Веслав Гурницкий - Песочные часы
Затем с распределительных пунктов отправлялись длинные колонны людей, которые никогда до этого не были знакомы и имели все основания друг другу не доверять. Цель была как раз в том, чтобы они стали частицами аморфной социальной суспензии, молекулами в суперколлективе, изолированными ячейками той магмы, которая, по мнению Пол Пота, всегда играла определяющую роль в подлинной мировой истории.
Крестьян заставляли идти пешком сотни километров в далекие, незнакомые им «коммуны», причем предусматривалось, чтобы в одной «коммуне» не оказалось больше двоих земляков, жителей одной деревни, поскольку они могли бы вступить в сговор. В некоторых «коммунах» на севере и востоке страны, где бедняки поддерживали партизан во время войны с режимом Лон Нола, поступали сперва как раз наоборот. Выселяли только зажиточных крестьян и тех, кто умел читать, а остальные оставались на прежнем месте и получали коллективную полноту власти над «новыми жителями». Таковыми были главным образом выселенные из городов чиновники, учителя, фельдшеры, буддийские священнослужители низших рангов, квалифицированные рабочие, домашняя прислуга, иногда мелкие купцы или перекупщики, все имущество которых умещалось в один узелок. Неграмотным крестьянам поручалось научить «новых жителей» уважению к физическому труду и отучить их от вредных привычек. Они должны были подвергнуться глубокому, всестороннему перевоспитанию, чтобы быстро и полностью уподобиться народным массам. Полпотовский комиссар следил за ходом перевоспитания и поучал, как надо добиваться, чтобы оно приносило плоды. Те, кто не поддавался перевоспитанию, однажды ночью исчезали навсегда.
XXI–XXX
XXI. Я ухватился за эту тему. Это было первое доказательство, что сообщения в печати имели под собой основания.
Молодая женщина, лет двадцати пяти, с которой мы начали разговор, выглядела интеллигентной и деловой. Она не скрывала своей неприязни. Ее имя — Нуан Вань Онг, хотя не ручаюсь, что оно настоящее: женщина назвала себя быстро и неразборчиво, а повторить не захотела. Она местная, из провинции Свайриенг, из одной деревни, название которой не имеет значения. С июня 1976 года до января 1979 года работала в «коммуне» Каньлен в провинции Кратьэх. Теперь она возвращается домой.
Нашла ли она кого-либо из родных?
Да. Младшего брата. Он стоит вон там, с палкой в руке.
Была ли она замужем?
Да.
Где муж?
Женщина пожала плечами и отвернулась.
Были ли дети?
Ответа нет.
Что с родителями?
Умерли. А может быть, еще живы.
Знает ли она кого-нибудь, кто был родом из деревни, работал в «коммуне» и был убит полпотовцами?
Переводчики повторили вопрос. Женщина посмотрела мне в глаза со смешанным чувством страха, злости и недоверия, потом быстро сказала что-то шепотом, что вызвало замешательство среди переводчиков.
Да, сказали в конце концов переводчики, она знает такие случаи, но не хочет о них говорить.
Почему не хочет говорить?
Она говорит, что боится «красных кхмеров», но пусть товарищ этого не пишет, это простая женщина, она до сих пор не понимает, что Кампучия освобождена и что преступная клика Пол Пота — Иенг Сари никогда уже не вернется.
Хорошо. Я не буду об этом писать в газете.
ХХII. Потом переменилось и это: неграмотных крестьян лишили монополии на воспитание «новых жителей». Этим занялись кадровые работники, которых каждый квартал перебрасывали из одной «коммуны» в другую. Беспрерывная мобильность, кручение жерновов, бесконечные замены, текучесть, неопределенность, неустойчивость являлись основами полпотовской власти. Все это давало относительно надежную гарантию, что вырванный из земли человеческий пырей не начнет пускать корни заново.
Человек — это несносное создание. Ему достаточно на минуту задержаться, осесть, пожить, и он уже пускает корни, обрастает предметами, начинает сплетать вокруг себя тонкую ткань новых отношений, добивается самореализации своей неповторимой личности, даже если не может употребить эту формулировку. Одно он любит, другое нет, мешает общему маршу, ищет счастья по своему разумению. Из таких людей нельзя создать в будущем «новое общество».
Пол Пот когда-то писал под псевдонимом Салот Сар (некоторые утверждают, что это была его настоящая фамилия) небезынтересные эссе по проблемам, возникающим на стыке антропологии и социологии. Негативная, с его точки зрения, сторона человеческой природы была им подвергнута обстоятельному анализу. Именно неистребимая потребность оседлости и постоянства подверглась резкому осуждению со стороны Пол Пота, ибо ведь все мы начали свою историю с кочевой жизни, со случайных и непрочных связей. Нельзя создать ничего по-настоящему нового с- людьми, у которых первая забота — вырыть себе норку и которые большую часть энергии тратят на то, чтобы устроиться лучше и удобнее. Человек — это часть природы, он не должен идти против ее законов. У природы же нет такого закона, из которого следовало бы, что должно быть лучше.
По интеллектуальному уровню эссе Пол Пота гораздо выше теоретических работ Линь Бяо, одного из главных идеологов китайской «культурной революции». Линь Бяо по очевидным причинам не мог затмевать «солнца», был к тому же примитивной натурой и в умственном отношении уступал не только образованным деятелям революции вроде Чжоу Эньлая, но и всем видным лидерам «яньаньского периода». Он не знал ни одного иностранного языка, кажется, не выезжал из Китая, кроме периода 1939–1941 годов, его начитанность равна почти нулю. Может быть, именно поэтому Мао выбрал его на роль пророка новой эры. Когда бьет урочный час, интеллектуалы ни на что не годятся. В нашумевшей статье Линь Бяо, опубликованной в августе 1965 года и провозглашавшей новое деление мира — на «город» и «деревню», содержится четырнадцать географических, исторических и прочих фактических ошибок, чего прежде не случалось в китайской партийной публицистике.
Другое дело — Пол Пот. Мне неизвестно, действительно ли он получил, как сам неоднократно заявлял, степень доктора политических наук в «Эколь де сьянс политик»[16]. Некоторые вообще сомневаются, что он получил в Париже высшее образование. Но это не так уж важно. Сообщение, опубликованное в газете «Монд», будто бы Пол Пот закончил во Франции лишь радиотехническую школу, по-видимому, не соответствует действительности. Пол Пот, несомненно, был человеком, получившим образование выше среднего уровня азиатской интеллектуальной элиты. В его работах видны следы серьезного чтения, довольно много ссылок на сторонников неофрейдизма и новейшей антропологии, без труда можно заметить увлеченность Бакуниным и классиками анархизма.
Если даже докторская степень Пол Пота — плод вымысла, то его близкий приятель Ху Ним, убитый им в 1977 году по причине идейных разногласий, наверняка был доктором Сорбонны, что без труда можно установить по годовым записям. Диплом он получил в мае 1965 года, писал также совсем неплохие стихи, был лично знаком с Тристаном Тцара, Арагоном и Сартром. Иенг Сари изучал социологию. Кхиеу Самфан, тоже доктор Сорбонны, публиковал в «Революционном знамени» небезынтересные статьи и трактаты. Когда на рубеже 50 — 60-х годов эти люди вырабатывали в Париже первый вариант своей концепции кхмерской революции, они не слишком отличались по своим взглядам от других приверженцев социального радикализма в Азии. Они не были горсткой социал-патологических громил и крикливых посредственностей вроде тех, кто когда-то основывал НСДАП или маршировал на Рим. Наоборот. Исходные пункты их рассуждений поддавались проверке, выводы были логичными, идейность побуждений очевидной. Они знали иностранные языки, путешествовали по Европе и Азии и, по всей вероятности, не одну ночь провели в спорах о Сореле[17] и Прудоне. Они были начитанны и далеки от мистицизма, сознавали необходимость действовать и руководствовались мотивами, мимо которых нельзя пройти, пожав плечами.
«Великое переселение» в Кампучии не было проявлением безумия, глупости варваров или солдатского произвола. Оно явилось осуществлением глубоко продуманной и выношенной доктрины, следствием отчаяния перед лицом неизменного убожества мира и недовольства слишком медленными темпами происходивших ранее революций. Оно родилось из тоски по обществу с чистым и ясным обликом, свободному от бремени неравенства, от всех бед, которые ежечасно творит испорченная человеческая натура. Люди из окружения Пол Пота не были в этой тоске одиноки. Начиная с Робеспьера, видения такого рода время от времени побуждали восторженных идеологов стремиться к катарсису с помощью слепого террора. От Бакунина до Штирнера мотив «очищения» путем террора то и дело повторяется в истории политической мысли нового времени. Различия лишь в масштабах. И трудно согласиться с тем, что террор славили только умственно больные люди. Группа Пол Пота сформировалась из умов на свой лад незаурядных, по крайней мере в местном масштабе.
