Марк Курлански - 1968. Год, который встряхнул мир.
Фридан пришла к пониманию того, что по всей стране не только возникли подобные группы, но и активизировались феминистки, такие как Кэтрин Ист в Вашингтоне, боровшиеся за законные права женщин. В 1966-м, за два года до телевизионного дебюта радикального феминизма, политическая сметка Ист в соединении со всенародной известностью Фридан вызвали к жизни Национальную организацию женщин — NOW (National Organization for Women).
Одно из первых сражений разгорелось из-за стюардесс. Они должны были обладать привлекательной внешностью; поводом к увольнению стюардессы мог послужить лишний вес, а также достижение тридцатидвухлетнего возраста. Возрастное ограничение не вызывало вопросов у большинства женщин, поскольку многие представительницы прекрасного пола считали, что женщина к тридцати двум годам должна выйти замуж и заняться воспитанием детей. По правде говоря, думали, что тридцать два — даже поздновато. От стюардесс ожидали, что, выйдя замуж, они бросят работу, однако многие не афишировали свой брак и продолжали работать, пока им не приходилось увольняться по возрасту, несмотря на то что он отнюдь не был преклонным. Поколение женщин, появившееся на свет в 40-х, начало заключать браки в более юном возрасте, нежели какая-либо другая генерация двадцатого века, — возможно, из-за отсутствия войны. Женщины вступали в брак двадцати лет. Многие браки заключались в колледже, а после его окончания никому тем более не хотелось терять время. Те, кто не поступал в колледж, могли выходить замуж после окончания средней школы.
В то время, если женщина была очень хорошенькой и хотела до замужества сделать какую-никакую карьеру, она могла проработать стюардессой в течение нескольких лет. Стюардесс учили делать прически и макияж, от них требовали носить пояса, подчеркивающие талию. Даже проводились «проверки на ощупь», чтобы удостовериться, что девушки выполняют эти условия.
Группа стюардесс, возглавляемая Дасти Роудз и Нэнси Коллинз, организовала профсоюз и боролась почти десять лет, пытаясь заставить авиакомпании отменить ограничения, связанные с возрастом и семейным положением. Новые правила и контракты вступили в силу только в 1968 году, лишь за три дня до того, как телезрители увидели феминисток из Атлантик-Сити.
Медленно происходило и изменение положения женщин на рынке труда. В 1968 году, когда Мюриель Зиберт стала первой женщиной, купившей место на Нью-Йоркской фондовой бирже, она по-прежнему вынуждена была убеждать клиентов, что совет, касающийся рынка, данный женщиной, может оказаться столь же ценным, как и совет мужчины, хотя к этому времени в США большинство акционеров составляли женщины, а не мужчины. Однако когда год закончился, она заявила, что он был «невероятным». До покупки места ее прибыль составляла около полумиллиона долларов; приобретя же его в 1968 году, она стала получать более миллиона, специализируясь на рынке продаж акций авиационной и воздухоплавательной промышленности» Среди ее клиентов было несколько крупных банков Нью-Йорка и все двадцать пять крупнейших фондов.
В тот год женщина впервые завоевала право стать судьей в штате Миссисипи. Впервые две женщины получили свидетельства о том, что они являются профессиональными жокеями (правда, одна из них, Кети Кеснер, после этого сломала ногу и в течение сезона не показывалась). Северовьетнамский Национально-освободительный фронт преподал Западу урок, отправив женщину, Нгуен Тхи Бин, в качестве руководителя делегации на мирные переговоры в Париже, а старший лейтенант Джейн А. Ломбарди, медсестра, стала первой женщиной, награжденной орденом за участие в битве.
Однако изменения протекали слишком медленно и часто совершались слишком поздно; из-за этого феминистская организация и получила название «NOW» (Эн-оу-дабл-ю) — «Сейчас». Уже к 1960 году 40% американок старше шестнадцати лет работали. Представление о том, что женщины — это только домохозяйки, становилось более мифом, нежели реальностью. Правдой было то, что большинство трудящихся женщин не имели хорошей работы и не получали достойной оплаты. В 1965 году, когда федеральное правительство объявило незаконной дискриминацию при приеме на работу по расовому, религиозному и национальному признакам, несмотря на интенсивное лоббирование, пол остался не учтен.
Эн-оу-дабл-ю приложила максимальные усилия, чтобы изменить существующий порядок публикации объявлений в соответствии с гендерным признаком. Теперь закон не разрешал газетам печатать по отдельности объявления для белых и «цветных». Однако повсеместной практикой оставался отбор женщин на низкооплачиваемые должности с помощью публикации объявлений в рубриках «Требуются мужчины» и «Требуются женщины». Эн-оу-дабл-ю вела отчаянную борьбу, используя такие способы, как проникновение на слушания, проводимые Комиссией по обеспечению равных прав при найме, с огромными транспарантами, на которых красовались лозунги вроде «Цыпленка — в каждую кастрюлю, шлюху — в каждый дом». Ведущие газеты Нью-Йорка прекратили публикацию раздельных списков в 1967 году. Но многие газеты страны продолжали подобную практику, пока Верховный суд США не вынес обвинительный приговор относительно подобного случая в 1973 году при разборе дела против «Питсбург пресс».
Выступление за легализацию абортовВ 1968 году Эн-оу-дабл-ю предприняла действия по ряду вопросов, включая решающую битву в Нью-Йорке за изменение федерального законодательства относительно легализации абортов. В то же время ее участницы хотели, чтобы конгресс внес в Конституцию поправку, гарантирующую женщинам равные права с мужчинами, — ERA (Equal Rights Amendment» — «Поправка о равноправии») выносилась на обсуждение каждого конгресса начиная с 1923 года и неизменно отвергалась.
Феминистское движение имело общие корни сдвижением за гражданские права. Законы об особом статусе женщин, неоднократно получавшие поддержку в суде, часто именовались «законами Джейн Кроу». Многие феминистки воспринимали Эн-оу-дабл-ю как женский вариант Эн-эй-эй-си-пи; другие настаивали, что эти движения отличались большим радикализмом и были чем-то вроде женских КОРЕ или Эс-эн-си-си. Бетти Фридан называла женщин, способствовавших господству сильного пола, «тетя Том».
«Существует просто потрясающее сходство, — настаивала Флоренс Хендерсон, юрист из Нью-Йорка, получившая известность в основном благодаря тому, что она вела защиту лидера
Эс-эн-си-си X. Рэпа Брауна. — В суде вы чаще сталкиваетесь с покровительственным отношением к чернокожим и к женщинам, нежели к белым мужчинам: «Ваша честь, я знаю этого парня с тех времен, как он был мальчиком, его мать была прислугой в моей семье...», «Ваша честь, она ведь просто женщина, у нее трое маленьких детей...» И я думаю, что общество, где заправляют белые мужчины, часто относится к обоим сходным образом: «Если мы захотим дать вам власть — это нормально. Но не надо вести себя так, будто вы имеете на нее право». Это выглядит слишком по-мужски, слишком... по-белому».
Вторая волна феминизма сошла бы на нет гораздо скорее, если бы в конце 50-х — начале 60-х наиболее одаренные, смелые и идеалистически настроенные женщины не присоединились к движению за гражданские права. Позже, в 60-е, «новые левые» сосредоточились на проблеме окончания войны, в то время как белые женщины — участницы движения за гражданские права считали неуместным поднимать вопросы прав женщин перед лицом гораздо более серьезной дискриминации в отношении черных. В конце концов, женщин не убивали и не подвергали линчеванию.
Среди белых женщин, которые по религиозным убеждениям отправились на Юг и рисковали жизнью вместе с другими работниками Эс-эн-си-си, были Мэри Кинг и Сандра Кейзон (впоследствии она вышла замуж за Тома Хейдена, а затем развелась с ним и взяла имя Кейзи Хейден). Некоторые из сотрудниц Эс-эн-си-си более старшего возраста (в их числе нельзя не вспомнить Эллу Бейкер) имели огромное влияние на более молодых женщин. Бейкер, чье вдохновляющее воздействие на Мэри Кинг и других было весьма важным, начинала свою работу в «Конференции руководства христианских общин Юга» в качестве советника Мартина Лютера Кинга, а в 1960 году перешла в Эс-эн-си-си. Об Эс-си-эл-си она сказала следующее:
«Со мной было трудно. Меня не просто было сбить с панталыку. Ведь я могла возражать по многим поводам — и не только могла, но и делала это. И это обескураживало тех, кто никогда ни с чем подобным не сталкивался. Странная штука случается с теми мужчинам, которые думают, что они «важные шишки»: если они не видели женщину, которая может сказать «нет», притом безо всякой неуверенности в голосе, то иногда просто не знают, что делать. Особенно если вы умеете говорить громко и у вас голос вроде моего. Иногда меня можно услышать за милю, если надо».
Действительно, у Мартина Лютера Кинга были проблемы в семейной жизни, абсолютно не связанных с его женолюбием. Коретта горько сожалела о том, что ее не допускают к участию в движении. «Я бы хотела быть больше чем участницей», — сказала она в интервью. В мечтах ей рисовалось значительная роль в движении, а Кинг отказывал ей в этом. Подобная ситуация была источником постоянного раздражения в их семейной жизни и, согласно некоторым свидетельствам, часто приводила к тому, что он не приходил домой. Дороти Коттон, работавшая бок о бок с Мартином Лютером Кингом в Эс-си-эл-си, рассказывала: «Мартин... был законченным шовинистом в вопросах пола. Он полагал, что жена должна оставаться дома и нянчить младенцев, пока он будет там, на улицах. Ему надо было многое узнавать, он должен был «расти» и делать для этого очень многое. Меня всегда просили делать записи. Меня также просили приготовить кофе для доктора Кинга. И это я тоже делала». С ее точки зрения, то был симптом времени. «Проповедники были исключительно лицами мужского пола, выросшими в мире, где разделение полов играло огромную роль... Я любила доктора Кинга, но знаю, что эта черта была присуща и ему». Лишь после смерти Кинга Коретта Скотт Кинг смогла выступить в качестве участницы борьбы за гражданские права и сыграть в этом движении свою роль.
