KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Миле Белаяц - Кому нужна ревизия истории? Старые и новые споры о причинах Первой мировой войны

Миле Белаяц - Кому нужна ревизия истории? Старые и новые споры о причинах Первой мировой войны

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Миле Белаяц, "Кому нужна ревизия истории? Старые и новые споры о причинах Первой мировой войны" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Задолго до упомянутых историков – в 1928 г. – высокопоставленный австро-венгерский дипломат граф Адальберт Штернберг в связи с выходом книги мемуаров барона Фон Гизля и германского генерала Штайница опубликовал в «Новом венском журнале» (перепечатка – в журнале «Ратник») следующую оценку политики Берхтольда в отношении Сербии: «Война, которая казалась неминуемой, можно ли было ее избежать? Берхтольд не углубляется в этот вопрос. Он дешевым образом от него увиливает и просто исходит из того, что политика, которая тогда проводилась, была единственно возможной. Однако именно это свидетельствует о слепоте министра иностранных дел с Балльплатца. Мировой войны можно было избежать, если бы мы воспринимали Балканы иначе. Не сербы были врагами нам, а мы им. Имея возможность часто беседовать в Пашичем в Мариенбаде и Карлсбаде, я узнавал, какова точка зрения наших противников. Мы установили экономическую блокаду Сербии. Лишили ее какого-либо доступа к морю, бойкотировали экспорт, притесняли их братьев в Венгрии и т. д. … Мы затронули самый чувствительный нерв Сербии. Берхтольд ничего не пишет о том, пытались ли проводить по отношению к Сербии более дружелюбную экономическую политику, чтобы притушить охватившую ее ненависть, чтобы война не осталась последним ее средством защитить свое существование. Мы Сербии не оставили никакого другого пути добиться освобождения, кроме военного. Поэтому именно мы сделали войну с Сербией неизбежной. Эренталь настолько презирал Сербию, что не нанес Пашичу в Мариенбаде ответный визит… Сам Берхтольд и весь высший свет понимали, что содержавшиеся в ультиматуме требования означали объявление войны. В этом отношении показательно одно письмо графа Тисы императору, отправленное 1 июля 1914 г.: “Только после аудиенции я имел возможность поговорить с графом Берхтольдом и узнать о его намерении раз и навсегда разделаться с Сербией”. И Тиса предостерегает от этого. Однако имелась персона более влиятельная, чем Тиса, – первый великий камергер, перед которым всегда были открыты двери Балльплатца и который роковым образом повлиял на Берхтольда»[74].

Другой австро-венгерский дипломат, один из представителей немногочисленной группы, определявшей направление внешней политики в предвоенные годы, барон Леопольд фон Андриан-Вербург (Leopold von Andrian-Werburg) предваряет свои воспоминания об Июльском кризисе следующим утверждением: «Насколько мне известно, мы начали войну. Не германцы и тем более не Антанта». Барон в тот момент занимал должность генерального консула Австро-Венгрии в Варшаве, но находился на отдыхе в Вене. Уже 9 июля он пришел в министерство, где граф Гойос поведал ему о планах вызвать войну на Балканах[75]. О намерениях графа свидетельствует еще один современник событий – историк и специалист по конституционному праву Йозеф Редлих (Josef Redlich), описывающий содержание своего разговора с ним в дневниковой записи от 15 июля 1914 г.: «Вена полна решимости начать войну… Он [Гойос] добавил, что, “даже если она и приведет к мировой войне, нам все равно, так как Германия поддерживает нас”»[76].

Бывший военный атташе в Цетинье и член австро-венгерского Генерального штаба Густав Губка, в отличие от генерала Конрада и официальных австрийских историографов, в своих мемуарах откровенно пишет, что «австро-венгерская военная догма состояла в том, что война против Сербии означает войну против России»[77].

И баварский посланник в Вене полагал, что не в одной Сербии было дело в июле 1914 г.: «При Обреновичах не было ненависти Сербии (по отношению к монархии). Ее посеяли самостоятельные (венгерские) аграрии; ее развитию поспособствовала эксплуататорская австрийская промышленность, а “заслуга” в том, что она приняла такой размах, принадлежит Балльплатцу с его политикой»[78].

При этом, разумеется, посланник был далек от того, чтобы критиковать политику Вены в целом. Он соглашался с тем, что покушение, «несомненно, результат многолетнего подстрекательства сербов в Монархии со стороны Белграда», что Франц Иосиф «убит, потому что препятствовал осуществлению великосербской идеи, а также утверждению влияния России на Балканах»[79].

Помимо вышеописанных публичных выступлений в скупщине, а также прямых переговоров посланника Йовановича с министром Берхтольдом в Вене, Сербия, находившаяся после Балканских войн в весьма непростой ситуации, предпринимала и иные усилия нормализации отношений со своим соседом.

Напомним, что ради снятия напряженности правительство в конце 1913 г. потребовало упразднения службы «пограничных офицеров». Были отозваны с границы и отправлены в гарнизоны, расположенные во внутренних или вновь присоединенных районах, служившие в ней члены «Черной руки», которые до Балканских войн создали в Боснии и Герцеговине собственную разведывательную сеть, сотрудничали с «Народной одбраной», перебрасывали добровольцев с целью обучения и отправки на фронты Балканских войн. Среди этих офицеров имелось и несколько авторитетных, которых Австро-Венгрия упоминала в ходе процессов в Сараево и Баня-Луке. Факт состоит в том, что эти перемещения происходили до сентября 1913 г. или, самое позднее, до ранней весны 1914 г.[80]

В репортаже газеты «Политика» о состоявшемся 25 апреля 1926 г. заседании Главного комитета Радикальной партии, на котором разбирались инсинуации бывшего министра Любомира Йовановича относительно того, что правительство в июне 1914 г. знало о планировавшемся покушении, указано, что в ответ «Н. Пашич заявил, что сразу по возвращении из Бухареста приказал “Народной одбране” ничего не предпринимать против Австрии, так как ситуация очень опасная»[81].

Об отсутствии у Сербии желания развязать войну пишет и Адам Прибичевич – представитель рода, из которого вышло немало политиков и национальных деятелей. Под предлогом того, что хочет навестить брата Милана, больного тифом, он отправлялся в Белград, где получал от Н. Пашича указания. Сербские министры, с которыми контактировали братья Прибичевичи, опасались воинственных австро-венгерских намерений и рассуждали, что Сербии нужно самое малое десять мирных лет, если не больше. России-защитнице оставалось как минимум еще четыре года до завершения военных реформ, после чего Австро-Венгрия и Германия не посмели бы уже провоцировать столкновение. «Однако, если на нас нападут в 1914 г., наши дипломатические позиции будут намного надежней, если мы не предоставим Австро-Венгрии ни единого повода для агрессии. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы ситуация на юге Монархии нормализовалась. Вы знаете, насколько для нас болезненна боснийская проблема. Однако мы не протестуем в связи с намерением Данило Димовича образовать сербскую проправительственную партию. По тем же соображениям следует добиваться введения в Хорватии легального положения», – говорил министр Люба Йованович Адаму и Валериану Прибичевичу, прибывшим в Белград по поручению брата Светозара. Йованович подчеркнул, что его позицию полностью разделяют Н. Пашич, Стоян Протич и Лаза Пачу[82].

Вышесказанное Адаму Прибичевичу подтвердил лично Пашич, попросивший передать Светозару, чтобы возглавляемая им Хорватско-сербская коалиция в интересах нормализации ситуации в Хорватии заключила соглашение с Тисой. «Отправился я в Загреб во второй половине сентября, передал послание сербского правительства, а в ноябре уже был достигнут договор с Тисой», – пишет Адам. «Весной 1914 г., – продолжает он, – депутат от коалиции др. Душан Попович узнал, что Австро-Венгрия в этом году нападет на Сербию. От Сербии ультимативно потребуют, чтобы она пустила австро-венгерскую армию в Новипазарский санджак и позволила занять сербскую границу с Албанией под предлогом недопущения проникновения албанских комитов из Сербии в Албанию, где они нарушают мир и препятствуют ее обустройству. Сербия откажет, и начнется война. В Загребе Попович рассказал об этом возвращавшемуся с Запада сербиянскому политику Лазе Марковичу и попросил передать сведения Пашичу»[83].

Много делалось для того, чтобы не провоцировать Монархию. Например, Васе Стаичу – редактору выходившего в г. Нови Сад «Нового серба» – было передано, чтобы местные сербы вели себя спокойно: «Даже пошевелиться не смейте. Прекратите агитацию, приостановите выпуск газеты. Мы хотим мира и порядка». Пашич понимал, что Сербия нужно время, чтобы обустроить освобожденные области[84].

Намерение сербского правительства улучшить отношения с Австро-Венгрией отмечал и поверенный в делах российского посольства в Белграде Василий Штрандтман. В ситуации, когда Монархия использовала каждую проблему для усиления напряженности, сербская сторона выразила готовность предоставить ей концессии на строительство путей в новых областях. С этой целью в Белград прибыли представители венской железнодорожной дирекции. Переговоры с ними прервала новость о Сараевском покушении[85].

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*