Елена Коровина - Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир
Коллекционер, конечно, был благодарен за находку и выплатил часть обещанного вознаграждения. Но ведь исчезли жемчужины его собрания — картины Вермеера, Метсю и Рубенса, портреты кисти Гейнсборо и Гойи. Дело получило международный резонанс, и местная полиция с ним явно не справлялась. Пришлось подключать знаменитый Скотленд-Ярд, где были самые лучшие специалисты по артнеппингу. А лучший из лучших — шеф художественно-антикварного отдела Чарльз Хилл.
Правда, прежде чем пригласить англичанина, Бейт дотошно изучил его послужной список. Сыщику было почти сорок лет. Родился он в Кембридже, но его отец служил летчиком ВВС Соединенных Штатов. Чарльз Хилл хоть и учился в Британии, но пошел по стопам отца — завербовался в армию США. В составе десантной дивизии три года воевал во Вьетнаме. Конечно, мир в основном с осуждением относился к действиям американцев, но Бейту было только на руку, что приглашенный им сыщик прошел жестокую военную школу. Такой найдет его картины! Тем более что на его счету уже полсотни успешных операций подобного рода. А главное — он прекрасно знаком с ирландскими реалиями, ибо сам окончил Тринити-колледж в Дублине, а затем некоторое время работал учителем в Северной Ирландии.
Чарльз Хилл действительно оказался типичным англичанином — подтянутым, серьезным и при этом необычайно расторопным. Внимательно выслушав расстроенного хозяина и охранника, отключившего в ту злополучную ночь сигнализацию, он предложил им проехать с ним до Дублина, отправившись прямиком в местный киноархив. Там их отвели в крохотный зальчик и показали черно-белый фильм двадцатилетней давности. Бейт рассеянно смотрел, как эффектностильная звезда Голливуда Одри Хепбёрн и элегантный красавец Питер О’Тул замышляли похитить какую-то статуэтку. И к чему это кино?.. Но тут пошли кадры, где показывалось, как бесшабашные герои, несколько раз устроив ложную тревогу, добились отключения сигнализации. И тут взволнованный охранник вскочил: «Сэр, свидетельствую, в Рассборо все было именно так! Выходит, грабители смотрели этот фильм?»
«И работали по сценарию», — подтвердил сыщик.
«Да что это за фильм?» — воскликнул ошарашенный Бейт.
«„Как украсть миллион“ 1966 года выпуска. Между прочим, это любимый фильм моего старого знакомого — главаря дублинской мафии Мартина Кэхилла. В юности он был ярым поклонником красавицы Одри Хепбёрн, и даже писал ей за океан восторженные письма. И знаете, что я выяснил? Оказывается, он до сих пор благоговеет перед этой звездой экрана. А ровно через три дня после кражи картин из Рассборо Одри Хепбёрн обратилась в полицию с просьбой оградить ее от незнакомого, но подозрительного поклонника. Тот прислал ей письмо: „Вы, мой ангел, вдохновили своего генерала на подвиг. Я пошел по Вашим стопам и получил не один миллион, а сто!“ Хепбёрн принесла письмо в полицию — ее смутило то, что речь явно шла о фильме „Как украсть миллион“. Выходит, ее поклонник — какой-то вор».
«Но почему вы связали это письмо с главарем дублинской мафии?» — не понял Бейт.
«Да потому что в письме написано, что ангел вдохновил генерала. А Генерал — это кличка Мартина Кэхилла».
Бейт присвистнул с уважением. Хитер этот сыщик Скотленд-Ярда. Теперь, по крайней мере, понятно, в каком направлении вести поиски. Главное — выйти на контакт с людьми из окружения Генерала, а дальше, как говорится, уже дело техники.
Но преступники, почуяв неладное, решили залечь на дно. Почти полгода никаких вестей о похищенных картинах не было. Первыми обнаружились картины Рубенса, которые нашли при разгроме одной из ирландских террористических группировок, с которой сотрудничал Мартин Кэхилл. Вскоре после этого в Лондоне при весьма необычных обстоятельствах всплыли еще три похищенных полотна. Кэхилл, решив вступить в один из наркосиндикатов, предложил их в качестве вступительного взноса. А через некоторое время в Стамбуле при передаче крупной партии героина обнаружилась картина Метсю «Дама, читающая письмо», которой Генерал хотел расплатиться с турецкими наркобаронами. Все эти произведения искусства были конфискованы и возвращены владельцу. Но самые дорогие картины Вермеера и Гойи как в воду канули. По сведениям тайных агентов Хилла, они не фигурировали ни при каких расчетах мафиозных групп и не попали ни к одному частному коллекционеру.
Бедняга Бейт уже начал подумывать, что грабители, не сумев ни продать, ни пустить в оборот эти картины, решили просто их уничтожить. Однако столь мрачные прогнозы, к счастью, не оправдались.
Вскоре Скотленд-Ярд получил шифровку из Антверпена. Бельгийские коллеги сообщали, что, по их оперативным данным, Мартин Кэхилл получил огромный заем у одного из теневых торговцев бриллиантами. В залог был оставлен всего лишь один длинный кофр, который был помещен в хранилище Люксембургского банка. Прочтя это сообщение, Хилл встрепенулся. Скорее всего, в кофре свернутые в трубку холсты, и, раз заем огромен, значит, это — шедевры. Неужели Вермеер и Гойя?..
Надо было действовать — решительно, но осторожно, дабы не спугнуть преступников. Под видом молодого гранильщика алмазов Хиллу удалось внедрить своего агента в окружение антверпенского торговца, а потом и самому, загримированному до неузнаваемости, встретиться с ним. Как и Генерал, Хилл попросил крупную сумму денег в долг под залог двух картин — но на сей раз неизвестных портретов Тициана. Условие было только одно: он должен лично присутствовать при помещении картин на хранение в надежный банковский сейф.
И вот оба участника сделки оказались во все том же Люксембургском банке. Рядом с каждым — телохранитель. В сопровождении служащего банка они спускаются в хранилище. Торговец осматривает полотна Тициана и документы, удостоверяющие их подлинность, и открывает сейф. В глубине его Хилл видит тот самый кофр. Однако бдительный охранник торговца перехватывает взгляд сыщика. Около сейфа завязывается потасовка. Пуля пробивает руку Хилла, но банковский служащий, заранее проинструктированный полицией, вызывает внутреннюю охрану. Приглашаются понятые, и, придерживая раненую руку, Чарльз Хилл вынимает из сейфа продолговатый кофр. Застежки мягко звякают, и взорам присутствующих предстают свернутые в рулоны холсты Вермеера и Гойи.
Узнав о находке, Альфред Бейт был на седьмом небе от счастья. Правда, в Рассборо-Хаус эти картины так и не возвратились. Сначала они некоторое время пребывали в полиции в качестве вещественных доказательств, ну а затем были включены в число тех 17 живописных шедевров, которые сам Бейт, не желая более рисковать, решил передать в дар Национальной галерее Ирландии. Впрочем, часть коллекции продолжала оставаться в Рассборо, в том числе и «Портрет мадам Бачелли» кисти Гейнсборо. С ним сэр Альфред никак не мог расстаться. Однажды, когда он в очередной раз зашел полюбоваться на старинную красавицу, ему стало плохо. Вызванные доктора отправили Бейта сначала в клинику Дублина, потом перевезли в Лондон. Ставились разные диагнозы, и только слуги в Рассборо-Хаус перешептывались: «Это картины выпили из него жизнь!» В 1994 году Альфреда Бейта не стало. Странно, но в один год с ним ушли и другие участники «живописной драмы» — старый дворецкий задохнулся во сне, а Мартин Кэхилл был застрелен на пороге своего дома, не поделив что-то с подельниками.
Кража третья: против лома нет приема
Однако картинная галерея в Рассборо продолжала жить и регулярно принимать посетителей. Вдова Бейта, леди Клементина, распорядилась о беспрецедентных мерах безопасности, с использованием самых современных высокотехнологичных методов. Казалось бы, картинам ничего более не угрожает. Но в один из теплых июньских дней 2001 года, когда леди Бейт преспокойно завтракала на своей половине, раздался сильный грохот, и весь дом содрогнулся. Оказалось, одна из стен была нагло протаранена мощнейшим грузовиком. Из него выскочили трое грабителей в черных масках, которые быстро сняли с разрушенной стены две картины и, бросив их в свою машину, рванули прочь. Вот уж точно — против лома нет приема. И никакие сверхсовременные средства защиты не помогли. Вся операция преступников заняла три минуты. Прибывшие минуту спустя полицейские лишь констатировали пропажу «Вида на Флоренцию» Бернардо Беллотто и многострадального «Портрета мадам Бачелли» Гейнсборо, который крали уже в третий (!) раз.
Снова из Скотленд-Ярда был приглашен Чарльз Хилл: третья кража — это же нечто несусветное! Хорошо, что сэр Альфред уже не прознает о таком позоре.
«Надо было отправить портрет Гейнсборо в дублинскую галерею! — сокрушалась леди Клементина. — Одно останавливало — мой дорогой Альфред так любил его. Говорил, что красавица Бачелли похожа на меня…» — «Не горюйте, мадам! — Сыщик ласково погладил руку хозяйки Рассборо. — Кажется, я смогу вернуть вам картины, и весьма скоро».
