Литагент «АСТ» - Пушкин и 113 женщин поэта. Все любовные связи великого повесы
По свидетельству П. А. Вяземского, Е. М. Завадовская послужила прототипом «Нины Воровской» в 8-й главе «Евгения Онегина».
Левашева Екатерина Гавриловна
Екатерина Гавриловна Левашева (Левашова; ум. в 1839), ур. Решетова – владелица села Нуче, поместья между Ардатовым и Арзамасом Нижегородской губернии, жена Н. В. Левашева.
Пушкин познакомился с ней в поместье Левашевых при поездке в Болдино, что и описал в стихотворении «Если ехать вам случится» (1835). Встречи Екатерины Гавриловны с Пушкиным продолжились в ее доме на Новой Басманной в Москве. В ее гостиной часто бывали, кроме Пушкина, Одоевский, Чаадаев, Орлов, Баратынский и др.
И. Герцен вспоминал: «Бакунина [М. А.] представила меня одной даме, которую вся литературная молодежь того времени любила и глубоко уважала – госпоже Е. Левашовой… То было одно из чистых, самоотверженных, полных возвышенных стремлений и душевной теплоты существ, которые излучают вокруг себя любовь и дружбу, которые согревают и утешают все, что к ним приближается».
Абамелек Анна Давыдовна
Анна Давыдовна Абамелек (1814–1889), ур. Абамелек-Лазарева – жена (с 1835) И. А. Баратынского, брата поэта Е. А. Баратынского, талантливая поэтесса-переводчица.
Анна – одна из самых образованных женщин своего времени, свободно владела английским, французским, греческим и немецким языками. Ее переводы произведений сначала Пушкина, а затем Лермонтова, Тютчева, Некрасова и других русских поэтов издавались за границей.
Пушкин впервые увидел ее в возрасте чуть более года в июле 1815 года еще в Лицее, когда тот посетила семья Абамелек-Лазаревых, проживавшая в Царском Селе, где служили три брата Абамелек, один из которых, Давыд Семенович, и был отцом княжны Анны. Затем в 1830-е годы поэт вновь увидел Анну, к тому времени ставшую очаровательной девушкой, одной из первых красавиц Петербурга. Он стал постоянным посетителем дома ее семьи в Петербурге. В 1834 году Анну Абамелек назначили фрейлиной царского двора.
Современники отмечали ее тонкий ум и недюжинное литературное дарование. Анна с юных лет переводила русскую поэзию на английский, французский и немецкий языки. Большие любители прекрасного П. А. Вяземский и И. И. Козлов воспели красоту Абамелек в своих стихах. Некоторые, например С. Н. Карамзина, даже находили в ее внешности внешнее сходство с А. О. Смирновой-Россет. Та же, которой подобное сравнение очень не нравилось, писала: «Княжна Макобитная [героиня повести Плетнева] из роду армянского, мы так называли княжну Абамелек, которая за Ираклием Баратынским и пресмыкается перед Аленкой [великой княгиней Еленой Павловной]».
Дарья Фикельмон записала в дневнике в марте 1832 года, увидев Анну у Лавалей на представлении театральных картинок: «Княжна Абамелек выглядела чудесно в костюме неаполитанки и была восхитительна в роли Геры. Последняя сцена была просто замечательной. Я мало встречала подобных поразительных лиц – в этом красном одеянии, с этими немного дикими, сверкающими темным огнем глазами она напоминала создание Ада, ниспосланное для погибели душ, которыми она овладевает».
9 января 1832 года Пушкин записал в альбом Анны Давыдовны посвящение «Когда-то, помню с умиленьем…».
С Анной Абамелек был хорошо знаком и тоже посвятил ей свои стихи М. Ю. Лермонтов.
Смирнова-Россет Александра Осиповна
Александра Осиповна Смирнова (1809–1882), ур. Россет – жена (с 1832) друга Пушкина Н. М. Смирнова.
Ее отец – француз, эмигрант (по другим сведениям – итальянец) Осип Иванович Россет, комендант одесского порта. Он умер во время эпидемии чумы в 1813 году, и мать, Надежда Ивановна Лорер, снова вышла замуж. Поэтому Александра воспитывалась у бабушки Е. Е. Цициановой, которая отдала ее в Екатерининский институт в Петербурге. В 1826 году она окончила институт и стала фрейлиной императрицы.
«…Южная красота тонких, правильных линий смуглого лица и черных, добрых, проницательных глаз, вся оживленная блеском острой мысли, ее пытливый, свободный ум и искреннее влечение к интересам высшего строя – искусства, поэзии, знания – скоро создали ей при дворе и в свете исключительное положение… Скромная фрейлинская келья на 4-м этаже Зимнего дворца сделалась местом постоянного сборища знаменитостей тогдашнего литературного мира», – вспоминал И. С. Аксаков.
Александра Осиповна серьезно изучала греческий язык, философско-религиозные книги, но вместе с тем жила светской жизнью: танцевала до упаду, кокетничала, сплетничала. Ее звали друзья: «Донна Соль», «южная ласточка», «академик в чепце», «Сашенька Россет», «фрейлина Черненька» и т. п. Она совершенно не отличалась целомудрием, даже в самой ранней молодости. Она хранила любовные послания, начиная от государя до почти всех более-менее известных людей того времени. В них иногда присутствовали откровенные интимные моменты, не предназначенные для посторонних ушей, однако она без тени смущения зачитывала эти письма вслух в кругу друзей.
26 июля 1831 года Александра была помолвлена со Смирновым, близким другом Пушкина. Об этом событии поэт писал Плетневу: «Она сговорена, Государь уж ее поздравил». А Жуковский сообщал Тургеневу: «Мы с Пушкиным вместе проживаем в Царском и вместе проводим вечера у смуглой царскосельской невесты».
Свадьба Смирновых состоялась 11 января следующего года. Муж ее был достаточно богат, впоследствии дослужился до камергера, затем губернатора Калужского и даже Петербургского.
Пушкин знал Александру Россет еще по Одессе 1823 года, где она проводила летние месяцы на хуторе своей матери Надежды Ивановны Арнольди, который 15 мая 1834 года купил друг поэта Л. А. Нарышкин. Затем Пушкин вновь встретился с Александрой Осиповной в конце 1828 – начале января 1829 года на танцевальном вечере у Карамзиных. Смирнова записала в своих воспоминаниях: «Все кавалеры были заняты, один Пушкин стоял у двери и предложил мне станцевать мазурку». Затем были встречи на балах у Хитрово и в других местах. Она часто бывала в семье Пушкиных, также как и Пушкин у нее, до и после своей женитьбы. Учитывая ее близость к царю, поэт узнавал через нее об отношении Николая I к своим произведениям. Так, например, именно ей царь передал конверт со своими пометками на рукописи поэмы «Евгений Онегин» для дальнейшей передачи Пушкину. В 1833 году Вяземский сообщал в письме своей супруге, что Пушкин «открыто увлечен А. И. Смирновой». В начале лета 1834 в ответ на упреки жены, жившей тогда в своем калужском имении Полотняный Завод, поэту пришлось оправдываться: «…За Смирновой не ухаживаю, вот-те Христос!»
Жена поэта как-то при встрече с горечью сказала Александре Осиповне: «Вот какая ты счастливая, я тебе завидую. Когда ты приходишь к моему мужу, он весел и смеется, а при мне зевает».
Пушкин писал о ней в стихотворениях: «Полюбуйтесь же вы, дети…» (1830), «Из записок к А. О. Россет» (1831), «В тревоге пестрой и бесплодной…» (1832). Смирнова-Россет дружила также с П. А. Плетневым, В. А. Жуковским, Н. В. Гоголем, которого с ней познакомил Пушкин, М. Ю. Лермонтовым, Н. Д. Киселевым и др. Стихотворцы состязались в ее поэтическом прославлении: П. А. Вяземский посвятил ей стихотворение «Черные очи», П. А. Плетнев – «Другая предо мной дорога…», С. А. Соболевский – «Не за пышные плечи, не за черный ваш глаз…» М. Ю. Лермонтов – «Без вас хочу сказать вам много…»
В своем дневнике Пушкин писал о сплетнях, связанных с образом жизни Александры Осиповны: «Разговоры несносны. Слышишь везде одно и то же. Однако Смирнова по-прежнему мила и холодна к окружающей суете».
В марте 1835 года Смирновы выехали за границу. О смерти Пушкина Александра Осиповна узнала в Париже, где была в это время вместе с А. Н. Карамзиным, Н. В. Гоголем и С. Л. Соболевским. «…Горько плакала», – вспоминал о ее реакции на это печальное известие Андрей Карамзин.
В 1838–1841 годах она встречалась с М. Ю. Лермонтовым. Он посвятил ей стихотворение «А. О. Смирновой» (1840):
В просторечии невежды
Короче знать вас я желал,
Но эти сладкие надежды
Теперь я вовсе потерял.
Без вас – хочу сказать вам много,
При вас – я слушать вас хочу,
Но молча вы глядите строго,
И я, в смущении, молчу!
Что делать? – речью безыскусной
Ваш ум занять мне не дано…
Все это было бы смешно,
Когда бы не было так грустно.
Впоследствии у нее были новые сердечные увлечения, душевная депрессия и склонность к мистицизму под очень большим влиянием Н. В. Гоголя. В письме Н. М. Языкову 5 июня 1845 года Гоголь писал о Смирновой: «Это перл всех русских женщин, каких мне случалось знать…»
Александра Осиповна написала выдающиеся мемуары: «Исторические записки А. О.» (Пушкин как-то подарил ей чистый альбом с такой надписью). Правда, из 59-ти тетрадей ее воспоминаний о Пушкине, Жуковском, Вяземском, Гоголе и Крылове до нас дошло едва ли более двух десятков и то во фрагментах. Частые переезды, неудачная семейная жизнь, ограбление парижской квартиры, пожар в московской, безалаберное хранение – привели к утрате значительной части ее архива. Но и в сохранившихся материалах есть ее оценки личности Пушкина: «Одно место в нашем кругу пусто и никогда никто его не займет. Потеря Пушкина будет еще чувствительней со временем. Вероятно, талант его и сам он развились бы с новой силой через несколько лет». Или: «Ни в ком не было такого ребяческого благодушия, как в Жуковском. Но никого не знала я умнее Пушкина. Ни Жуковский, ни князь Вяземский спорить с ним не могли – бывало, забьет их совершенно».
