Пьер де Вильмаре - Досье Сарагоса
С начала немецко-советской войны и первых немецких успехов в Швейцарии усилилась тревога, не предстоит ли и ей также в недалеком будущем исчезнуть с географической карты. По этой причине швейцарской армии и ее разведке было выгодно способствовать передаче информации о немецком соседе враж-дебным ему государствам. Чтобы взрывоопасные сообщения спокойно уходили в Советский Союз, а швейцарцы при этом по-прежнему скрывались за маской нейтрального обывателя, им был нужен «информационный шарнир», переда-точное звено, так как Швейцария тогда не поддерживала с Советами ни офици-альных, ни неофициальных отношений. Вот Рудольф Рёсслер и играл эту роль. Для этого он нуждался, конечно, в соответствующей связи с советскими агента-ми в Швейцарии. Еще один немецкий эмигрант и журналист по имени Кристиан Шнайдер позаботился об этом. Этот доктор права зарабатывал себе на хлеб сначала в Международной организации труда (МОТ) при Лиге наций в Женеве, позже он трудился в издательстве Рёсслера. В МОТ работал целый ряд совет-ских агентов. Одним из них была женщина, Рахель (Рашель) Дюбендорфер. Она завербовала Шнайдера для ГРУ и дала ему очень богатый фантазией псевдоним «Тейлор» («Шнайдер» и «Тейлор» означают соответственно на немецком и ан-глийском языках «портной».) Шнайдер-Тейлор знал Рёсслера, и таким вот обра-зом была установлена связь с Советами.
Все-таки Рёсслер благодаря предшествовавшей работе с чехами к этому време-ни был уже в достаточной мере профессионалом, чтобы настоять на условии, чтобы Шнайдер полностью «оградил» его от советских людей за его спиной. Шнайдер был тем, что называют «предохранителем» — человеком, игравшим роль информационного барьера. Советы с зубовным скрежетом согласились. Их нужда в информации была важнее этого нарушения правил ремесла. Впрочем, между шестеренками механизма постоянно обнаруживался песок, потому что передача сообщений от Рёсслера к Шнайдеру, от него к Дюбендорфер, а уже от нее к Радо была сложной, медленной, да еще и отягощалась тем обстоятель-ством, что Радо и Дюбендорфер терпеть друг друга не могли. Антипатия дошла, в общем, до того, что Радо в своих мемуарах вывел Дюбендорфер под именем «Эстер Бёзендорфер» (что-то вроде «Эсфирь Злюка», от немецкого слова «böse» — «злой»). Нетрудно догадаться, что Дюбендорфер пожаловалась на то, что она внезапно оказалась в подчинении венгра Радо, так как, в конце концов, у нее были лучшие источники. Прежде всего, у нее был Рёсслер; даже если он сам к этому моменту еще не предполагал, что стал ее источником. Напротив, у Радо собственных источников не было. Он полностью оградил себя от своей роскошно разрастающейся сети и пытался лишь дергать за ниточки, скрываясь в тени.
Но откуда же, по сути, исходил поток сообщений, который в 1942/43 шел через радиостанции? Кое-что исходило из швейцарской разведслужбы и проходило через Рёсслера, но там не было почти ничего существенного, что касалось бы русской кампании немцев, если не считать некритически передававшейся с тем же материалом дезинформации. После войны возникли самые дикие версии, кем были на самом деле эти дамы и господа: «Вертер», «Ольга», «Тедди», «Штефан», «Фанни», «Фердинанд» и «Билл», которые фигурировали как источ-ники в сообщениях «Доры». Ответ прост: Они были химерами агента Радо, ко-торый хотел таким способом скрыть тот факт, что сам не мог ничего узнать об источнике происхождения сообщений. Предполагаемые псевдонимы должны были быть шифрами для: Главнокомандования Вермахта («Вертер»), Главноко-мандования Люфтваффе («Ольга») — а этого Главнокомандования, как извест-но, не было вообще — Главнокомандования сухопутных войск («Тедди»), группы атташе в имперском министерстве авиации («Штефан»), министерства ино-странных дел (Фанни или Анна), командующего резервной армии («Ферди-нанд») и управления вооружений сухопутных войск («Билл» или «Ольга»). Радо присоединял их к сообщениям, так же как это указывал Рёсслер.
Но остается основной вопрос: откуда сам Рёсслер брал свою информацию. Если информация непосредственно проходила по каналу Гизевиуса, то она исходила от источника Ганса Остера (Абвер/заграница в Главнокомандовании Вермахта), поддерживавшего самую тесную связь с другими противниками режима: гене-ралом Георгом Томасом (управление вооружения и экономики в ОКВ) и генера-лом Фридрихом Ольбрихтом (начальником Общего управления сухопутных войск и заместителя командующего резервной армии).
Было ли у обоих вышеупомянутых генералов хоть малейшее предчувствие, как поступает Остер с результатами их бесед с ним, вызывает большие сомнения. В апреле 1943 года Остер был отстранен от должности, тем самым этот источник информации был отрезан.
По швейцарскому каналу Хаусаманна поступали, кроме того, и другие сообще-ния, исходившие из резервной армии Рейха. Они хранятся в немецком феде-ральном архиве. Источником был, вероятно, занимавшийся ведением журнала боевых действий у командующего резервной армии штудиенрат и капитан запаса Герман Кайзер. Все же, не стоило бы хором указывать пальцами на этого че-ловека, так как он упоминается в одном из сообщений Радо под настоящим именем. Ибо если подвергнуть сведения, которые, собственно, должны были исходить из этого места, беспощадному контролю, можно и здесь прийти к странным результатам.
Как пример можно привести сообщение от 19 марта 1943 года, как раз когда обе стороны вооружались для решающей танковой битвы. Радо сообщал о немецком танкостроении, в частности, следующее:
Расшифрованная телеграмма
Вход. номер 13279, 13285 от 19.3.1943 из Женевы [выписка]
Начальнику Главного разведуправления Красной армии.
Танкостроение в Германии.
… После 15-го февраля в серийное производство поступил улучшенный тип танка № 4 в качестве тип 5 (т. е. тип-4 теперь считается тип-5), и 58-тонный танк B-1. Бывший танк тип 5 и 36-тонный танк A-2 должны быть дальше улуч-шены. Сокращено начатое производство 71-тонного танка C-1. С этим танком проводятся дальнейшие эксперименты. Также еще не удовлетворяют опыты с одним быстроходным танком-истребителем, вооруженным пушкой 88 мм и с од-ним танком весом от 30 до 32 тонн, в отношении которого проводятся опыты с целью значительного усиления его скорости. Танк тип 3, до сих пор так назы-вался танк с весом 17,9 тонн. В настоящее время, с декабря 1942 года, в связи с усилением брони, этот танк весит несколько больше. Танк тип 4, на 5 человек команды, вес 22 т. Сейчас выпускается с несколько усиленной броней в лобо-вой части и на бортах. Танк тип 4 вооружен пушкой 75 мм, часть этих танков, выпущенных из производства осенью, были вооружены 80 мм орудием. До сих пор не имеется новостей по поводу того, оправдало ли себя это усиление во-оружения танков тип-4. Ежемесячно производятся от 400 до 500 танков тип-4. По-видимому, в апреле эта цифра будет несколько снижена. Танк тип 5 имеет усиленную броню, подробности об этом танке, а также о танке тип-3 смотри в телеграмму № 364.
Танк A-2. Производство в декабре и январе этого типа танка не превышало 150 штук в месяц. Проводятся опыты с дальнейшим улучшением этого танка за счет сокращения его общей вышины, усиления брони в лобовой части и на бортах и за счет усиления скорости, что предполагается получить изменением литья кор-пуса и орудийной башни. Этот тип танка англичане в своих докладах часто обо-значают как тип № 5.
Танк B-1 имеет сильную броню от 88 до 100 мм. Этот тип танка англичане ино-гда обозначают в своих докладах как тип-6. Другие данные о нем см. телеграм-му 364.
Танк Тур C-1, вес 71 тонна. Команда 7 человек, так называемый танк «Крепость». В связи с недостаточной скоростью и другими неудовлетворяющими ка-чествами производство этого типа с декабря 1942 значительно сократилось. Скорость этого танка только 32 км/ч. Проведены опыты в целях достижения усиления его скорости.
ДОРА
Исх Номер 384
Переведено Полякова 19.3.1943.
Но в отличие от написанного здесь, в реальности никогда не существовало немецкого танка «Крепость», весом 71 тонна, с экипажем из 7 человек и с 1942 в производстве; не было даже и отдаленно похожей на него машины. Также, несмотря на то, что написано у Радо, танк тип-4 в 1943 году не переименовывался в танк тип-5, так как танк тип-5 был совсем другим образцом, более из-вестным под именем «Пантера». Также не существовало ни танка В-1, ни танка A-2, не говоря уже о пушке калибра 80 мм; которой вообще не было во всем Вермахте. Танк тип-4 не производился в указанное время в количестве от 400 до 500 штук в месяц, ибо всего в 1942–1943 году танк тип-4, вариант G, был выпущен в количестве 1 687 экземпляров; это означает примерно 70 машин в месяц. Сообщение Радо преувеличивало эти данные больше чем в 20 раз; оно должно было пробудить страхи и посему читается как заранее продуманная дезинформация. Между прочим, следует заметить: в отличие от написанного у Радо, в действительности никогда не было дивизии СС «Великая Германия». Достаточно посмотреть в официальные сообщения Вермахта, чтобы узнать, что пехотная дивизия Вермахта «Великая Германия», указанная в них под своим правильным названием, 31 декабря 1942 года находилась на южном участке Восточного фронта.
