Дмитрий Быков - Статьи для «АПН — Агентство Политических Новостей»
(«Русский журнал», колонка под названием «Бешенство»).
Больше всего это напоминает мне политинформации в исполнении одного знакомого замполита, который после каждого тезиса о конечной победе коммунизма вставлял в речь неистребимый артикль «мля».
Интересно, конечно, не только страстное желание опять разделить Россию на «народ» и «не-народ», представив президента всех россиян собеседником какого-то одного народа, а всех, у кого есть яхта с мигалкой, вынеся за скобки. Примечательней всего здесь наивная попытка отождествить оппозицию и олигархат, широколобых — с ширококарманными, привязать правозащиту к Рублевке. Хорошо бы Данилину как-то договориться с Ивановым: либо в оппозиции одни лузеры (и тогда назвать их тугокошельковыми обладателями «Бентли» не поворачивается язык), — либо лузером (и потенциальным оппозиционером) является тот самый народ, к которому обращается президент. Если считать мигалку главным критерием лузерства, можно далеко зайти. Президент Путин тоже живет на Рублевке и ездит с мигалкой: что ж он, лузер? Побойтесь Бога, соратнички.
Впрочем, по части базарного тона и Данилину далеко до Минаева и Багирова — наиболее громких рупоров пропутинской словесности, любимых авторов рыковского же издательства «Популярная литература». Вот в каких выражениях Багиров разбирается со своим критиком Александром Гавриловым, главным редактором «Книжного обозрения»:
Наша аудитория — сливки русского Интернета, будущее нашей страны. Наша аудитория — молодые, состоявшиеся, высокообразованные, успешные люди, в большинстве своем блестяще — кстати — владеющие русским языком, многие из которых даже и на академическом уровне. Вы и Ваша деятельность никому не интересны. Вы — прогорклый задрот, неудачник и паразит. Вы живете тем, что обливаете нас грязью. Кто дал Вам право при перечисленных равных судить о вкусах и предпочтениях нашей аудитории, которая в большинстве своем много образованнее, живее и успешнее Вас самого, Вы, никчемный уё. щный червь? Для чего Вы вообще живете?
«Многие из которых даже и на академическом уровне» — это почище героев Чернышевского, долго щупавших ребра одному из себя. Я наблюдал Багирова в реале и интервьюировал его после выхода «Гастарбайтера» — романа, который к большой литературе никак не причислишь, но и в полный трэш не спишешь. Автор производил впечатление человека вменяемого, хоть и болезненно амбициозного. Что заставляет его компрометировать таким образом себя, своего друга Рыкова и своего с Рыковым президента — вопрос открытый: не исключено, что вся эта «падонковская» пропаганда, равно как и чудовищный в своей лобовой откровенности агитсайт www.zaputina.ru, раскручены кем-то ужасно коварным именно с целью подставить общенационального лидера. В конце концов, когда один из идеологов движения «За Путина!» Алексей Жарич во время пресс-конференции называет в числе главных пропрезидентских ресурсов «контркультурный сайт udaff.com» — не знаешь, чему тут больше смеяться: жаричевскому ли (и удавскому) представлению о контркультуре или сочетанию удавовского тона с путинским. Сторонниками из числа «людей дна» в свое время не брезговали и большевики, но даже Ленин с его цинизмом не подпускал босяков к формулированию партийной идеологии. Видимо, идеология эта стала такова, что завлечь приличных людей для ее пропаганды сделалось невозможно.
Впрочем, есть и еще одно объяснение — данное Мариной Юденич в новом романе «Нефть», только что изданном «Популярной литературой» уже привычным стотысячным тиражом. «Нефть» — роман о том, как Ходорковский (деликатно названный Лемехом) пытался захватить власть в России, одновременно поддерживая и растя скинов.
Последний русский император, государь Николай Александрович, был человек — в общечеловеческом понимании — в высшей степени добродетельный и милый. Батюшка Н.А., государь Александр Александрович, был совсем иным человеком. Современники отмечали его грубость, упрямство, жесткость, граничащую с жестокостью. Он писал на министерских отчетах «Какая же ты свинья!» и заявил свитскому офицеру, рискнувшему напомнить, что посланник какого-то европейского двора дожидается уже несколько часов: «Когда русский царь ловит рыбу, Европа может подождать». Когда речь заходила об интересах государства, был категоричен: «У России только два союзника: армия и флот». Перечень его «грехов» займет несколько страниц. Но годы его правления обернулись для страны благом. Террор оказался сведен до минимума. По темпам развития Россия вышла в мировые лидеры. Потенциал страны удвоился. И последнее. Сказанное, а вернее, написанное Александром III перед самой смертью: «Помни — у России нет друзей. Нашей огромности боятся».
Стоит ли объяснять Марине Юденич, что перечисляемые ею с таким захлебом успехи России при недолгом (1881–1894) правлении Александра Александровича были следствием не его консервативного курса, а реформ его батюшки Александра Николаевича, пусть половинчатых и робких? Что следствием консервативного правления Александра III как раз и стала та самая русская революция, с которой не сладил благонравный Николай Александрович? Что достижения российской дипломатии заключались отнюдь не в хамстве, сопряженном с повышенной страстью к ужению рыбы, — ибо хамство никогда не были признаком силы, а служило скорее знаком отчаяния? Что отсутствие у России друзей как раз и привело к тому, что во время русской революции ее предали все, кто мог? Интересен лишь новый тон русского патриотизма — упоение фразеологией вроде «Какая же ты свинья!» и твердая уверенность в том, что в хамстве сила.
Эти новые патрохамы, купленные с потрохами, — патриоты, убежденные, что степень силы и авторитета прямо определяется градусом визга, — выступают сегодня главными рупорами государственной идеологии и на этот текст наверняка отреагируют в своем духе: одни пообещают начистить автору е…ло, другие посулят ему Сибирь, а третьи уверенно заявят, что я завидую. Мне самому хотелось бы быть рупором этой идеологии — так им кажется.
Остается сделать лишь два вывода — выбор я предоставляю читателю.
Либо некто действительно задумал всерьез скомпрометировать президента России и потому сознательно делает одну глупость за другой — поручает «Взгляду» формировать идеологию, провозглашает «падонков» элитой контркультуры и умудряется убедить в этом их самих, привлекает наиболее отвязанных хамов к патриотической пропаганде и пр.
Либо… либо все действительно так плохо, что защищать такое положение вещей можно только отчаянным тявканьем с пеной у рта.
Но теперь — о, теперь надо сказать хоть пару слов всерьез; ибо то, о чем идет речь, — серьезно.
Главной бедой всех спасителей России всегда было страстное желание разделить Россию на правильную и неправильную — правильную спасти, а неправильную похерить во имя светлого будущего. «Ты народ, да не тот». Сегодня врагами народа объявлены все, кто недостаточно прогнулся и не вполне смирился. Завтра все будет совсем не так, история России в этом смысле более чем наглядна, — и главная задача будущих триумфаторов, нынешних похотливых первертов, мерзавцев, прибогемленной сволочи и прочих бешеных лис заключается в том, чтобы десять, пятнадцать или двадцать лет спустя (а то ведь и раньше) помиловать стремительно бегущих к госгранице апологетов Запутина. Не возвращать им все эти эпитеты. Впервые в российской истории осознать себя не как расколотую страну, одна половина которой вечно пожирает другую, — но как единое целое, которому предстоит монолитно строить новое будущее.
Хотя какое будущее можно будет построить с таким количеством прогнувшихся и примирившихся падонкаф — представляю себе с трудом.
Но придется. Иначе все это никогда не кончится.
17 ноября 2007 года
Визг победителей
Всякая революция есть в той или иной степени революция графоманов.
Лозунг «Кто был ничем, тот станет всем» реализуется прежде всего теми, кто отчаялся опрокинуть эстетическую вертикаль и предпочел уничтожить политическую — в надежде, что под это дело как-нибудь сама рухнет и «ценностей незыблемая шкала».
Слово «графоман» здесь, кажется, неточно или по крайней мере неполно. Поскольку речь не только о сочинителях, — а слово «бездарь» было бы слишком грубо: статья у нас научная. Я воспользовался бы термином «дилетант», если бы он не был по-хорошему скомпрометирован Окуджавой, наделившим его вполне позитивным смыслом, хотя и явно ироническим, потому что его «дилетанты» как раз настоящие профессионалы, вытесненные на маргинальные роли торжествующими ничтожествами. Так что воспользуемся термином «непрофессионал».
