Майкл Хорост - Всемирный разум
У меня в черепе находятся 280 000 транзисторов – больше, чем было в процессоре моего первого компьютера, которым я пользовался по окончании школы. Однако они не могут подменить собой нормальное функционирование человеческого уха, поскольку не улавливают весь диапазон звуков во всей их полноте и тонкости. Фактически, стимуляция звуковых нервов в данном случае происходит совсем не так, как в нормальном ухе. Вот почему мне пришлось как будто заново учиться слышать. Поначалу звуки человеческих голосов были очень невнятны, и мне понадобился не один месяц для обучения правильной интерпретации того, что специальная компьютерная программа выдавала за гласные и согласные английского языка. [7]
Однако я всему выучился и теперь снова легко пользуюсь телефоном или слушаю радио. Мои импланты представляют собой неопровержимое свидетельство, живой пример интеграции людей и компьютеров. Поэтому и мысль об имплантации Blackberry в мою голову не показалась столь уж странной. Но, говоря всерьез, мы должны иметь в виду нечто большее, чем смартфон-коммуникатор. Это устройство должно давать мне возможность без всяких затруднений быть в курсе всего, чем заняты мои друзья и коллеги, служить тому, чтобы мы могли еще лучше действовать сообща. Оно должно позволить мне знать, о чем они думают, что видят и чувствуют, – и наше общение заметно обогатится. Идя по улице, я должен улавливать все богатство, все оттенки окружающего мира, а в глубине сознания – в фоновом режиме – пусть живет несмолкающий «шум», в котором в одном потоке сливаются размышления моих друзей и впечатления, составляющие их жизненный опыт.
Разумеется, мечты о подобной интеграции человека и машины намного опережают уровень развития современных технологий. Однако благодаря интеграции последние движутся вперед семимильными шагами. Так, если усовершенствуется одна система, это стимулирует улучшение и других, не давая им отставать. Развиваясь, данные системы, в свою очередь, содействуют дальнейшему совершенствованию первой, породившей первоначальный импульс к прогрессу. Таким образом, все они становятся взаимозависимыми.
Возьмем, к примеру, настольные персональные компьютеры и программное обеспечение, которое ими управляет. Чем они лучше, тем серьезнее создаваемые разработчиками ПО. «Тяжелые» программы обусловливают спрос на более мощные компьютеры. Производители так счастливы, что не знают, кого благодарить, – и цикл повторяется снова и снова. Подталкивание вперед (push) сменяется подтягиванием ситуации к новому уровню (pull), что требует нового толчка к развитию. Описанная динамика типа push-pull [8] придает инновациям исключительную силу. Вот пример. Чтобы создать компьютер ценой в 1000 долларов, способный выполнять 1 млн операций в секунду (MIPS – million instructions per second), понадобился период времени с 1900 до 1990 года. Как замечает Рей Курцвейл, в 2005-м производители «железа» увеличивали мощность своих компьютеров на 1 млн операций в секунду каждые 5 часов (в расчете на те же 1000 долларов [9] ).
Динамика push-pull, однако, начинает заметно притормаживать, когда одна система не может развиваться так же быстро, как другие. Интернет видоизменяется стремительно. Человеческое тело – очень медленно. Наши руки приспособлены к тому, чтобы сжимать древко копья или ручки плуга, поэтому число электронных сообщений, тексты которых мы вводим с клавиатуры и ежедневно отправляем, конечно. В процессе эволюции наши органы чувств приспосабливались к тому, чтобы в огромном пространстве безмятежной саванны сообщать нам о появлении друзей или хищников, поэтому мы можем уделять внимание лишь ограниченному количеству событий в единицу времени. Все естественные способности человека делать что-то развиваются, однако рост этот остается линейным. Психологи документируют тот факт, что средний уровень IQ растет примерно на три пункта в десятилетие. Кроме того, согласно одному из исследований, если бы американские дети, жившие в 1932 году, проходили IQ-тестирование по нормативам 1997-го, их средний показатель составил бы не 100, а 80. Таким образом, развитие половины из них можно было бы считать граничащим с умственной отсталостью [10] . Причина, которая могла бы объяснить рост интеллекта, вызывает немалые споры: возможные объяснения указывают на лучшие питание и образование. Однако, в любом случае, темп нашего физического развития заметно уступает скорости прогресса технологий. Увы, своего закона Мура для человеческих существ нет [11] .
Несоответствие между природой человека и Интернетом определяет те твердые границы, в которых могут совершенствоваться и люди, и Мировая Сеть. А жаль, ведь динамика push-pull могла бы служить движущей силой прогресса для каждой из сторон: обе интенсивно общаются и взаимодействуют. Их сильные стороны взаимно дополняют друг друга. Интернет быстр там, где люди отстают и, в отличие от человека, ничего не забывает. Зато последний обладает самосознанием, а Мировая Паутина – нет. Кроме того, мы можем взаимодействовать с физическим миром, чего ей не дано.
Один из способов преодолеть то, что разделяет эти два мира, Интернет и людей, – увеличение скорости и плотности информационного обмена между ними. Природа уже разрешила подобную инженерную проблему – причем прямо в человеческой голове. Наш мозг состоит из двух полушарий, каждое из которых контролирует противоположную часть тела. Скажем, левое управляет правыми рукой и стороной лица. Если мозг здоров, его полушария взаимодействуют беспрепятственно и эффективно, ибо связаны между собой – посредством мозолистого тела (corpus callosum, сплетения от 200 до 250 млн нервных волокон). Их разделенность преодолевается благодаря тому, что ученые называют «множеством параллельных связей» (massively parallel connectedness).
Но если хирург – в качестве последнего средства, как порой бывает в случае необходимости воспрепятствовать развитию эпилепсии, – разрезает мозолистое тело, очень скоро выясняется, что в каждом из полушарий кроются абсолютно разные желания и наклонности. Образно говоря, одно норовит застегнуть пуговицы на рубашке, а другое, напротив, расстегнуть их. Одно склонно забыть встретившихся вам в детстве обидчиков, а другое, напротив, наполовину полно старым гневом, который те когда-то вызвали [12] . В своей книге «Мозг, разделенный на две половины» ( The Bisected Brain ) Майкл Газзанига (Michael Gazzaniga) пишет, что разделение полушарий головного мозга «порождает две отдельные, но равные мыслительные системы, каждая из которых проявляет самостоятельные способности к обучению, проявлению эмоций, мышлению и действию» [13] . «Порождает» в данном контексте – не очень точное слово, поскольку в норме между полушариями все равно существуют определенные различия. Как бы то ни было, неповрежденный мостик между ними (в виде мозолистого тела) позволяет им обмениваться информацией настолько интенсивно, что оба они функционируют как единый головной мозг. Скорость и плотность информационного потока, обеспечиваемые соединением полушарий, как бы стирают различия между последними.
Однако представьте себе ситуацию, когда полушария устанавливают связь между собой еженедельно – скажем, посредством электронной почты. Тогда им остается только обмениваться сообщениями в телеграфном стиле, как, например, приводимые ниже.
...От : Двигательный центр коры головного мозга, левое полушарие.
Кому : Двигательный центр коры головного мозга, правое полушарие.
Тема : Помоги мне открыть эту банку.
Важность : Высокая.
Уважаемый двигательный центр коры головного мозга правого полушария!
По адресу 14:32:47.2 я держу в руках банку с арахисовым маслом. Будьте добры, возьмитесь за крышку сверху и поверните ее вправо, сориентировав на 14.32:47.3. Пожалуйста, сообщите, какое усилие вы развиваете при повороте крышки, и я отвечу вам электронным письмом, насколько плотный захват я могу обеспечить. Если не удастся повернуть крышку, предлагаю обратиться к переднему мозгу, чтобы провести дополнительное стратегическое планирование. Надеюсь на продолжение нашего сотрудничества!
С уважением,
Двигательный центр коры головного мозга левого полушария
Без мозолистого тела правая и левая половины мозга ощущают себя и, что еще важнее, являются отдельными частями. Какую бы работу по общему осознанию происходящего они ни производили, им не обойтись без массированной параллельной коммуникации. И такая коммуникация – это именно то, чего более всего недостает человеческим существам и Интернету. Мы, в сущности, живем подобно людям каменного века – только у нас есть «Пентиумы».
Но что, если мы создадим электронный corpus callosum, который свяжет нас всех? Что, если нам удастся устранить проблемы интерфейса – все эти тормозящие работу клавиатуры, уставшие пальцы, маленькие экраны, неуклюжие мышки с их «кликами» – и соединить Интернет с человеческим мозгом напрямую? Мировая Сеть станет органичной частью нас самих, и мы сможем пользоваться ею так же легко и естественно, как своими собственными руками.
