Юрий Мухин - Убийцы Сталина. Главная тайна XX века
Итак, вопреки заключению кардиолога с 22-летним стажем об инфаркте у Жданова, три профессора и врач заставили этого кардиолога замолчать и продолжали убеждать Жданова, что тому необходимо увеличивать физические нагрузки. Как вам это нравится?
А как вам понравится реакция Власика на попытку Тимашук спасти Жданова? О ней Тимашук написала будущей «жертве сталинизма» секретарю ЦК А.А. Кузнецову.
«7 сентября 1948 г.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. А. А. КУЗНЕЦОВУ
28/VIIIс/г по распоряжению начальника Лечебно Санитарного Управления Кремля я была вызвана и доставлена на самолете к больному А.А. Жданову для снятия электрокардиограммы (ЭКГ) в 3 ч.
В 12 час. этого же дня мною была сделана ЭКГ, которая сигнализировала о том, что А.А. Жданов перенес инфаркт миокарда, о чем я немедленно доложила консультантам академику В.Н. Виноградову, проф. Егорову П.И., проф. Василенко В.Х. и дру Майорову Г.И.
Проф. Егоров и др Майоров заявили, что у больного никакого инфаркта нет, а имеются функциональные расстройства сердечной деятельности на почве склероза и гипертонической болезни, и категорически предложили мне в анализе электрокардиограммы не указывать на инфаркт миокарда, т. е. так, как это сделала др Карпай на предыдущих электрокардиограммах.
Зная прежние электрокардиограммы тов. Жданова А.А. до 1947 г., на которых были указания на небольшие изменения миокарда, последняя ЭКГ меня крайне взволновала, опасение о здоровье тов. Жданова усугубилось еще и тем, что для него не был создан особо строгий постельный режим, который необходим для больного, перенесшего инфаркт миокарда, ему продолжали делать общий массаж:, разрешали прогулки по парку, просмотр кинокартин и пр.
29/VIII, после вставания с постели у больного Жданова А.А. повторился тяжелый сердечный приступ болей, и я вторично была вызвана из Москвы в Валдай. Электрокардиограмму в этот день делать не разрешили, но проф. Егоров П.Ив. в категорической форме предложил переписать мое заключение от 28/VIIIи не указывать в нем на инфаркт миокарда, между тем ЭКГ явно указывала на органические изменения в миокарде, главным образом, на передней стенке левого желудочка и меж-желудочковой перегородки сердца на почве свежего инфаркта миокарда. Показания ЭКГ явно не совпадали с диагнозом «функционального расстройства». Это поставило меня в весьма тяжелое положение. Я тогда приняла решение передать свое заключение в письменной форме Н. С. Власику через майора Белова A.M. — прикрепленного к А.А. Жданову — его личная охрана.
Игнорируя объективные данные ЭКГ от 28/VIIIи ранее сделанные еще в июле с/г в динамике, больному было разрешено вставать с постели, постепенно усиливая физические движения, что было записано в истории болезни.
29/VIII больной встал и пошел в уборную, где у него вновь повторился тяжелый приступ сердечной недостаточности с последующим острым отеком легких, резким расширением сердца и привело больного к преждевременной смерти.
Результаты вскрытия, данные консультации по ЭКГ профессора Незлина В.Е. и др. полностью совпали с выводами моей электрокардиограммы от 28/VIII48 г. о наличии инфаркта миокарда.
4/IX1948 г. начальник ЛечСанупра Кремля проф. Егоров П.И. вызвал меня к себе в кабинет и в присутствии глав, врача больницы В.Я. Брайцева заявил: «Что я Вам сделал плохого? На каком основании Вы пишете на меня документы. Я коммунист, и мне доверяют партия и правительство и министр здравоохранения, а потому Ваш документ мне возвратили. Это потому, что мне верят, а вот Вы, какая-то Тимашук, не верите мне и всем высокопоставленным консультантам с мировым именем и пишете на нас жалобы. Мы с Вами работать не можем, Вы не наш человек! Вы опасны не только для лечащих врачей и консультантов, но и для больного, в семье которого произвели переполох. Сделайте из всего сказанного оргвыводы. Я Вас отпускаю домой, идите и подумайте!»
Я категорически заявляю, что ни с кем из семьи тов. А.А. Жданова я не говорила ни слова о ходе лечения его.
6/IX48 г. начальник ЛечСанупра Кремля созвал совещание в составе академ. Виноградова В.Н., проф. Василенко В.Х., д-ра Майорова Г.И., патологоанатома Федорова и меня. На этом совещании Егоров заявил присутствующим о том, что собрал всех для того, чтобы сделать окончательные выводы о причине смерти А.А. Жданова и научить, как надо вести себя в подобных случаях. На этом совещании пр. Егоров еще раз упомянул о моей «жалобе» на всех здесь присутствующих и открыл дискуссию по поводу расхождения диагнозов, стараясь всячески дискредитировать меня как врача, нанося мне оскорбления, называя меня «чужим опасным человеком».
В результате вышеизложенного 7/Х48 г. меня вызвали в отдел кадров ЛечСанупра Кремля и предупредили о том, что приказом начальника ЛечСанупра с 8/Х с/г я перевожусь на работу в филиал поликлиники.
Выводы:
1) Диагноз болезни А.А. Жданова при жизни был поставлен неправильно, т. к. еще на ЭКГ от 28/VIII48 г. были указания на инфаркт миокарда.
2) Этот диагноз подтвердился данными патологоанатомического вскрытия (др Федоров).
3) Весьма странно, что начальник ЛечСанупра Кремля пр. Егоров настаивал на том, чтобы я в своем заключении не записала ясный для меня диагноз инфаркта миокарда.
4) Лечение и режим больному А.А. Жданову проводились неправильно, т. к. заболевание инфаркта миокарда требует строгого постельного режима в течение нескольких месяцев (фактически больному разрешалось вставать с постели и проч. физические нагрузки).
5) Грубо, неправильно, без всякого законного основания профессор Егоров 8/1Хс/г убрал меня из Кремлевской больницы в филиал поликлиники якобы для усиления там работы.
7/1Х48 г.
Зав. кабинетом электрокардиографии Кремлевской больницы врач Л. Тимашук».
Итак, как видите, Власик вместо того, чтобы вмешаться и спасти Жданова или хотя бы разобраться, что же произошло, направляет заявление тому, на кого Тимашук жалуется, — Егорову. Это, надо сказать, даже в сегодняшней России запрещено. И Егоров устраивает травлю Тимашук. За что? За то, что она правильно установила диагноз?
Но и секретарь ЦК Кузнецов в смерти Жданова не стал разбираться, а на письмо Тимашук, по ее утверждению, он просто промолчал. Промолчал и на второе письмо, которое Тимашук послала ему в декабре 1948 г.
Потом, после XX съезда, когда Хрущев объявил, что «дело врачей» якобы состряпано Сталиным по доносу Тимашук, Лидия Феодосьевна очень много писала всем, пытаясь добиться справедливости и восстановить свое честное имя. Вот прочтите отрывок из письма Тимашук министру здравоохранения СССР, написанного сразу после упомянутого съезда 31.01.1956 г.
«…Майор Белов предложил мое заявление с ЭКГ передать не в ЦК ВКП(б), а по линии его начальства — Н. С. Власику. Я не возражала, но просила это сделать побыстрее, т. к. состояние больного ухудшалось, а режим и лечение не соответствовали его заболеванию (больному разрешалось вставать в уборную, гулять по парку и ежедневно делали общий массаж — массажистка Туркина В.Д.).
30/VIII48 г. больной Жданов А.А. скончался. Результаты патологоанатомического вскрытия подтвердили диагноз инфаркта миокарда, поставленного мною при жизни больного (вскрытие производилось на даче в Валдае патологоанатомом Федоровым).
7/IX1948 г. я написала письмо в ЦК ВКП(б) на имя секретаря Кузнецова А.А., в котором изложила свое мнение о неправильном диагнозе и лечении больного Жданова (копию письма прилагаю).
Я не получила ответа на письмо, и 7 января 1949 г. вторично послала в ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецову письмо с просьбой принять меня по делу покойного Жданова, но и на это письмо ответа не получила, с тех пор я больше никуда не обращалась по этому вопросу.
Спустя четыре с лишним года, в конце 1952 г., меня вызвали в МГБ к следователю по особо важным делам, который предложил мне написать все то, что я знаю о лечении и смерти Жданова А.А.
Я изложила то, что мною уже было написано в 1948 г. в ЦК ВКП(б) т. Кузнецову А.А. После этого меня еще вызывали в МГБ по тому же вопросу.
20/011953 г. меня вызвали в Кремль к Г.М. Маленкову, который сообщил мне о том, что он от имени Совета Министров СССР и И.В. Сталина передает благодарность за помощь Правительству в разоблачении врачей — врагов народа и за это Правительство награждает меня орденом Ленина. В беседе с Г.М. Маленковым речь шла только о врачах, лечивших Жданова. Я ответила, что ничего особенного не сделала для того, чтобы получить столь высокую награду, и на моем месте любой советский врач поступил бы так же.
