Элвин Тоффлер - РЕВОЛЮЦИОННОЕ БОГАТСТВО
Махатхир Мохамад, бывший премьер-министр Малайзии, поставил перед Малайзией 2020 года цель стать высокотехнологичной страной и привлек инвестиции «Майкрософт», «Интел», японской Эн-тэ-тэ, «Бритиш телеком» и других. В 1963 году, когда Малайзия получила независимость, главными предметами ее экспорта были каучук и олово. Сегодня она лидирующий экспортер полупроводников и электротоваров.
Президент Южной Кореи Ким Да Юнг, который до своего избрания работал в Национальном комитете по науке и технологии, одобрил ассигнование 1,1 миллиарда долларов на исследования в области нанотехнологий. Уже будучи в Голубом доме, он провел масштабную кампанию в пользу того, чтобы превратить свою страну в мирового лидера по использованию информационных и телекоммуникаций, что и было успешно реализовано.
Беседы с этим и другими азиатскими лидерами убедили нас в том, что для них низкоквалифицированный индустриальный труд — и даже рутинная работа в колл-центрах, подобная той, аутсорсинг которой имеет место в Индии — всего лишь первые шаги к более радикальному скачку к передовой наукоемкой экономике и соответствующему ей обществу.
Оглядываясь на остальной мир, мы задаемся вопросом: «Где же свои Ли Кван Ю и Ким Да Юнг в Латинской Америке или Африке?» Что ж, во всяком случае, в арабском мире наблюдаются первые проблески пробуждения, например, в странах Персидского залива и в Иордании благодаря ее молодому и знакомому с информатикой королю Абдулле.
Какие причины продолжают держать в бедности другие регионы? Наследие колониализма? Религия? Культура? Коррупция? Климат? Нестабильность в политике? Трайбализм? Или же комбинация этих факторов? Почему эти регионы остаются бедными и далеко отстают от США, Европы и быстро поднимающихся азиатских стран? Ответы на эти вопросы зависят от времени и места. Но одно совершенно ясно.
Именно в Азии — в крестьянском Китае и крестьянской Индии — находится ядро мировой бедности, и именно в этих странах наукоемкая система богатства может достичь своего самого большого успеха.
Да, но нет
Было бы наивным предполагать, что Индия или Китай покончат с бедностью только благодаря технологии. Это невозможно ни в одной стране. Мы уже не раз повторяли, что революция богатства — это больше, чем компьютеры и жесткие диски, больше, чем даже экономика, это еще и социальная, институциональная, культурная и политическая революция.
Верно также и то, что ни одна страна не сможет искоренить свою доставшуюся ей в наследство от древности крестьянскую бедность без радикального увеличения сельскохозяйственной продуктивности, а это, в свою очередь, не может быть сделано лишь благодаря выпуску более совершенных плугов и мотыг.
Нельзя этого добиться и через отказ от субсидий сельскому хозяйству, которые выплачивают своим немногочисленным фермерам США и страны Европы.
Последствия этого субсидирования гораздо более сложны, чем считают его противники. Можно, в частности, утверждать, что наряду, с тем, что они в конечном счете отрицательно сказываются на состоянии крестьянства, они могут косвенным образом подхлестнуть индустриальное развитие. Однако несомненно, что они производят опустошительный эффект во многих бедных странах.
Да, европейские и американские субсидии — осуществляемые главным образом ради удовлетворения требований электората — должны сокращаться, но вряд ли кто-нибудь станет утверждать, что немедленный и тотальный отказ от них реально решит проблему сельской бедности.
Да, богатый мир, хотя бы только из морально-этических соображений, должен существенно увеличить фонды гуманитарной помощи. Но кормить людей во время стихийного бедствия, искать в завалах погибших и помогать в устройстве лишившимся крова после землетрясения или цунами никоим образом не означает преображения экономики мировой бедности.
Непосредственная помощь в экстренных случаях, безусловно, должна оказываться самым голодным в мире людям. Кроме всего прочего, это поможет спасти мозг детей от последствий недоедания — а их головы понадобятся в будущем, где знание будет занимать все более важное место. Но единовременные подачки самым обездоленным не сломают хребет глобальной бедности.
То же самое касается СПИДа и других эпидемических заболеваний, ежегодно уносящих миллионы жизней в Африке и Азии. Никто не может оставаться равнодушным перед лицом этой огромной трагедии. Мы должны бороться за каждую отдельную жизнь. Однако даже если удастся остановить распространение этих заболеваний, без осуществления других фундаментальных перемен мы не справимся с воспроизведением нищеты в деревне.
Следует понимать, что прогресс в экономике требует спасения женщин от деградации и бесправия. И давайте по крайней мере уменьшим, если совсем не уничтожим коррупцию. И давайте сделаем все от нас зависящее с тем, что сейчас считается образованием.
Но все это вместе взятое не освободит миллиарды сельских бедняков, чей жизненный срок так жестко ограничен их бесконечным; тяжким, изматывающим трудом.
Именно это и есть главная причина бедности.
Бедность не может быть побеждена до тех пор, пока сельскохозяйственный труд не будет заменен более продуктивной деятельностью. Всякий другой план — всего лишь иллюзия.
Существует верхний предел, непреодолимый даже при самых благоприятных обстоятельствах, до которого крестьяне Первой волны могут заставить землю производить, пользуясь теми орудиями труда, которые есть у них сейчас.
Существуют также пределы, ограничивающие возможности механизированного агробизнеса производить продукцию, не причиняя серьезного вреда экологии. (Поскольку сюда включаются затраты на реабилитацию угодий, продуцивность оказывается ниже, чем кажется.)
Однако не существует никаких пределов количеству продукции, которое может произвести наукоемкая агрокультура Третьей волны. Вот почему мы стоим сейчас на пороге величайших перемен в сельской жизни с тех пор, как наши предки впервые начали обрабатывать землю.
Глава 43
СЛОМАТЬ ХРЕБЕТ БЕДНОСТИ
За каждой стратегией стоит мечта, образ того, что должно быть. Стратегия Третьей волны по ликвидации бедности тоже начинается с того, что может показаться чем-то вроде мечты, но способно довольно быстро претвориться в реальность.
В отличие от новой прежние стратегии против бедности были нереалистичными, поскольку постепенных микроперемен в сельском хозяйстве недостаточно для того, чтобы обеспечить тот масштабный прогресс, который необходим.
Ни Китай, ни Индия, ни те страны, которые следуют их курсом, не могут надеяться на успех, идя по пути превращения в гигантские фабрики, отравляющие воздух, загрязняющие почву и воду в небывалых доселе масштабах и выталкивая миллионы крестьян в уже задыхающиеся города.
Мы сможем удержать сельских жителей от бегства в городские фавелы, трущобы и поселения сквоттеров, лишь ликвидировав разрыв между непосильным трудом на земле и теми жизненными стандартами, которые обеспечивает сегодня — и в особенности обещает завтра — передовая технология. Такой прорыв сделает более ясной и цель этой стратегии.
Обсуждение обществом глобальной бедности затрудняется тем, что не решен вопрос: необходимо ли свести абсолютную бедность к минимуму или же ликвидировать пресловутый «разрыв» между бедными и богатыми? Ликвидация разрыва может быть достигнута обеднением богатых без одновременного подъема жизненных стандартов бедных. Напротив, индустриальная революция значительно увеличила этот разрыв, но одновременно снизила уровень бедности. Попытки же установить всеобщее равенство всегда неизбежно имели катастрофические последствия. Основная цель должна заключаться в том, чтобы поднять жизненные стандарты над чертой абсолютной бедности безотносительно к тому, расширится ли при этом относительный разрыв между бедными и богатыми.
Только после того как будет накормлен каждый ребенок, после того как вода повсеместно будет пригодной для питья, после того как средняя продолжительность жизни в бедных странах достигнет по крайней мере 70 лет, после того как будут достигнуты базовые цели в образовании, ликвидация разрыва между богатыми и бедными станет первоочередной задачей.
Нам необходима стратегия, нацеленная на превращение сегодняшних нищих сельских регионов в центры передового, высокопроизводительного производства; превращение их в регионы, не зависящие более от мускульной силы изнуренных, преждевременно стареющих родителей, а опирающиеся на интеллектуальные способности их детей.
Для того чтобы быть реалистичной, эта стратегия должна быть ориентированной за пределы сиюминутного, нацеленной на то, что только еще нарождается и, возможно, находится пока в зачаточном состоянии. К счастью, помощь в этом способны оказать уже создаваемые мощные инструменты. Прежде всего следует обратиться к горячо обсуждаемому вопросу о генетически модифицированных продуктах.
