KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Борис Стрельников - Тысяча миль в поисках души

Борис Стрельников - Тысяча миль в поисках души

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Борис Стрельников - Тысяча миль в поисках души". Жанр: Публицистика издательство -, год -.
Перейти на страницу:

Так с пленным эсэсовцем на капоте они и вкатили в город Торгау. И тут попали под обстрел засевших в домах немецких снайперов. Эсэсовец скатился с капота, то ли убитый, то ли раненный немецкой пулей. Уходя из-под огня, джип на бешеной скорости колесил по пустынным улицам Торгау. Неожиданно влетели на территорию лагеря военнопленных. Охрана разбежалась.

И вдруг стрельба снайперов прекратилась. Еще не понимая, что случилось, Робертсон каким-то чутьем угадал: что-то грозное и неотвратимое наполнило души немцев ужасом и заставило их прекратить огонь. Недалеко разорвался противотанковый снаряд. «Русские! — услышал Робертсон возглас из толпы военнопленных. И сразу толпа зашумела:

— Советские! Красная Армия! — кричали военнопленные, показывая руками на Эльбу. Многие плакали.

Из-за реки била советская артиллерия.

Сорвав с веревки сушившуюся простыню, Робертсон ударом ноги вышиб дверь аптеки и ринулся к полке с лекарствами. Зазвенели, посыпались на пол бутылки и склянки. Наконец младший лейтенант нашел то, что искал: коробки с порошками красного и синего цвета. В каких-то чашках Робертсон развел порошки и стал изображать на простыне что-то похожее на американский флаг.

— Это было не бог весть какое произведение искусства, — улыбаясь, вспоминает сейчас Робертсон. — Но ведь надо было сообщить русским, что в Торгау не только немцы.

Он забрался на башню городского замка и вывесил свой «флаг». Стрельба из-за реки прекратилась. Оттуда взвилась красная ракета.

— Я едва не заплакал от досады, — вспоминает Робертсон. — По уговору между союзниками я должен был ответить зеленой ракетой, но у меня ее не было. Ведь, отправляясь в разведку, не думали мы, что встретим передовые советские части. По нашим расчетам, они еще не должны были выйти к Эльбе.

Он начал кричать: «Америка! Россия!» Вспомнил единственное русское слово: «Товарищ!» Тот берег настороженно молчал. На том берегу не спешили принять на веру звезды и полосы, нарисованные на белой простыне. Уже были случаи, когда эсэсовцы размахивали американским флагом, а потом стреляли по нашим бойцам в упор.

Тот берег требовал доказательства. Оттуда взвилась уже не одна красная ракета, обозначающая: «Я советский». А у Робертсона не было с собой зеленых ракет, чтобы ответить: «Я американец».

Волнуясь, Робертсон перешел на немецкий язык. Тот берег ответил огнем.

— Я в изнеможении опустился на пол, — рассказывает Робертсон, — тоска сдавила мое сердце. Так все нелепо получилось! Вдруг на лестнице внизу я услышал русскую речь. Оказывается, мои солдаты разыскали в лагере военнопленных русского солдата. Через минуту он уже стоял рядом со мной и что-то кричал своим.

На том берегу ему поверили. Из-за леса появились советские солдаты. Они бежали к мосту, накануне взорванному немцами. Скрюченные взрывом пролеты висели над самой водой. Не помня себя от радости, Робертсон тоже побежал к мосту.

— Этот снимок нигде не публиковался, — говорит Робертсон, протягивая мне фотографию. — Его сделал с башни замка один из моих разведчиков.

На снимке река. Лес на том берегу. Исковерканные фермы моста. С восточного берега на западный плывут на лодках, на плотах, на досках советские воины 58-й гвардейской дивизии. А на самой середине моста две человеческие фигуры: американского младшего лейтенанта и советского солдата, имени которого, увы, Робертсон не помнит.

— В тот момент мы не думали, что творим историю, — вспоминает Робертсон, — не говорили возвышенных слов. Мы просто протянули друг другу руки, обнялись, похлопали друг друга по спине. Радость была необыкновенная. Потом я узнал, что в это же самое время километрах в шестидесяти южнее Торгау с наступающими советскими войсками встретился американский патруль, которым командовал лейтенант Коцебу из Техаса.

Вот так оно было. Так оно запомнилось Уильяму Робертсону. Произошло это, как ему помнится, около половины четвертого дня. А в 9 часов вечера американские разведчики и четыре представителя Советской Армии: майор Ларионов, капитан Петров, лейтенант Сильвашко, сержант Андреев — были уже в расположении 273-го американского полка.

Оказывается, разведчиков уже считали пропавшими без вести. Робертсон признался полковому начальству в нарушении приказа и тут же угодил под арест. Дисциплина есть дисциплина. Правда, в опале он был не больше двух часов: из штаба армии лично ему передали поздравление от генерала Ходжеса. Уже доложили выше, вплоть до генерала Эйзенхауэра. Примчались представители прессы. Здесь и был сделан снимок, обошедший потом всю прессу антифашистской коалиции. Обнявшись, стоят лейтенант Александр Сильвашко и второй лейтенант Уильям Робертсон. Американец в стальной каске, обвитой маскировочной сеткой, в видавшем виды комбинезоне, небритый. Наш в полевой гимнастерке, медаль «За отвагу» на груди. Оба сильные, красивые. Обоим по двадцать лет.

— Жив ли он? — спрашивает Робертсон о Сильвашко. — Для нас, американцев, война в Европе тогда практически окончилась. А он, наверное, брал еще штурмом Берлин, освобождал Прагу.

Робертсон листает свой старый офицерский блокнот. На пожелтевших страницах автографы наших офицеров: генерал-майор Русаков… Майор Рогов… Полковник Гребенников… Майор Голиков… Лейтенант Иванов.

— Напишите, что я их всех помню, — говорит мне Робертсон. — Такое не забывается.


Узкая горная дорога привела меня в маленький поселок с единственной улицей, расположенный в отрогах Аппалачей. Здесь живет фермер и автомеханик Фрэнк Хафф, бывший разведчик из группы второго лейтенанта Робертсона, кавалер советского боевого ордена Славы. В его доме на видном месте висит в рамке огромная, увеличенная в несколько раз фотография: он, молодой, счастливый, пожимает руку советскому солдату. Стоят они на берегу Эльбы.

— Это самая дорогая вещь в моем доме, — сказал мне Хафф. — Эта фотография со мной всегда. Я не снимал ее со стены никогда, даже в самые худшие годы «холодной войны». Я верил и верю: дружба, скрепленная кровью, вечна.

Я просил его рассказать о встрече на Эльбе, а он засыпал меня вопросами. Как поживает сержант Николай Андреев? Вот он на другой карточке. В кожаной куртке, пистолет на животе, как носили разведчики. Голова обмотана бинтами через подбородок. Как фамилия того солдата, который обнял на мосту Робертсона? Я обещал узнать. Надеюсь, что ветераны 58-й гвардейской дивизии помогут мне.

Из трех разведгрупп в тот вечер лишь группа Робертсона вернулась в расположение своей части, да еще в сопровождении представителей Советской Армии. А через несколько дней четверо разведчиков были уже в ставке у генерала Д. Эйзенхауэра в Реймсе.

— Мы рассказали ему, как было дело, — вспоминает Хафф. — А генерал вдруг встал из-за стола, прошелся молча по кабинету, остановился около нас и как-то по-особому сказал: «Знаете, ребята, всякое у меня бывало, а вот такого, как у вас, не было. Завидую я вам, хотел бы я быть с вами в тот день на Эльбе».

Потом Эйзенхауэр вызвал адъютанта и продиктовал письмо командиру 69-й дивизии. В архивах дивизии я нашел копию этого письма. «Сейчас, — писал Эйзенхауэр, — в моей ставке я беседую с молодым лейтенантом из вашей дивизии, которого сопровождают солдаты. Они подарили мне самодельный американский флаг, с которым они встретили русских на Эльбе. Я был так тронут их энтузиазмом и их общим боевым подъемом, что тут же повысил каждого из них на одну ступеньку в воинском звании».

А еще через несколько дней на торжественной церемонии в Лейпциге командир 58-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор В. Русаков вручил советские ордена Робертсону и трем его разведчикам, а также Коцебу, Крейгу и многим солдатам из их отрядов.

…Вот так все это было к западу от Эльбы.


…Лос-Анджелес разлился под холмом, как огненное море. В темном небе над аэродромом мигают бортовые огни самолетов. Мы поднимаем бокалы с калифорнийским вином в память советских и американских парией, павших в боях за общее дело.

— А теперь за сотрудничество во имя мира, — предлагает хозяин дома. — За дружбу между нашими народами!

Неожиданно в комнате звонит телефон. Доктора Робертсона спрашивают, не может ли он приехать в больницу, нужна его консультация.

— Я завезу вас в гостиницу, — предлагает он мне. — Это по пути.

Он ведет машину уверенно, но осторожно. Говорит, что в последние годы стал ездить медленнее. Вздыхает: «Старею, видно». Я смотрю на него и сравниваю с тем молодым разведчиком, который почти три десятилетия назад, нарушив приказ, гнал свой джип все дальше и дальше на восток, полностью подчинившись охватившему его ощущению, что он поступает правильно. Конечно, время оставило свой след и на нем. Нет больше младшего лейтенанта Робертсона, есть профессор Робертсон. И все-таки что-то осталось в нем от тех лет. Что? Наверное, умение ценить дружбу и всегда стремиться к проявлению ее. И, как будто угадав мои мысли, он говорит:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*