? Это феноменальная глупость! Не удивительно, что его украли. Поверить не могу, что ты настолько безответственный человек!»
«Такой уж я дурак…»
«А я и есть безответственный человек».
«А я ничего в жизни правильно не делаю».
Угрозы: «Если тебе кажется, что домашние дела для тебя совсем не важны, я буду думать, что не так уж важно, чтобы у тебя были карманные деньги».
«Вот жлоб!»
«Я тебя ненавижу!»
«Как я буду рад, когда уйду из этого дома навсегда».
Приказы: «Я хочу, чтобы ты немедленно выключил телевизор и сел за уроки. Хватит тянуть время. Сделай это сейчас же!»
«Не хочу я сейчас этим заниматься».
«Хватит на меня наезжать!»
«Я сяду за уроки, когда захочу».
Лекции и морализаторство: «Нам с тобой надо кое-что обсудить. Ты рыгаешь за столом. Тебе, может быть, кажется, что это смешно, но в действительности это просто дурные манеры. Хотим мы этого или нет, но люди судят о нас по нашим манерам. Поэтому, если уж тебе невмоготу и надо рыгнуть, по крайней мере прикрой рот салфеткой, а потом извинись перед присутствующими».
«О чем ты? А то я отвлекся…»
«Хочется рыгать, и буду».
«Все это показуха! Для тебя манеры, может быть, и важны, но для меня они не имеют никакого значения».
Предупреждения: «Я тебя предупреждаю. Если ты не перестанешь водиться с этой компанией, у тебя будут большие неприятности».
«Ты же ничего о моих друзьях не знаешь…»
«А твои-то друзья чем лучше?»
«Говори что хочешь… Я знаю, что делаю».
Жертвенность: «Я прошу тебя сделать для меня самую малость, но для тебя это оказывается слишком трудно. Я вообще этого не понимаю… Я из сил выбиваюсь, чтобы заработать для тебя все необходимое, и вот твоя благодарность…»
«Хорошо, я испорченный ребенок».
«А ты сама виновата, что я такая. Ты меня сама избаловала!»
«Ах, как я виноват…».
Сравнения: «Нет ничего удивительного, что по телефону все время звонят не тебе, а твоей сестре. Может быть, если бы ты, как она, старалась вести себя с людьми более открыто и приветливо, то у тебя тоже было бы много друзей».
«Она просто притворяется».
«Я ее ненавижу!»
«Ты всегда любила ее больше, чем меня».
Сарказм: «То есть ты собираешься, не забегая в душ, отправиться с баскетбольной тренировки прямо на танцы? Ну, что я могу сказать, благоухать ты будешь просто великолепно! Девушки будут выстраиваться в очередь, только чтобы постоять рядом с тобой».
«Ха-ха… о-очень смешно, думаешь?»
«Да и от тебя тоже не фиалками пахнет…»
«Почему бы тебе не ходить вокруг да около, а прямо сказать, что имеешь в виду?»
Пророчества: «Ты без конца винишь во всех своих проблемах окружающих. Ты просто не хочешь ни за что нести ответственность. Если так пойдет и дальше, я тебе гарантирую, что проблем у тебя станет только больше, и никто, кроме тебя, в этом виноват не будет».
«Судя по всему, я просто неудачник по жизни».
«Я совершенно безнадежный человек».
«Я обречен».
«Хватит! Меня уже совесть заела, – воскликнула Лора. – Все это так похоже на то, что я все время говорю дочери. Но только сейчас, когда я послушала «ее» ушами, я поняла, насколько отвратительно все это звучит. Мне просто плохо от всего услышанного…»
У Джима был очень расстроенный вид.
«О чем вы думаете?» – спросила я его.
«Я думаю о том, что многое из того, что вы нам сейчас продемонстрировали, оказывается до боли знакомым. Как я уже упоминал на прошлой неделе, мой отец без колебаний унижал меня. Со своими детьми я стараюсь вести себя иначе, но иногда вдруг замечаю, что начинаю говорить его словами».
«Я знаю это ощущение! Иногда я чувствую, будто превращаюсь в собственную мать, – сказала Карен. – А ведь я поклялась, что именно этого никогда в жизни не буду делать…»
«Ну, хорошо, теперь мы знаем, чего нам нельзя говорить, – вступила Гейл, – а когда же вы расскажете нам, что говорить можно?»
«Прямо сейчас, – ответила я, показав им подготовленные к семинару иллюстрации. – Но прежде чем раздать вам эти буклеты, я хотела бы напомнить, что ни одна из приведенных здесь методик общения не будет действенной абсолютно во всех случаях. Никаких волшебных слов, применимых к любому подростку и в любой ситуации, не существует. Именно поэтому очень важно овладеть целым спектром таких навыков. Тем не менее, листая эти страницы, вы заметите, что все примеры базируются на одном и том же основополагающем принципе, то есть уважении. Именно уважительное отношение и уважительный тон разговора позволяют подросткам прислушиваться к нам и сотрудничать с нами».
