KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Элвин Тоффлер - РЕВОЛЮЦИОННОЕ БОГАТСТВО

Элвин Тоффлер - РЕВОЛЮЦИОННОЕ БОГАТСТВО

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Элвин Тоффлер, "РЕВОЛЮЦИОННОЕ БОГАТСТВО" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Соединенные Штаты и Европа по-разному подходят и к глубинной основе пространства.

Исходя из мнения времен индустриальной эры, что «больше» всегда значит «лучше», Евросоюз продолжает расширять свои пространственные границы все дальше на восток, инкорпорируя новые и новые страны-участницы. Лидеры Евросоюза уверены, что чем больше его народонаселение, тем оно богаче.

Однако, преследуя интересы чисто количественного расширения, Европа смотрит на пространство через очки предыдущей эпохи.

Лидеры Евросоюза справедливо пришли бы в ужас, если бы их уподобили нацистам. Мирное продвижение Евросоюза на восток с инкорпорированием новых стран и невнятным бормотанием насчет присоединения в перспективе даже России — это нечто противоположное «Дранг нах Остен» — нашествию на восток нацистской Германии, которая двинула свои легионы смерти к вратам Москвы.

Однако то и другое напоминает некогда популярную геополитическую теорию, согласно которой тот, кто контролирует «сердцевину мира», будет командовать миром. «Сердцевина мира», изначально определенная в 1904 году Халфордом Макиндером, это территория от Восточной Европы до Сибири. Конечно, такая теория была опровергнута, кроме всего прочего, с появлением самолетов, ракет дальнего действия и глобальной коммуникации.

То же самое случилось со многими другими казавшимися очевидными представлениями. Тимоти Гартон Эш из колледжа Святого Антония в Оксфорде считает, что Евросоюз — «транснациональная организация, базирующаяся скорее на наднациональном законе», чем на старомодном… классическом понятии «одна нация» — «одно государство», но и сам Эш придерживается устаревшего мнения, что размер неизбежно превращается в экономическое могущество.

Так, он пишет, что у Евросоюза более перспективное будущее, чем у США, поскольку, «попросту говоря, Европейский союз становится все больше», в то время как «Гаити вряд ли войдет в Американский союз вслед за Гавайями».

В этой цитате, кроме убежденности в том, что больше — значит лучше, скрыто еще одно соображение относительно пространства: если группа наций желает сформировать «транснациональную организацию», то эти страны должны находиться по соседству, то есть значение имеет только географическая близость. На самом деле мы стремительно входим в мир, где расстояние значит все меньше и меньше благодаря быстрому транспортному сообщению, производству все более легких товаров и росту обмена нематериальными услугами.

Если бы величина территории действительно имела значение, то Эш должен бы учесть, что одна только Россия в четыре раза больше расширенного Евросоюза, а Бразилия больше его вдвое. Однако существует и процветающий Сингапур с территорией всего в 700 квадратных километров. Если бы Соединенные Штаты на самом деле хотели создать «транснациональную организацию, базирующуюся на наднациональном законе», что могло бы им помешать включить в ее члены не граничащую с ними Северную Корею, Сингапур или Израиль? Или, если на то пошло, Японию? Совокупный валовой продукт этой группы в 2004 году составил 15,7 триллиона долларов — на 4,7 триллиона больше, чем Евросоюза.

«Наднациональная» организация, состоящая только из Америки и Японии — назовем ее Ямерикой, — имела бы совокупный валовой продукт, превосходящий ВВП 25 членов Евросоюза на 3,6 триллиона долларов.

По иронии судьбы, в то время как Евросоюз так озабочен увеличением масштабов и расширением границ, наиболее преуспели в создании революционного богатства как раз малые страны на его периферии. Финляндия с «Нокиа» и Швеция с «Эрикссон» блистают в сфере телекоммуникаций, Ирландия — в программном обеспечении, хотя большая часть ее продукции выпускается американскими компаниями, такими как «Майкрософт», «Оракл», «Симантек Компьютер Ассошиэйтс».

Лиссабонская мечта

Соединенные Штаты и Европа все больше расходятся в своем отношении не только к глубинным экономическим основам времени и пространства, но и к знанию, включая интенсивные наукоемкие технологии.

В 1997 году Евросоюз, состоявший тогда из 15 стран, производил компьютеров на 53,5 миллиарда долларов против 82,4 миллиарда в США и 67,7 миллиарда в Японии. Европа выпускала компонентов для электронной промышленности на 40,1 миллиарда долларов, что не составляло и половины от того, что выпускалось в США или Японии. Из первой десятки компаний, занятых в информационных технологиях в 1998 году, куда входили Ай-би-эм, «Хитачи», «Мацусита», «Хьюлетт-Паккард», «Тошиба», «Фуджицу», Эн-и-си, «Компак» и «Моторола», только одна была европейской — «Сименс». Всего лишь 30 европейских производителей вошли в список 300 самых крупных компаний по производству программного обеспечения, и только два — «Майсис» и Эс-ай-пи — заняли места в лидирующей десятке.

В 2000 году европейские лидеры наконец собрались в Лиссабоне и отважно объявили о своем намерении сделать экономику Европы «самой конкурентоспособной и динамичной наукоемкой экономикой в мире» к 2010 году.

«Я никогда так не смеялся с тех времен, когда коммунистическое Политбюро объявляло о совершенно нереалистических производственных планах. Это было совершенно то же самое», — сказал по этому поводу Радек Сикорски, бывший заместитель министра иностранных дел Польши.

В 2001 году Европейская комиссия сделала вывод, что «средний уровень жизни в Европе отстает от стандартов США; отставание касается инноваций и использования информационных и коммуникационных технологий как основных факторов, что указывает на увеличивающийся разрыв… Отставание в уровне жизни между Европейским союзом и Соединенными Штатами сегодня больше, чем когда-либо за последние 25 лет…».

В 2003 году та же комиссия предупреждала, что Европа — которая, как мы уже увидели, основала несколько центров по исследованию биологических проблем — может оказаться за бортом биотехнической революции.

То же самое можно сказать относительно нанотехнологии. В мае 2004 года комиссия обнаружила, что Соединенные Штаты и Япония инвестируют в нанотехнологию больше в расчете на душу населения, чем Евросоюз, и что «этот разрыв будет увеличиваться».

В том же 2004 году комиссия издала еще один крик души, объявив, что «ключом к экономическому успеху являются инновации, но именно здесь Европа сильно отстает от США».

К концу того же года канцлер Германии Герхард Шредер сделал вывод о том, что Европа не сможет достичь указанной выше «нереалистичной» цели к 2010 году, а тогдашний президент комиссии Романо Проди сетовал на то, что попытки Евросоюза догнать Америку в сфере экономике потерпели «грандиозный провал».

В 2005 году, когда Евросоюз рассматривал очередное обновление лиссабонских решений, Ассоциация торгово-промышленных палат европейских стран обнародовала результаты исследования, согласно которым в своем тогдашнем состоянии экономика Евросоюза соответствовала американской приблизительно конца 1970-х годов.

Суммируя вышеизложенное, можно сказать, что к 2005 году программа, намеченная на 2010 год, хирела на глазах, и европейские лидеры все еще строили краткосрочные планы исследований и развития, улучшения состояния науки и образования, отмахиваясь от «новой экономики» и сетуя на «деиндустриализацию».

Французский ученый-геополитик Эммануэль Тодд в книге, изданной в 2004 году — «После империи», — называет Европу «лидирующей индустриальной силой планеты». Он прав. Так оно и есть. Но Соединенные Штаты — это лидирующая «уже не индустриальная сила» планеты. Европа, за несколькими важными исключениями, все еще не сумела адекватно изменить свое отношение к глубинной основе знания — и революционному богатству.

В недалеком будущем большие страны Западной Европы, вероятно, встретятся с тем фактом, что низкотехнологичное производство будет перемещаться в страны бывшего социалистического лагеря или еще куда-нибудь, где оно обходится дешевле. Без попытки занять освобождающиеся рабочие руки за счет быстрого перехода к индустрии сервиса и наукоемким инновационным производствам уровень безработицы, и без того гораздо более высокий, чем в Америке или Японии, станет еще выше, а это, в свою очередь, усилит недовольство населения наплывом иммигрантов и потенциально приведет к эскалации агрессии и терроризма в мусульманских общинах Европы.

Эта проблема отчасти коренится в глубоко засевшей в умах западных европейцев враждебности к технологии. Европейские профсоюзы опасаются сокращения числа рабочих мест. Поддерживаемые ими неправительственные организации торпедируют внедрение новых технологий, представляющих реальную или мнимую угрозу. В то время как Азия с ее технофилией стремится освоить новейшие достижения, парализованные технофобией западные европейцы создают препоны на пути их разработки и внедрения.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*