Александр Никонов - Формула бессмертия. На пути к неизбежному
Один выпивает стопку и хмелеет, а второй после стакана остается как стекло. А содержание алкоголя в крови одинаковое, поскольку тело одно!
Известен случай, когда 5 мг транквилизатора на одну личность оказали успокаивающее воздействие, но при этом доза в 20 раз большая совершено не брала другую личность. А тело одно! Подобное бывает, когда одна из субличностей — ребенок. Тогда доза лекарства, принятая взрослой субличностью, при переключении на ребенка оказывается для него слишком большой. На мой взгляд, это говорит о том, что никакие это не субличности, а самые настоящие личности — со всеми характерными для личностей особенностями.
А глаза! У разных субличностей порой отличается даже острота зрения, в результате чего одно и то же тело носит в карманах несколько пар очков — для разных «хозяев».
В свете того, о чем уже говорилось в этой книге, крайне интересно отметить также феномен замедленного старения У пациентов с множественными личностями.
Порой состояние тела во время переключений отличается столь разительно, что просто диву даешься. Профессор хирургии Эжен Азам в Медицинской школе в Бордо с 1858 по 1893 год вел наблюдения за женщиной по имени Фелида:
«После пробуждения девушка становилась совершенно другой личностью: веселой, оживленной, иногда в приподнятом настроении и полностью свободной от всех недомоганий. Это состояние обычно длилось несколько часов и заканчивалось коротким летаргическим сном, после которого она возвращалась в обычную личность… В нормальном состоянии Фелида обладает средними способностями, но становится более одаренной во втором состоянии». При этом веселая личность была полностью здорова, а вот у депрессивной были проблемы со здоровьем: «Она страдала от легочных и желудочных кровотечений без каких-либо признаков заболевания в этих органах. Когда она спала, из ее рта частенько медленно и безостановочно текла кровь. У нее неожиданно могла распухнуть любая часть тела, например, половина лица… Периоды второй личности значительно удлинились по сравнению с первой, нормальной. Последней становилось все хуже и хуже… Расстройства вегетативной нервной системы постепенно увеличились до такой степени, что у нее начались частые кровотечения из всех слизистых тканей тела без каких-либо признаков серьезных заболеваний».
Психиатр Фрэнсис Хоуленд из Йельского университета, много занимавшийся ДР, описывал интересный случай, когда его клиента ужалила оса. Глаз заплыл, надувшаяся красная опухоль от укуса ужасно болела. На счастье, Хоуленд вспомнил, что одна из личностей, живущих в голове его клиента, нечувствительна к боли. И, введя клиента в транс, доктор сделал переключение. В течение получаса огромная опухоль исчезла. А еще через несколько часов, когда снова произошло переключение, опухоль вновь надулась и заболела.
В истории ДР встречались даже случаи, когда одна из личностей была нормальной, а вторая страдала шизофренией и слышала внутренние голоса в голове.
На симпозиуме психиатров, посвященном проблеме ДР, выступила одна из пациенток, на которой все заживало, как на собаке. Она поделилась некоторыми секретами своего существования. Оказывается, ее параллельные личности знают друг о друге и дружат, и пока одна спит, другая — та, кто в данный момент контролирует тело, — жарит яичницу. Третья личность в это время мысленно подсчитывает домашние расходы, а вот лично она, докладчица, занимается аутотренингом, что позволяет ее телу прекрасно себя чувствовать, омолаживаться и быстро восстанавливаться.
Феномен множества личностей, живущих в одном теле, настолько интересен, что привлек внимание множества специалистов и породил самые разные толкования. Одни считали, что субличности «на самом деле» — не настоящие личности, а некие эмулянты больной психики. Другие, как, например, известный психиатр и основатель архетип и ческой психологии Джеймс Хиллман, полагали, что ничего страшного в множественности личностей вообще нет, это нормально. И делать с этим ничего не надо: зачем лечить то, что нормально? Ведь существование личности — это норма. Нельзя же лишать личность жизни только потому, что на несколько личностей приходится одно тело? Кому отдать предпочтение?..
Традиционная шаманская практика тоже считает множественность личности нормой, трактуя это как подселение бестелесной души в чье-то тело. Кучеренко — шаман. Но шаман цивилизованный, в бестелесную душу он не верит, ибо Добрый материалист и потому верит в безграничные и мало пока изученные возможности мозга.
Внутри Кучеренко разных личностей нет. А вот расщепление одной — своей — личности он испытывал. Это было во время групповых занятий, когда он внушал группе лес и костер. В его голове параллельно шли два потока сознания — визуальный и речевой. С одной стороны, он видел пламя, с другой думал: как жаль, что я не умею испытывать транс, все видят пламя и греются у костра, а мне это недоступно. Логическую несовместимость этих двух потоков Кучеренко осознал только после сеанса, выйдя из транса, когда соединил оба потока сознания в один ручей.
Он сам большой мастер по работе с параллельными потоками сознания:
— Когда работаешь с шизофреником, у которого внутри две конфликтующих личности, одна из них несет чушь, ругается, а вторая все это изнутри видит, осознает, что это неправильно, но по своей слабости сделать ничего не может. Тогда я обращаюсь именно к ней и постепенно вытаскиваю ее наружу, подключаю к управлению телом…
— Как?
— Ох… Мне проще показать, чем рассказать. Сейчас соображу… Видимо, я использую другое проникновение — другие интонации, не те, что использует патологическая личность. Затем заставляю человека обратить внимание на его бред, постепенно растворяя его… Кстати, те, кто в прошлые века занимался экзорцизмом, давно научились искусственно расщеплять личность. Нагнетая эмоции, они обращались к «одержимому бесами»: «Сатана! Сатана! Выходи!» И человек искусственно выделял внутри себя «сатану», начинал говорить другим голосом, приписывал этому «сатане» все отрицательные черты своей личности, свои болезни, после чего элиминировал «личность сатаны» из организма. И избавлялся таким образом от психологических и соматических проблем.
— То есть вы думаете, что все другие личности в человеке — элиминированные, не «настоящие», а искусственно им созданные.
— Думаю, так, — кивнул Кучеренко.
А вот мозговед Савельев, которому я задавал тот же вопрос, полагает иначе. Он считает, что мозг — это сеть дорог. Кто сказал, что по сети дорог может ездить только одна машина? Необязательно. Мозг может пропускать через себя десятки и сотни «машин»! Нейрон в состоянии передавать до двухсот сигналов в секунду. Часть из них может обслуживать или генерировать одну личность, часть — другую. «Там можно и сотню личностей легко разместить!» — полагает Савельев.
Ну а лично мне кажется, что разговор о «настоящести» личности вообще не имеет смысла! Если вспомнить, что личность по Савельеву — это иллюзия… Если учесть, что личность по Кучеренко — объективно замеряемая реальность со своими характеристиками… А если также принять во внимание, что, по Никонову, личность субъективна по природе и объективна по проявлениям, то сам смысл вопроса о ее реальности или нереальности снимается. Личность в этом смысле — как национальность. Человек сам относит себя к той или иной национальности. Ну а окружающие бьют ему не по паспорту, а по морде.
Для личности — она сама всегда существует, радуется, помнит, боится смерти. И даже если этой личности старательно внушать, что она иллюзорная и ненастоящая, ей умирать не захочется. Ни от пули, ни от внушения гипнотизера, который старается ее стереть, как паразитную.
Транс помогает понять, что есть личность. Потому что транс — это состояние, которое приподнимает человека над его личностью, оголяет его, освобождая от личности, как от одежды, и оставляя одно голое «Я». Можно превратить человека в другую личность, сделать его Наполеоном, например. Или собакой. Скамейкой. И даже… Вот, например, совершенно необычное переживание, собственноручно записанное литератором Алексеем Приймой, которого погрузил в транс гипнотизер Валерий Авдеев:
— А что если я окажусь негипнабельным? — робким голосом произнес я.
— По морде получишь, — пробурчал Авдеев, сердито хмурясь. — Хватит болтать языком! Ложись на тахту. И расслабься по возможности максимально.
Я лег на тахту.
Спустя несколько минут выяснилось, что я гипнабелен. Впрочем, я не ведал об этом в тот момент, поскольку не имел никакой возможности заниматься самоанализом. Голова вдруг закружилась, сознание поплыло, и я словно бы провалился в какую-то черную яму. Вокруг было темно, очень темно. Однако мое состояние не походило на глубокий беспамятный обморок. Самым краешком своего сознания я осознавал, что я — это я. И что нахожусь в абсолютной темноте… Внезапно в чернильной мгле, объявшей со всех сторон мое крохотное, едва осознающее себя «Я», появились некие светлые пятна. Они походили на человеческие лица. Да, это были лица, на протяжении очень долгого, как казалось мне тогда, времени сменявшие друг друга. Мое исчезающее крохотное «Я» просто фиксировало их, все подряд неузнаваемые. Мое «Я» не знало, чьи лица это были. Оно, повторяю, вообще ничего не знало, не понимало, кроме одного — оно, это «Я», существует.
