Максим Калашников - Крещение огнем. Борьба исполинов
В 2001–2002 гг. США придется потратить десятки миллиардов долларов, чтобы разгромить Талибан и оккупировать Афганистан. Причем полного разгрома так и не получится…)
Однако это не смогло сломить советской воли к борьбе. Ведь мы господствовали в небе над Афганистаном. А эта проблема еще ждала своего решения…
Нефтяные страдания
Тяжелая борьба вашингтонской администрации за снижение мировых цен на нефть длилась уже четвертый год, но никак не приносила плодов. И здесь восемьдесят четвертый ничего не решил.
В начале года окружение Рейгана опасалось возможного подорожания «черного золота», отчего доходы Советского Союза могли резко увеличиться, а стройка газопровода в Европу пойти намного веселее. Напомним, что подорожание барреля нефти всего на один доллар приносило Союзу около миллиарда «условных единиц» в год дополнительно. Сами понимаете, что означало подорожание барреля на 8-10 долларов. В начале года американцы всерьез намеревались предложить союзникам отчаянную акцию: координированный выброс нефти на мировой рынок в случае, если начнется подорожание энергоносителей. Для этого предлагалось использовать государственные нефтяные резервы. Однако акция выходила слабоватой. Все равно проблема замыкалась на крупнейшего нефтяного экспортера — Саудовскую Аравию. Нужно было заставить ее резко нарастить добычу горючего сырья, тем самым обрушив мировые цены на нефть. Но как это сделать, если все богатство королевства зависело от цен на «черную кровь Земли»?
И здесь американцы упорно продавливали сделку: мы обеспечиваем неприкосновенность власти саудовской династии, защищаем ее американской военной силой, храним и приумножаем саудовские капиталы в США, поставляем Эр-Рияду самое современное оружие, а он взамен совершает глобальный нефтяной демпинг. Тем паче что Америка и Саудовская Аравия уже работали в паре, инвестируя деньги в афганских душманов и даже никарагуанских контрас.
Однако жертвовать нефтяными доходами саудиты упорно не желали. Весь 1984-й администрация Рейгана старалась заставить крупнейших поставщиков нефти увеличить добычу. А министр нефтяной промышленности Саудовской монархии Заки альЯмани, наоборот, в августе 1984-го вел переговоры с англичанами о снижении добычи и стабилизации цены на уровне 29 долларов за баррель. В сентябре того года в Эр-Риряд пришлось ехать неутомимому Биллу Кейси. В беседе с королем Фахдом глава ЦРУ сказал прямо: высокие цены создают проблемы для экономики США — главного защитника Саудов. Разве можно так поступать со своей надеждой и опорой? Кроме того, плодами повышения цен пользуются недруги саудитов: Иран, Ливия и Советский Союз. С помощью нефтяных доходов они финансируют антикоролевскую оппозицию. Кроме того, чем нефть дороже, тем скорее Советы протянут свой газопровод в Западную Европу, и тогда газ Ямала потеснит на энергетическом рынке аравийскую нефть. Фахд выслушал внимательно, но ничего конкретного в ответ не сказал. (П. Швейцер. Победа. С. 340–341.)
Стало ясно: Фахда должен убедить сам Рейган (что, впрочем, и случилось, но только уже в 1985-м). Н у, а пока американские попытки применить «нефтяное оружие» против Советского Союза явно терпели неудачу.
Воздушно-наземный шантаж
Американцы не снижали активности и на другом направлении — в гонке вооружений. В 1982 г. они сделали первый шаг к революции в военном деле — приняли доктрину наземно-воздушной операции (НВА), творчески развитой теории гитлеровского блицкрига.
И вот в мае 1984-го, когда еще в Панджшере гремели взрывы, шеф Пентагона Каспар Уайнбергер пожаловал на встречу министров обороны стран НАТО в Брюсселе. Он ехал убедить европейских союзников, что новая доктрина переломит положение в противостоянии с Советским Союзом. Он хотел доказать европейцам, что нужно больше денег тратить на высокотехнологичное оружие, интегрируя свои программы. И Уайнбергеру удалось задуманное: «евронатовцы» договорились о создании особой программной группы. Более того, они приняли упрощенный и менее радикальный вариант американской НВА — доктрину атаки наступательных сил (FOFA).
В Москве сразу же забеспокоился печально знаменитый маршал Огарков. 10 мая 1984 г. в официальном органе Минобороны СССР, газете «Красная звезда», вышла статья за его подписью. Там он стращал читателя тем, что американцы создают доселе неизвестные виды вооружения страшной разрушительной силы. Он прямо сказал, что готовится новая мировая война. Военным не стоило особого труда надавить на слабого генсека Константина Черненко, и он заявил о том, что на оборону будет направлено больше средств.
Вот тут-то и нужно было проводить радикальную реформу всей оборонной системы СССР! Вести ее хладнокровно и спокойно. Время-то было. То есть отказаться от прежней стратегической шизофрении (подготовки к двум разным войнам с одним и тем же блоком НАТО), сократить сухопутные силы и высвободить ресурсы для настоящего дела. То бишь необходимо было разработать доктрину русской революции в военном деле, поставив на аэрокосмос, флот, спецназ, радиоэлектронную борьбу и так далее. Однако и на сей раз никто этого не сделал. Все пошло по линии наименьшего сопротивления: сохранять старую военную систему с ее раздвоением и громоздкостью, а американцам отвечать без выдумки, зеркально-симметрично.
Справедливости ради заметим, что одновременно верхи СССР наметили программу научно-промышленного прорыва. Для этого запланировали к 1986 г. создать 16 МНТК: межотраслевых научно-технических комплексов. Здесь были такие направления, как лазерная техника и оптоволоконная связь, генная инженерия, компьютеростроение. Помнится, мне как начинающему репортеру довелось в 1988-м писать об успехах оптоволоконной программы. Беседовать с главой ВНИИ кабельной промышленности Изяславом Пешковым. А ведь в СССР смогли наладить выпуск хорошего оптоволокна и специальных станков для его производства. В 1984-м большие деньги вкладываются в команду академика Бабаяна, разрабатывающую линию суперЭВМ типа «Эльбрус».
Вот здесь бы и пригодились высвобожденные от военной реформы средства. Равно как и от других рациональных изменений в «корпорации СССР». Но…
Хотя надо сказать, кое-что делалось верно и даже получалось. Скажем, русские смогли увеличить число атомных подлодок, крейсирующих у берегов Америки, и это давало нам возможность шантажировать Вашингтон перспективой ядерных выстрелов «в упор». В Восточной Германии мы развернули дополнительные комплексы тактического ядерного оружия — ракет типа «Ока». Наблюдались шатания в натовском стане: Голландия не согласилась развертывать американские «Першинги» на своей земле до 1988 г. А вот гонки вооружений в космосе ошибочно старались избежать.
В ответ американцы продолжали нас запугивать. 11 августа 1984 г. Рейган отмочил «шутку», о которой уже рассказывалось выше: перед тем как дать радиоинтервью на своем ранчо в Калифорнии, он якобы проверил микрофоны:
— Мои сограждане американцы! Рад сообщить вам, что только что подписал закон, навсегда объявляющий Россию вне закона. Через пять минут мы начнем бомбардировку…
И нервы в Москве стали сдавать.
Кремль идет на поводу у Белого дома
В 1984-м произошла очень плохая вещь: Кремль утратил инициативу. Он поплелся за Америкой.
«… Советское посольство в Вашингтоне весьма сдержанно писало о новых тенденциях в американской политике. А главное — сбивала с толку непоследовательность американского президента. В беседе с послом А. Ф. Добрыниным он мог с увлечением говорить о желании установить „добрые отношения“ с Советским Союзом, а потом вдруг публично объявить СССР „империей зла“, грозить ему „звездными войнами“ и прочими напастями. И так повторялось неоднократно.
Политбюро, в отличие от администрации Рейгана, комплексными оценками перспектив развития отношений с США не занималось. На его заседаниях, от случая к случаю, обсуждалась лишь сиюминутная реакция на отдельные американские акции. Например, ответ на очередное послание Рейгана, реакция на его какое-нибудь антисоветское заявление, ответные меры на появление американских ракет в Европе и т. д.
Но в целом настроения в кремлевской верхушке были отнюдь не боевыми, а скорее тревожными. Там не без основания считали, что руководство США взяло курс на прямое противоборство с Советским Союзом на глобальном и региональном уровнях, на слом военно-стратегического равновесия…»
— пишет Олег Гриневский (Указ. соч., с. 115).
Таким образом, инициатива оказалась утраченной, а боевой дух нашей верхушки стал стремительно угасать. Сказалась лучшая организация «коллективного разума» в стане наших врагов. У нас вопросы противоборства с глобальным врагом замыкались на неповоротливое, старческое Политбюро, которое к тому же рассматривало всякие мелкие вопросы и экономикой занималось. Рейган же создал особый штаб войны с нами — НСПГ. А к нему помимо мозгов госаппарата и военных штабов присоединялась мыслительная «индустрия» корпораций, университетов и «мозговых трестов». Результаты, как видите, налицо. Вот если бы в Москве додумались привлечь лучшие мозги из Академии наук, научно-исследовательских институтов, университетов и т. д.!
