Газета Завтра Газета - Газета Завтра 392 (23 2001)
Корр. Потребует ли это коренной ломки существующей схемы установления и согласования тарифов?
Министр. В том и дело, что решение поставленных задач возможно осуществить совместно в одном нормативном акте. Коренной перестройки действующего законодательства не потребуется. Однако и упрощать ситуацию не следует. Если Государственная дума предлагает законопроект, который в корне различается с видением проблемы, сложившимся в действующем кабинете министров, то судьба его предрешена заранее. Дело в том, что проект этот в известной степени "исполнительский", и для его реализации необходимо общее видение проблемы на всех ветвях власти.
Корр. Скажите, разве реформа жилищно-коммунального хозяйства — это только тариф, субсидии, квартплата? Не проще ли тогда "реформу" назвать просто повышением квартирной платы и успокоиться на этом?
Министр. Если пустить все по накатанному либеральному механизму, когда государство корректирует входные и выходные данные в системе и удаляется наблюдать, то так и получится. Цены повысятся до невозможных размеров, а само коммунальное хозяйство будет разрушаться прежними темпами, и на качестве обслуживания жилья это никак не скажется.
Я хочу обрисовать ситуацию несколько иначе. Реформировать систему ЖКХ нужно потому, что при нынешнем методе финансирования, при нынешней структуре отношений между жильцом и эксплуатационной организацией система будет сама собой ликвидироваться. Она уже давно разрушается и очень слабо восстанавливается. И одним тарифом тут ничего не решить.
Приведу один только пример. В системе "Мосводоканала" давно сложилась катастрофическая ситуация. Тарифы за водоснабжение в Москве превысили общероссийский уровень в 2,5 раза, а потребление воды в столице достигло 600 литров на человека, что в 3 раза превышает среднюю норму по России и в 3,5 раза — физиологическую норму потребления. Понятно, что не москвичи стали мыться втрое больше, а просто большая часть воды элементарно утекала в песок из-за отвратительного состояния систем водоснабжения. Но деньги исправно брались, будто горожане все это выпивают и смыливают. Временами рентабельность "Мосводоканала" достигала 80%! Только эти деньги в ремонт систем водоснабжения почему-то не возвращались.
С другой стороны, например, в Магнитогорске городские власти рассчитали, что ремонт и восстановление ряда сетей теплоснабжения выйдет куда дороже, чем установка локальных котельных — компактных устройств, отапливающих помещение и нагревающих воду. На объектах, где подвести теплотрассу невозможно или экономически невыгодно, будут устанавливать автономные системы. Причем стоимость тепла в них получается в 2 раза ниже, чем в централизованных системах. Парадокс? В некотором смысле да, если не вспоминать, что централизованные системы требуют сегодня почти повсеместно капитального ремонта, и там, где коммуникации сильно растянуты, видимо, действительно лучше обходиться локальными котельными. Кстати, стоимость проекта для Магнитогорска составила 35 миллионов долларов, 56% которой погашается за счет кредита МБРР и только 43% за счет бюджета города и самих теплоснабжающих предприятий.
Корр. Что ж, существуют концепции, согласно которым вся реформа ЖКХ может стать очень легкой и простой за счет энергосберегающих технологий. Звучит красиво...
Министр. Навряд ли энергосбережение может существенно снизить тариф при сегодняшнем состоянии систем теплоснабжения. Это, знаете ли, из разряда лозунгов типа "экономика должна быть экономной". Однако приступая к поиску средств для инвестирования в реконструкцию теплосетей, нужно понимать, что применение энергосберегающих технологий становится уже насущной необходимостью, иначе 20-30% долгожданных инвестиций пойдут на обогревание воздуха на улице. Существует, с одной стороны, зарубежный опыт, а с другой — эффект догоняющего развития, когда страна, поздно приступающая к модернизации, имеет возможность не только изучать чужой опыт, не повторяя ошибок, но и пользоваться наилучшими, самыми современными техническими решениями.
Однако при анализе электроэнергетики России принято забывать о неразрывной связи ее с выработкой тепла. Между тем РАО "ЕЭС России" — это не только электроэнергетика, но и производство тепла. Здесь оно не монополист, но крупнейший производитель и монополист в некоторых регионах (рынки тепла, в отличие от рынка электроэнергии, локальны). Эта сторона деятельности РАО, в отличие от тарифов на электроэнергию, практически не контролируется, так как в федеральном правительстве нет структур, отвечающих за обеспечение страны теплом, а региональные власти не способны сопротивляться давлению со стороны такого гиганта, как РАО "ЕЭС России".
В результате производство тепла в России, в отличие от производства электроэнергии, неуклонно падает. Именно из-за снижения производства тепла — при росте производства электроэнергии — общий объем производства электроэнергетики в 2000 году оказался на 0,5% ниже уровня 1997 года, а электроэнергетика таким образом стала единственной из основных отраслей промышленности, так и не преодолевших последствия кризиса 1998 года.
Во многом по организационным причинам работа по теплосбережению, повышению эффективности использования тепла и поддержанию необходимой инфраструктуры осуществляется еще хуже, чем аналогичные виды работ по отношению к электроэнергии.
Между тем, как и в отношении электроэнергии, даже небольшие профилактические работы способны привести к кардинальному повышению ресурса действующих мощностей. Однако для составления плана подобных работ, как и в электроэнергетике, необходима тщательная инвентаризация имеющегося оборудования, которую проще всего осуществить в период летних профилактических работ. Эта инвентаризация будет эффективной, только если будет проводиться целевым образом, как подготовка к предстоящим работам по увеличению ресурса мощностей.
Корр. Получается, что реформа ЖКХ невозможна, если проводить ее изолированно, в отрыве от реформы теплоэнергетики, системы капитального строительства и даже отношений собственности.
Министр. Добавлю — и реформы местного самоуправления. Ведь во многих регионах — и здесь тоже весьма "низкий старт" задает Москва — самоуправление превратилось в фикцию. И теперь, когда жильцам предлагается перейти от найма к системе товариществ собственников жилья, люди вполне закономерно воспринимают это как переход к повышению коммунальных и эксплуатационных платежей. И ничего более. Практически никаких преимуществ, кроме "права" платить 100% за все (а на финал это выходит все 200-300%) ,члены кондоминиумов не получают. То есть как бы получают, но лишь на бумаге. А реально суды уже сейчас завалены жалобами на нарушение прав членов товариществ собственников жилья ДЭЗами, управами и прочими "начальниками".
А дело все в том, что сверхцентрализация городского управления, которая имеет место в крупных городских агломерациях, привела к тому, что реального собственника, который отвечал бы за жилой фонд, коммунальные службы и тому подобное, не появилось. А появилось что-то вроде системы мелких "кормлений", где на финал за все расплачивается тот, кто в самом низу — рядовой гражданин.
Полагаю, одной из причин кризиса в Приморье прошлой зимой стало отсутствие реальной ответственности сверху, а снизу — абсолютно беспомощное положение граждан, не имеющих возможности вмешаться в решение их насущной проблемы. Сотни тысяч людей оказались в положении статистов, проблемы которых решали Чубайс, Пуликовский, Шойгу — кто угодно, но не они сами. Гражданам оставалось только мерзнуть.
Корр. Но все же собственниками жилья люди стали. Жилье можно продать, оставить в наследство, даже подарить…
Министр. А все ли могут содержать эту собственность? Соответственно, должны ли все поголовно быть собственниками жилья? Ведь уже стоит проблема деприватизации жилого фона: люди приватизировали жилье, а теперь хотят вернуть его обратно, но это совсем не просто.
Корр. Люди хотят отказаться от собственности?
Министр. Так ведь быть собственником недвижимости — это дорогое удовольствие, и предполагает оно не только приятные моменты, но и множество проблем. Но главная проблема — у государства, ибо именно оно вынуждено содержать эту псевдособственность, создав в начале 90-х массового псевдособственника. В итоге, скажем, привлечь инвестиции со стороны в реконструкцию приватизированного жилого фонда государство уже не может, и все расходы на 100% ложатся на бюджет.
