Чэнь Цзячжэнь - Секретные техники Тайцзи-цюань стиля Чэнь
Тигры и барсы глубоко в горах живут,
Водяной дракон резвится в пучине.
(Первая часть говорит о статике, вторая о динамике).
Открывание и закрывание изначально не постоянны (активно-подвижны).
Позы изгибанья и вытягивания взаимно связаны (но определенны).
Великий предел разделяется на инь и ян.
Священный дракон изменяется без конца.
Небо и Земля служат отцом и матерью.
Играя, варьируют мягкое и жесткое.
Рождая, порождают изначально неистощимое.
Странное и нормальное не ищут постоянства.
(Гексаграммы) цянь -творчество и кунь – исполнение – как меха и флейта.
Великий предел – один большой мешок.
Причина наполнения-опустошения, падения-роста —
Всё это находится и хранится в нем.
Доходят до конца и снова начинают,
Единая ци вращается, ослабевая и напрягаясь.
Имеющее форму возвращается к бесследному Вещи, как и я, взаимно забываются (соединяясь с Путем-Дао, объединяются в Единое).
Гимнастика «Великий предел» – срединная дорога.
Это искусство впереди всего стоит.
Следует порядку, не зная себе равных,
Человек, истощаясь, сам соединяется с Небом.
Пустые разговоры – как разлившаяся тушь.
Реальное вращение есть истинная оценка.
Коршун летит вверх, достигая неба,
Рыбы резвятся внизу, погружаясь в пучину,
Вверху и внизу всё действительно интересно.
Главный канцлер ценит тонкие исследования.
Если спросят его о средней мысли —
Принципы ее тонки и сокровенны.
Приходят, уходят, как день и ночь,
Свет солнца и луны освещает круг.
Сумеешь получить истинное заклинание об искусном – Это и есть гимнастика «Великий предел».
И все дела этому подобны,
Не только находящееся между локтей.
После поворота к истинному и возврата к простому
Появляется подвижность, как у святого отшельника.
Следуя находящемуся, всегда приобретаешь себя,
В великой естественности твой дух совершенный (т. е. возвращается к Великому пределу).
б) Стихи о методе наматывания нити (три семисложных строфы о древнем)
Движение – это рождение ян, а статичность рождает инь.
Одно движение и один покой служат друг другу основой.
В результате осознавая получают кольцо, устремляются в него.
Перекатываясь вращаются, следуя мысли, видишь небесную истинность.
Инь и ян не имеют начала, а также не знают конца,
Приход и уход, сгибанье-вытягивание проживают в измененья делах.
В этих исчезновениях и появлениях – истинное участие и проникновение.
Круговые повороты, следуя мысли – точно вращенья дурман.
Один раз чистое приходит, один раз – дурман.
Связанное кольцо, закрывание-открывание опираются на пробуждение сознания.
В принципе, пройдешь через самадхи – только тогда просветишься.
Кусок пространства души- лин станет подобен стеклу.
(Пятисложное о древнем)
В принципе пространство изначально не истощается.
Конец – в завершении моей собственной искренности.
Три года не следишь за кругом —
Однажды воля соединит в священный сгусток.
Сам станешь следовать хорошим учителям,
Также потребно копировать высших друзей.
Всюду, везде вращаются циркуль, угольник,
Единой линией исходит свет души- лин ,
Один слой глубины, один слой,
Слой за слоем – мысль не истощается.
Одно открывание связано с одним закрыванием,
Открывание – закрывание сменяются взаимонаследуя.
В какое-то время привлеченье приводит к победе,
Труд и желание отбросить больше нельзя.
Постоянное изучение плюс приложенье усилий,
На солнышке всё само сушится-испаряется.
Как только уйдут препятствия и преграды,
Прозреешь вдруг и осознаешь Великую пустоту.
в) Чэнь Синь об обучении усилию наматывания нити Тайцзи-цюань – это способ наматывания. Способ наматывания – это спиралевидное движение по коже. Обычно в движении неизменно используют это усилие, поэтому, скрестив руки с человеком, обнаруживают, что это усилие самопроизвольно проходит по коже. Но если сам не знаешь, вскоре его путь станет невозможным. Способы наматывания следующие: наступление и отступление, левое и правое, верхнее и нижнее, внутреннее и внешнее, прямое и обратное, большое и малое. Но не надо забывать, что посредине его идет средняя ци, как при привлечении, так и при наступлении. В обоих случаях принцип в том, что инь и ян служат друг для друга основанием. Или возьмем «мягкие руки»: как могут мягкие руки, встречая предмет, отвечать делом? Если рассматривать только с позиции явлений, имеющих следы, – они как будто не уклоняются от твердого, поэтому относят к мягким рукам. Здесь во всем теле циркуль и угольник (В смысле: порядок. – М. Б.): макушечное усилие ведет вверх, паховое усилие уходит вниз (требуются подпирающая округлость и закрывание), плечи расслабленно опущены, локти погружены вниз, руки – в закрывании, грудь закрыта вперед; глаза не смотрят по сторонам, цель для них – передняя рука; макушка не должна падать, в груди – погруженное сердце и спокойная ци, в коленях – закрывающее усилие-цзинь, поясничное усилие идет вниз; в стопах часто используют крюкообразное усилие-цзинь; необходимо закрывание передне-заднего усилия-цзинь. Наружная форма изящна, точно у девицы. Не следует вести бешеную ци с напрягом, сплошь затаенный спокойных дух – в конце концов, большая ворона летает правильно. Что касается рук, их управление равновесием в основе принадлежит сердцу. Предмет приходит, следуя отклику. Естественно закрывая, наступают и отступают, быстро и медленно, с легким и тяжелым. Взаимоостановка инь-ян в этом Великом пределе не знает малейших отклонений, но тонко используют открывание и закрывание. Это путь, объединяющий простое и яркое!
г) Чэнь Синь. Объяснение принципов толкания
Кулак, гимнастика цюань – это власть цюань, а именно, власть «над предметами» и знание их «легкого и тяжелого». А их законы, в конце концов, коренятся в Великом пределе, использование которого не отходит от двух кулаков. Причем всё тело человека целиком есть Великий предел, т. е. сверху до низу всё есть кулак. Не надо лишь в кулаках видеть кулак. Ось его находится в сердце. Сердце главенствует над почтительностью, также главенствует над покоем. Можешь быть почтительным и спокойным – сами разрастутся пустота и подвижность. Небесный князь имеет резиденцию, сто костей внимают приказам. Двинулся – возникает ян, замер – и возникает инь, одно движение – один покой, друг для друга служат основой. Чистая ци поднимается вверх, грязная ци опускается вниз, «сто встреч» байхуэй и «средний предел» чжунцзи — ключ к управлению всего тела.
В начальном обучении, используя труд, сначала стремятся нижайше ответить (имеется в виду ответная реакция. – М. Б.). Приходит жила, вращается сустав, единая ци с этим рождается. Руки, глаза станут подвижны, не допускай беспорядка движений. Во всем этом есть ци, ведет к большому, ведет к жесткому, прямо взращивает без вреда, полностью заполняя Небо и Землю. Сочетают со смыслом, соединяют с Путем, в конце исходят из собирания смысла, хаотичный поток протекая идет – самоестественная единая ци.
Легкость подобна поднимающемуся цветку, стойкость подобна металлу и камню, с тигриной угрозой сравнится ярость, с взлетающим коршуном сравнится резвость, шаг подобен текущей воде, стояние – точно гора стоит, наступаешь – человек не успеет осознать, отступаешь – тоже человек не уследит за темпом.
Принципы тонки, методы скрытны, принцип линейный, нитки излом. Отпустишь ее – выстрелят из лука 6 закрываний люхэ, смотаешь ее – вернутся на хранение в скрытое. Их большое не имеет внешнего, их малое не имеет внутреннего. Средняя гармоничная изначальная ци следует мысли, ее направлению. Куда ни направится ваша мысль – полностью ду х-шэнь пройдет-протечет. Изменения, превращения подобны дракону: человек не может определить, применение движений хранится в сердце. Так выглядят истинные формулы.
Не отклоняться – не склоняться, не переходить – не не доходить, внутри исходят из строительства тела, снаружи исходят из усмирения врага. В нужный момент совершаешь нужное, лишь опираешься на простое и обильное. Не сближайся – не отдаляйся, не перенимай – не отбрасывай, соединяй кости воронкой-конусом, тонким сердцем соображай и испытывай, истинно собирай силы долго – поднимешься в храм и войдешь в зал.д) Использование структуры тайцзи-цюаня
Структура тайцзи-цюаня. Путь гимнастики «Великий предел» – два слова: открывание и закрывание исчерпывают ее. Говорят о гимнастике одной инь и одного ян, тонкость ее целиком в их взаимных корнях.
