Джеффри Робинсон - Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире
Ибо законы USA Pats 1 и 2 распространяются на всех, кто работает с деньгами, — включая пункты хавалла, которые теперь должны стать лицензированными онлайновыми платежными системами, соответствующими более строгим требованиям KYC, — а это означает более внимательное отношение к «привратникам» и фактическим владельцам. Здесь мы возвращаемся к базовой концепции, гласящей, что люди, позволяющие деньгам попадать в систему, имеют наибольшие возможности этому воспрепятствовать. Однако до тех пор, пока «привратники» не будут подвергаться тюремному заключению за недостаточно добросовестную проверку своих клиентов, закон «Об объединении и усилении Америки…» не заработает в полную силу. Если вы не заставите людей, которые могут остановить деньги, — тех самых людей, которые, напротив, заинтересованы в том, чтобы позволять деньгам свободно перемещаться, — проводить такую проверку, они сами ни за что не станут этим утруждаться.
«Главное — внедрение, — отмечает Тед Гринберг, бывший советник Министерства юстиции США по проблемам, связанным с международным отмыванием денег, а ныне глава отдела по борьбе с отмыванием денег Всемирного банка, считающийся автором концепции “привратников”. — Можно принять любые законы, но если их не внедрять, какой от них прок?»
Эту мысль можно проиллюстрировать с помощью одного небольшого исследования. Чтобы установить, насколько страны мира чтут свои собственные правила, кодексы, договоры и законы, касающиеся отмывания денег, была проанализирована ситуация в 103 государствах, в которых имеются фондовые биржи, с тем чтобы разобраться, насколько развита в них система регулирования. Законы, запрещающие инсайдерскую торговлю, имеются в 87 странах, что, на первый взгляд, не так уж и плохо. Но наказание за такое правонарушение было предусмотрено только в 38 странах.
Это не означает, что в данной сфере ничего не меняется. В Великобритании, например, был принят закон «О преступных доходах», обязывающий сообщать обо всех подозрительных сделках. В 1990-е годы полиция Великобритании ежегодно получала до 20 тыс. таких сообщений, однако у нее не было ни средств, ни людей для того, чтобы их обрабатывать. В 2001 году была получена 31 тыс. сообщений, а в 2002 году, перед принятием «Закона о преступных доходах», число их почти удвоилось, а вот персонал и бюджет остались прежними.
В Канаде сообщение об операциях с наличными на сумму свыше 10 тыс. долларов является теперь обязательным. Но FinTRAC — канадское подразделение по сбору информации об отмывании денег, — не может сотрудничать со своим американским коллегой FinCen, поскольку парламент принял сверхстрогие законы о конфиденциальности, что резко ограничило возможности обмена информацией. Даже канадские правоохранительные органы получают ее от FinTRAC с большим трудом.
В Лихтенштейне, крошечном государстве, где на банковские и связанные с ними услуги приходится 40% национального дохода, закон обязывает банки и финансовые учреждения сообщать о подозрительной финансовой деятельности. Банкиры годами боролись с этим законом, оттягивая его принятие, потому что «в Лилипутии и так все в порядке». И такая ситуация сохранялась до тех пор, пока не было доказано, что в этих банках хранились тайные средства бывшего германского канцлера Гельмута Коля; пока их не поймали на том, что они скрывают прибыль от незаконной сделки по продаже оружия, осуществленной Жаном-Кристофом Миттераном, сыном покойного президента Франции; пока не удалось установить, что в них находились деньги, украденные целым рядом африканских диктаторов; пока не стало известно, что они принимают деньги у латиноамериканских контрабандистов, вырученные теми от продажи наркотиков. В Вадузе должны были что-то предпринять, но вместо того, чтобы снести дом, там лишь переклеили обои. Закон был принят, но банки и финансовые учреждения до сих пор не наказываются за его нарушение, и, следовательно, не считают необходимым сообщать обо всем, что кажется им подозрительным. Тем не менее теперь Лихтенштейн может заявить, что соблюдает правила игры.
На Науру парламент принял закон, запрещающий деятельность в этой стране сомнительных офшорных банков. Но это произошло только после того, как Соединенные Штаты объявили острову, который и без того фактически был банкротом, экономическую войну. Вот почему на Науру продолжали продавать гражданство и паспорта до тех пор, пока американцы не согласились заплатить им за прекращение этой практики.
На Ниуэ правительство объявило о прекращении продажи банков, но отказалось прекратить продажу подставных компаний. «А почему, собственно, — сказали там, — мы должны это делать?»
В Делавэре, Неваде и Монтане жизнь идет своим чередом. Если бы это были не американские штаты, а какие-то далекие острова, FATF, несомненно, призвала бы их к порядку, но они являются частью территории Соединенных Штатов, а палка, которая находится в распоряжении Вашингтона, потолще, чем у любого из островов. Поэтому, когда отдельным офшорным юрисдикциям дают по рукам за то, что остается безнаказанным в Делавэре, Неваде и Монтане, они вполне справедливо возмущаются. FATF выразила в связи с этим недоумение Вашингтону, а Вашингтон в ответ посоветовал FATF катиться куда подальше. США не собираются менять свои законы о трастах только потому, что они не нравятся FATF. В Соединенных Штатах система трастов кормит целую армию адвокатов, а Вашингтон — как раз то место, где адвокаты обладают реальной властью.
В середине 2000 года, когда FATF перешла в наступление, опубликовав доклад «О странах и территориях, не склонных к сотрудничеству» и поместив в черный список 15 юрисдикций — Россию, Лихтенштейн, Израиль, Ливан, Багамы, Каймановы острова, Острова Кука, Доминиканскую Республику, Маршалловы острова, Науру, Ниуэ, Панаму, Филиппины, Сент-Китс и Невис, а также Сент-Винсент и Гренадины, — все эти 15 государств ужаснулись. Например, руководитель панамского национального агентства финансовой информации, делая заявление для прессы, выразился таким образом: «Панама не может позволить себе иметь плохую (читай: худшую. — Авт.) репутацию».
Учитывая, насколько легко в действительности обмануть FATF, тот факт, что Панама все же была включена в этот список, свидетельствует об откровенной коррумпированности этой страны. Когда FATF заявила, что Панама «не склонна к сотрудничеству», панамцы, вместо того чтобы как-то изменить ситуацию, просто изобразили стремление к сотрудничеству. И, конечно же, FATF на это купилась. Как и некоторые американские чиновники, которым следовало бы лучше разобраться в ситуации, прежде чем начать расхваливать Панаму за готовность сотрудничать.
Панама по-прежнему оказывает банковские услуги, основанные на полной секретности, продает фальшивые подставные компании, здесь до сих пор действует зона свободной торговли в Колоне, регулирование в которой осуществляется людьми, не очень заинтересованными в его эффективности, поскольку в противном случае это стоило бы им слишком больших денег. Панама просто приняла несколько новых законов, которые никто не собирается претворять в жизнь, и публично заявила, что появление денег террористов на ее территории больше не приветствуется.
Призывать к объявлению войны деньгам террористов — то же самое, что говорить о пользе яблочного пирога и материнства. Поэтому Панаму вычеркнули из черного списка FATF, поставив условие, что здесь никогда не появятся деньги бен Ладена.
«Одиннадцатого сентября, — объявил высокопоставленный представитель банковской ассоциации Панамы, — мы немедленно связались со всеми банками и заявили, что теперь в центре внимания должны быть деньги террористических организаций. Мы всегда говорили, что готовы помочь в их отслеживании».
Однако наркоденьги к тому времени находились в центре внимания уже 35 лет — как и растущая угроза со стороны международной организованной преступности, как и мошенничество, и уклонение от налогообложения, и сама зона свободной торговли, где все эти вирусы размножаются, как комары в болоте.
Кайманы также были вычеркнуты из черного списка — как и Багамы. То, что в него не попала Нигерия или, скажем, Украина, многое говорит о том, что в действительности представляют собой FATF и ее черный список. Проблема в том, что, когда FATF оскаливается, у нее выпадают зубы.
Это, однако, не означает, что FATF никогда никого не кусала; просто она очень тщательно выбирает, кого кусать, а потом с легкостью перестает кусаться. Можно было бы добиться совсем другого эффекта, если бы вместо порицаний некоторые юрисдикции подверглись остракизму.
В этом случае можно было бы говорить не просто о риске для репутации, а о «необратимом» риске. Прочертить на песке линию и сказать: вы находитесь либо с той стороны, либо с этой. И если вы с той стороны, это вам дорого обойдется, а если с этой — то вам придется очень постараться, чтобы доказать это.
