И. Панасов - Шоу-бизнес
В кино традиция передачи творческих способное генным способом заметна еще более явно. Причем совсем не обязательно знаменитый родитель был силен именно данном виде искусства. Это может быть литература, как случаях с Никитой Михалковым и Андреем Тарковским, или та же музыка, как показывает пример Анастасии Вертинской (называть имена предков, думаю, излишне), количество же кинодинастий, видимо, и вовсе сложно посчитать даже приблизительно: Петр и Валерий Тодоровские, Сергей и Федор Бондарчуки, Олег и Антон Табаковы, Брюс и Брэндон Ли, Мартин и Чарли Шин, Керк и Майкл Дугласы, Дарио и Азия Ардженто[26], Бодров-старший и Бодров-младший. Можно, конечно, спорить до хрипоты, пытаясь определить глубину пропасти, разделяющей уровни таланта этих людей, или же ее полное отсутствие, но в любом случае о том, что природа отдыхает, в данном случае говорит абсурдно.
ДИ-ДЖЕИ — ДЕЛО МОЛОДОЕ
— Говорят, у ди-джеев все пластинки бракованные.
— Это почему же?
— А они с дырками посередине.
Некомпетентное мнениеС тем, что клубная культура со всей ее атрибутикой экстази до вызывающей манеры одеваться — в основном дело рук молодежи, спорить, в принципе, сложно. Однако то, что прикладывают к ней руку исключительно неоперившиеся безусые юнцы и такие же молокососы являются ее единственными потребителями, — большой и весьма спорный миф. Самое яркое свое воплощение он получил в обобщенно-искривленном образе человека, который находится в эпицентре этого явления, — ди-джея. Считается, что музыку для тинейджеров делают сами же тинейджеры, а для музыкантов постарше это зазорное и порочащее их занятие.
Для кого-то это наверняка будет шоком, но такова реальность: тщательный анализ паспортных данных и биографий полусотни самых знаменитых ди-джеев мира рисует следующую картину: это человек в возрасте «под сорок», обладающий IQ выше среднего, имеющий семью и детей, ведущий размеренный образ жизни, не отличающийся большим количеством вредных привычек и вообще «лапочка». Наиболее яркой персоной в данном смысле является Моби, урожденный Ричард Мелвилл, правнучатый племянник Германа Мелвилла — автора романа «Моби Дик» (откуда у него и прозвище такое). Моби, помимо того что ничего не курит, не пьет и не колется, еще и вегетарианец, борец за права животных, участник движения «Гринпис», прилежно верующий христианин.
Большинство из этих людей уже не один десяток лет занимается своим делом и, как ни странно, по-прежнему получает от этого удовольствие и не собирается его бросать. Некоторые из них являются настоящими профессорами электронной музыки и ценятся в кругах, которые очень опосредованно связаны с молодежной культурой, а то и вовсе не имеют к ней никакого отношения. Далеко не вся созданная ими музыка — это сплошь танцевальные хиты, рассчитанные на быструю славу и финансовый успех. Такие личности, как Лоран Гарнье[27], работают на грани авангарда джаза, и не исключено, что через какое-то время их работы станут классикой, прошедшей испытание временем, процессе экспериментов эти люди создают новые инструменты (Бен Нейлл[28]), а также звукозаписывающие компании (Джеймс Лавелль[29] и его студия «Mo Wax»), культурные объединения («Gus Gus» в Исландии). Признаки хорошего профессионального ди-джея — это не бейсболка, идиотское выражение лица и упаковка транквилизаторов в кармане, а жизненный опыт, нестандартное мышление и ловкость рук.
ДИКТОРЫ И ВЕДУЩИЕ ТВ
Диктор в программе теленовостей говорит:
— Опять США вмешиваются во внутренние дела СССР во всем мире!
Из истории советского телевиденияУже ушли в прошлое те времена, когда дикторы и ведущие телепрограмм, прежде всего информационных, рассказывали нам о последних новостях, уткнувшись в бумаги на столе и демонстрируя всей стране свою макушку. Теперь они уверенно и открыто смотрят нам в лицо, без запинки выдавая в эфир горы информации. Большинство зрителей до сих пор уверено, что на телевидении просто ужесточились требования, поэтому ведущие теперь заучивают все наизусть. Но это заблуждение.
Современное телевидение вообще окружено полумистической аурой и хранит в себе множество тайн. Нюансы и специфика телепроизводства составляют часть из них. Дикторы новостей настолько убедительно гипнотизируют нас взглядом, направленным прямо в камеру, что эффект его восприятия вполне можно сопоставить с магией Джоконды, мгновенно отвечающей взаимностью любому, кто на нее посмотрит. Однако эти профессионалы, у которых просто от зубов отскакивают сложнейшие тексты отрезком в минуту-полторы, на самом деле смотрят сквозь нас. Точнее, мимо нас, чуть выше — на экран телесуфлера. С него они и считывают в готовом виде эти головоломки из цифр и запутанных названий и терминов.
Конечно, так было не всегда. До 1949 года на телевидении подобных приборов не существовало. Первую модификацию телесуфлера изобрел работник Ленинградского телевидения Владимир Покорский. Она была до ужаса примитивна: два барабана, на которые равномерно наматывались рулоны с написанным текстом. Через три года тот же Покорский предложил первую модель, напоминающую современные телесуфлеры: машинописный текст, расположенный на расстоянии полутора метров, увеличивался для удобства диктора специальной линзой. Нынешние телешпаргалки представляют собой установленные прямо поверх снимающей камеры зеркала, в которых отражается текст, предназначенный для прочтения ведущими. Сам текст находится на экране монитора, установленного под нужным углом к зеркалу. Разумеется, ничего этого зритель не видит.
Появление суфлеров, разумеется, значительно облегчило работу дикторов. Однако уже в советское время стал четко виден недостаток первых: невероятной сложности начитки, произносившиеся неотрывно смотрящими в объектив ведущими, создавали ощущение, будто в студии сидит запрограммированный зомби. Это лишало эфир непосредственности и живости. Поэтому профессионалы, способные говорить со зрителем «из головы», лишь изредка заглядывая в свои записи, тщательно старались избегать «медвежьей услуги» прибора с подсказками. Так работали исполнительный продюсер ОРТ Игорь Фесуненко и генеральный Директор канала «Столица» Сергей Ломакин. Хотя со временем суфлеры становились все более востребованными на ТВ, но даже сейчас ими пользуются не все. Михаил Осокин (ведущий программы «Сейчас» на ТВС) уверен в своей феноменальной памяти, которая позволяет ему не теряться в эфире. Для Леонида Парфенова отказ от телесуфлера является частично добровольным, частично вынужденным: с одной стороны, у него тоже неплохая память, с другой — слабоватое зрение делает работу со шпаргалками просто физически невозможной. Для Жанны Агалаковой — ведущей информационных программ на ОРТ — текст, пробегающий в зеркале над камерой, — тоже пустое место, так как она все знает наизусть. Впрочем, все это исключения, поскольку подавляющее большинство либо надеется только на суфлер, либо использует его как необходимую подстраховку.
Некоторые дикторы (например, Светлана Сорокина, ведущая программы «Сейчас» на ТВС и ток-шоу «Глас народа») признаются, что разговоры о телеподсказках им неприятны. По их мнению, это маленькая ТВ-тайна, которую желательно хранить от зрителей (хотя в принципе информация о суфлерах не скрывается, частично они и вправду остаются тайной, отсюда и это заблуждение). Действительно, в данном случае ораторы, которые для проформы перекладывают с места на место какие-то бумажки, кажутся нам сверхпрофессионалами, говорящими от души, а не по придуманной схеме. И президентское поздравление в новогоднюю ночь выглядит как гражданский подвиг. А ведь первые лица государств также пользуются «шпорами».
ДОХОДЫ НАШИХ МУЗЫКАНТОВ
Встречаются два музыканта:
— Ну как жизнь? Что нового?
— Хорошо, вот новый диск выпустил.
— Продал уже что-то?
— Да. Дом, квартиру, машину.
Жестокая правда жизниСуществует несколько заблуждений, касающихся того, как и сколько денег зарабатывают наши «звезды».
Музыканты получают отчисления за прокручивание своих песен и клипов в эфиреНа «загнивающем», но очень цивилизованном Западе все именно так и происходит. Мало-мальски известная группа или исполнитель тоже получают какие-то копейки за эксплуатацию продуктов своего труда. По мере возрастания популярности прямо пропорционально изменяются и размеры выплат. За границей частоту звучания песен в эфире за месяц или год фиксирует статистика. В наших краях это кажется фантастикой. За то, чтобы песня попала в радиоэфир, не платят только те, чья популярность и востребованность на данный момент не подлежит сомнению. И если не повезло проникнуть в эфирную сетку по знакомству, протежированию или еще каким — то неведомым причинам, самое время раскошелиться. Подобная практика «раскрутки», естественно, не афишируется, но зачем говорить вслух о том, что и так всем понятно? Если как следует проплатить эфир, песня будет звучать и четыре, и пять, и шесть раз в сутки.
