Евгений Додолев - БереZOVский, разобранный по буквам
— Абсолютная ерунда… Для публичного политика на первом этапе не имеет принципиального значения, какой образ ему создан. Куда важнее сам факт узнавания. Когда на твою физиономию начнут реагировать, можно заняться имиджем, разворачивать его в ту или иную сторону. Хорошо помню эксперимент, проделанный с Лебедем. Из него слепили национального героя, придали ему суперположительный образ. Когда же Александр Иванович, находясь во власти, пошел против нее, были предприняты попытки, чтобы как-то пригасить ореол, изменить мнение о генерале, но это оказалось крайне трудным делом. Потребовалось много времени и усилий, прежде чем удалось поколебать имидж Лебедя. Такисо мной. Что бы я ни делал, это будет трактоваться однозначно. От Березовского не ждут ничего хорошего. К примеру, если бы мы с Александром Ивановичем вынесли ребенка из огня, то о Лебеде написали бы, что только так, рискуя жизнью, и может поступить настоящий русский герой, а обо мне сказали бы: да, спас, но наверняка для того, чтобы продать несчастного малыша в рабство и заработать на этом. И вообще надо разобраться, не Березовский ли дом поджег?
К примеру, достаточно вспомнить рассуждения о моей причастности к гибели Листьева. Это запредел, рубеж, который надо осмелиться переступить.
— А у вас есть собственное мнение о том, кто виновен в гибели Листьева?
— Склоняюсь к тому, что убийство 1 марта 1995 года на совести российских спецслужб. Повторяю, не могу утверждать это категорически, но все указывает на то, что мое предположение верно.
— Работники спецслужб могли быть исполнителями чужого приказа, но вряд ли они выступали заказчиками убийства.
— Я говорю не об исполнителях, а именно об организаторах преступления.
— И какова же мотивация?
— Все предельно просто — желание взять под контроль ОРТ. У меня есть факты, свидетельствующие в пользу этой версии.
— Происки незабвенного Александра Васильевича Коржакова?
— Не хочу называть сегодня имена — я указываю направление. Но коль скоро фамилия прозвучала, могу утверждать, что мне не понаслышке известно кое-что о деятельности упомянутого вами господина. Я задним числом анализировал отдельные высказывания Коржакова, сделанные в моем присутствии, и думаю, что, скажем, в деле с покушением на Бориса Федорова, президента Национального фонда спорта, не обошлось без участия Коржакова и Барсукова. Это их работа. Полагаю, что и Отари Квантришвили расстался с жизнью после того, как приговор на его отстрел одобрил Коржаков со товарищи. Да и у погрома в квартире журналиста Александра Минкина наверняка все то же авторство.
— Но мы говорили о Владе.
— Собственно, я все сказал. В переданных мною материалах отчетливо видна рука спецслужб.
— Семейная и рекламная версии убийства кажутся вам бесперспективными?
— Не верил и не верю в семейный след. Рекламная версия тоже не представляется мне состоятельной. Слишком уж активно пытались ее навязать. В таких вопросах смешно полагаться на интуицию, но в данном случае ни на что другое я опереться не могу, а чутье подсказывает, что Сергей Лисовский к этому делу не причастен. Я его давно и хорошо знаю, когда-то мы занимали противостоящие позиции, играли на одной поляне. Это жесткий бизнесмен, но не было случая, чтобы Сергей перешел предел даже порядочности, не говоря уже о том, в чем его сегодня пытаются обвинить, проводя, насколько мне известно, для этого определенную работу.
Если уж так говорить, то прекращение показа рекламы на ОРТ весной 95-го года — это моя идея. Мною ставилась простая по цели и сложная по реализации задача — разрушить рекламный рынок на Первом канале, чтобы занять там собственное место. Да, мое предложение было сложно воспринято Владом — к таким методам вхождения в рынок тогда никто не прибегал… Честно говоря, янев курсе, имел ли Влад какие-то личные обязательства, но как генеральный директор ОРТ он точно был чист: во-первых, не успел бы наделать долгов, во-вторых, все хорошо знали ситуацию и понимали, что реальные рычаги управления телеканалом находились не в руках Влада. Поэтому разборки с Листьевым в этом контексте выглядели бы очень нелогично.
Нет, рекламная версия ведет в тупик. Бизнес-интересы Влада здесь ни при чем. Тогда уж должны были покушаться на меня.
— Кстати, чем закончилось расследование эпизода с взрывом на Новокузнецкой улице летом 94-го, когда погиб ваш телохранитель, а вы чудом остались живы?
— Результатов никаких, хотя в моем присутствии Борис Ельцин отдал команду тогдашним руководителям ФСБ и МВД взять это дело на особый контроль. Следствие заглохло, но есть любопытные обстоятельства, объединяющие покушение на меня с убийством Листьева. Именно эти факты я и сообщил спецслужбам. Поскольку моя информация усиленно замалчивается, я намерен огласить ее самостоятельно — с фамилиями, с фактами, с датами.
— Вы вслух называете Бориса Немцова главным политстриптизером страны…
— Допустим, пальму первенства я никому не пытался присудить, а сказал, что неделя прошла под знаком двух слов: Немцов и стриптиз. Если сначала Борис Ефимович был зрителем, то потом превратился в участника. А что касается средств, которые всегда хороши, скажу: в бизнесе удачи добивается тот, кто дольше других сможет говорить правду. Так же и в политике.
Я постараюсь приложить все силы, чтобы не педалировать возникший между Чубайсом, Немцовым и мною конфликт. Для меня очевиден расклад сил в преддверии 2000 года, то, каким ограниченным ресурсом обладают находящиеся по нашу сторону баррикад. К тому же я усвоил, что в политике никогда нельзя говорить слово «никогда». И еще одна заимствованная мысль, на этот раз у Ларошфуко: «Политик в состоянии заглянуть вперед ровно настолько, насколько он может оглянуться назад». Как минимум на год я могу посмотреть в прошлое, поэтому вижу и то, что ждет нас завтра.
У меня нет политических амбиций, они отсутствуют напрочь. Цель в жизни есть — да, но она в значительной степени уже реализована. Я хотел удовлетворить свои материальные потребности и полностью добился этого. Вторая половина задачи заключалась в защите собственного благосостояния. В 96-м году и этот вопрос во многом был решен. Определенная опасность есть, поэтому я и задумываюсь о преемственности власти.
— Кого же вы выбрали на роль своего защитника?
— Проще сказать, кому я не доверил бы судьбу. Возврат коммунизма меня не пугает, это уже невозможно. Надуманными мне кажутся и разговоры как о народном, так и об олигархическом капитализме. Плохо будет, если к власти придут русские нацисты, такая опасность существует. Уже и проводники обозначились. Тут и партии, и движения. Даже некоторые губернаторы позволяют себе антисемитские высказывания.
— Например?
— Кондратенко. Отдельные банки эксплуатируют национальную идею. Московский мэр Лужков, если помните, предлагал очистить Москву от кавказцев, а теперь призывает вернуть России Севастополь и Крым. Это способно подтолкнуть только к обострению отношений с Украиной.
— Что такое плохо, уже понятно. А что такое хорошо по-березовски?
— Сегодня нельзя рассуждать в терминах «кого будем выбирать». Надо решить, кого не выбирать. С остальным определиться еще успеем. В конце концов, до президентских выборов состоятся еще парламентские.
— Вы намерены участвовать в них во главе собственного движения?
— Думаю над этим.
1997. Продолжающийся рост Бориса Березовского
Эта статья корреспондента The Washington Post Дэвида ХОФФМАНА была опубликована в газете International Gerald Tribune за 13.01.97 в рубрике «Власть и деньги».
«Борис Березовский, заместитель секретаря Совета безопасности, одетый в прекрасно сшитый деловой костюм, белоснежную сорочку и красный галстук, вел переговоры с потрепанным боями, огрубевшим и одетым в военную форму чеченским полевым командиром Салманом Радуевым. В тот день г-н Березовский добился освобождения 21 российского военнослужащего, захваченного Радуевым, что создавало весьма взрывоопасную ситуацию. Уже на следующий день г-на Березовского, одетого также с иголочки, чествовали на церемонии в Москве. Российская ассоциация развития науки и образования выбрала его меценатом года за его благотворительный взнос на сумму 1,3 млн долларов в поддержку международных контактов российских ученых.
