Марк Райан - Фабио Капелло. Босс
Футбол доминировал в жизни отца и сына, как бы ни складывались дела у местной команды. В сезоне 1947 – 48 годов команда Геррино «AC Pieris» была отправлена из Серии С в первый региональный дивизион. Проведенная реорганизация Итальянской лиги означала, что путь им назад, в национальную лигу, закрыт. И хотя команда оправилась от удара, «AC Pieris» попала во вновь организованный дивизион, который не дотягивал до статуса национальной Серии С. И все же команда сражалась с тем же рвением, и когда в начале 50-х годов Геррино начал исчезать с групповых фото футболистов «AC Pieris», он имел право с гордостью оглядываться назад, на свою карьеру игрока.
К сезону 1954 – 55 годов Геррино вернулся – в качестве тренера «Ragazzi» – молодежной команды «AC Pieris». В сезоне 1956 – 57 годов мечты семьи превратились в реальность – отец и сын объединили свои усилия на футбольном поле. Геррино отвечал за подготовку Giovanili (юношеской команды) «AC Pieris». На фотографиях команды виден один мальчик, значительно отстающий в росте от остальных, – Фабио Капелло. Фотография, включенная в эту книгу, показывает отца и сына, тренера и игрока, по разные стороны боковой линии, после победы команды Фабио над «Аквилией» в апреле 1957 года со счетом 5:1. Улыбающемуся Фабио здесь почти одиннадцать лет, хотя выглядит он не старше лет семи. Физическая сила придет к нему позже, в свое время. Что же касается силы его духа, питаемого тем, что сам Фабио описал мне позже как личное чувство ответственности, которое испытываешь, когда играешь перед глазами очень значимого для тебя тренера, – так этот дух уже окреп. Его отец и футбольные традиции родного Пьериса придали Фабио уверенности в своих силах. Позже он скажет: «Мои герои? Я – родом из Пьериса, маленького местечка во Фриули. Всего тысяча душ, которые дали семерых игроков для национальной сборной. Они и есть мои герои. Люди, которые вышли в большой мир и добились в нем успеха и влияния».
Что же касается Геррино, то, возможно, он уже и не являлся грозным игроком на поле. Но местная футбольная команда оставалась его призванием, ее он должен был вести в будущее, и подготовка собственного сына была лишь частью более обширных планов. Его старый товарищ по команде, Бепе Фабрис, говорил мне: «Он вернулся с войны и много играл в футбол. Однажды, когда я был с ним рядом, он сказал: «У нас должно быть новое футбольное поле, рядом со школой». Он был школьным учителем и тренером, и с большой страстью относился к обеим профессиям».
Геррино был одним из тех, кто дает другим в жизни шанс. И характер его был не без упрямства. «Перед уроком он всегда осенял себя крестным знамением, также поступали и дети, – объясняет Эвелина. – Но когда власти велели этого больше не делать по политическим соображениям, он оставил учительство. Он был хорошим человеком, правильным человеком, он никогда ни о ком не сказал ничего плохого».
Даже когда он еще учительствовал, с деньгами было очень туго. Эвелина вспоминает, как ей приходилось помогать своему мужу финансово, чтобы не пострадало то уважение, которое оказывалось ему как тренеру местного футбольного клуба, особенно когда для этого клуба возводился новый дом. «Они строили здесь новое футбольное поле, – объясняет она, – но денег не было. По субботам мне приходилось давать Геррино пять лир (эквивалент нескольким старым пенсам), чтобы он смог позволить себе выпить чашку чая или еще чего-нибудь после матча. Для юношеской команды он был тренером, президентом, в общем, всем – и у него даже не было денег, чтобы заплатить за чай, никаких денег. Он тратил на футбол все, что мог. Если его не было рядом со мной, значит, он отправился наблюдать за строительством нового поля или же – на футбольный выезд».
«Я помню отца Фабио, – говорит вице-президент клуба, Франко Стефано, – когда он был тренером основной команды, юношеской команды, а также смотрителем футбольного поля. Он сеял семена, когда наше футбольное поле было лишь куском вспаханной земли, и из этих семян выросла трава».
И теперь, когда в команде был Фабио – жесткий и отлично чувствующий мяч полузащитник, у всех появилась дополнительная мотивация к упорной работе. Но где бы ни играл Фабио, дома или на выезде, для его матери правила оставались неизменными. «Мне не разрешалось приходить и смотреть, как он играет, потому что Фабио этого не хотел, – вспоминает Эвелина. – Во многих случаях он был большим маменькиным сынком, но не тогда, когда дело касалось футбола. Я не знаю почему, просто таким уж он был, возможно, ему было бы стыдно, если бы его мать сидела на стадионе и болела за него. Отцы приходили смотреть, женщины – нет. Говоря по правде, я не возражала против того, что меня не приглашали, потому что не хотела бы вести себя как напористая мамаша, которая орала бы на него из-за боковой линии и все такое.
Но однажды, когда они играли в Пьерисе, Геррино сказал: «Давай, приходи и посмотри, посмотри его в игре». Он был счастлив тому, что Фабио превратился в такого хорошего футболиста, и он хотел, чтобы я увидела это своими глазами. Поэтому я наблюдала за Фабио через маленькую дырочку в перегородке, которая, как предполагалось, должна была мешать людям вне стадиона смотреть игру. Он всегда был хорош на поле, даже когда был маленьким, а когда вырос – стал еще лучше».
Тем временем в 1950-х годах на международной арене английская сборная признавалась одной из величайших команд. Подвиги Стэнли Мэттьюза покорили Фабио и его отца. Мэттьюз вписал свое имя в историю футбола, когда Фабио только учился ходить, он был звездой матча с Италией в 1948 году, закончившегося ее разгромом со счетом 4:0. Кроме того, он участвовал в победе над Португалией со счетом 10:0 в Лиссабоне. Хотя Волшебник дриблинга уже не был на пике своей формы, когда Фабио подрос, к нему продолжали относиться как к живой легенде. В 1956 году, когда Фабио было 10, Мэттьюз выиграл приз «Лучший футболист года», который проводился в Европе впервые. Это было невероятно – англичанину был уже 41 год, а он продолжал носить футболку сборной Англии вплоть до следующего года. И до сих пор, когда Капелло говорит о тех временах, когда он только-только влюбился в английскую игру, имя Стэнли Мэттьюза – первое, что слетает с его губ. Трезвенник, вегетарианец и супердисциплинированный человек, Волшебник Мэттьюз сумел сохранить себя в игре до возраста 55 лет. Для Капелло, которого воспитывали, приучая ценить самодисциплину превыше всего, Стэнли Мэттьюз был идеальным примером.
В начале 1961 года Фабио Капелло был сильным юным игроком четырнадцати лет, который уже практически перерос «AC Pieris», даже несмотря на то, что наконец было завершено строительство нового поля для клуба, что открывало перед ним другую эпоху, и на то, что Фабио до сих пор фотографировался с командой «Ragazzi».
Но перерос ли он футбол? В своем интервью для журнала Marie Claire Italia Капелло рассказал: «В 14 лет я хотел быть пилотом самолета. И я уверен, что если бы не стал футболистом, то пилотировал бы «Боинги». Но мечты о полетах были отложены, поскольку Фабио звали клубы, гораздо более значительные, чем «AC Pieris», и Фабио был готов покинуть дом и узнать, насколько далеко сумеет он продвинуться с помощью своих футбольных навыков. Пьерис был хорошей тренировочной площадкой. Теперь же настало время проверить свое мужество где-нибудь еще, отправиться по стопам своих героев, чтобы попытаться произвести впечатление на большой мир.
Глава 3 Любовь и женитьба, Рим и «Суиндон»
Внаши дни в футболе, возможно, самое большое значение имеют деньги, однако отец Фабио, Геррино, имел совсем другой взгляд на игру. Фабио рассказал Джанни Муре из La Repubblica, чем пожертвовал его отец, чтобы остаться верным своим принципам.
Младший Капелло рассказывает: «В 14 лет я уехал из дома в город Феррара, чтобы начать играть за СПАЛ 1907. Тогда эта команда была в Серии А. Не лучшая смена климата, от вечных ветров во влажную и душную жару без глотка свежего воздуха. У меня были и другие предложения, одно из них – от клуба «Мардзотто» из серии В, где главным тренером был Честмир Выцпалек (будущий тренер Фабио в «Ювентусе»). И когда мой отец уже дал свое согласие Паоло Мацце, президенту СПАЛа, через Джипо Виани передал свое предложение «Милан». Этот человек, Виани, сказал, что у меня вместо ноги – компас, настолько точными были мои передачи, и что предлагает он вдвое больше того, что готов заплатить СПАЛ. Но в те времена считалось, что если человек дал слово, то сдержать его – долг чести (или parola e parola, по-итальянски). Что же касается меня, мне бы хорошо подошло все, что бы ни решил мой отец».
Мать Фабио, кажется, гордится тем, что тогда, в 1961 году, ее муж не отступил от своего последнего решения, хотя и пришлось отказаться от всего, что сулил Фабио переход в более именитый клуб. Позднее Эвелина скажет: «Это навсегда останется в моей памяти. «Милан» хотел заполучить Фабио любой ценой, они были готовы дать моему мужу еще больше денег, если только он согласится передать Фабио им, но Геррино сказал: «Нет, я дал свое слово. Parola e parola».
