Патрик Бьюкенен - Самоубийство сверхдержавы
Если некий историк возьмется писать «Историю упадка и разрушения дома Рейгана», ему не найти лучшего места для наблюдений, чем округ Орандж, где родился Ричард Никсон, где обитал Джон Уэйн, где властвовал Голдуотер и где был бастион Общества Джона Берча[240]. В этом «алькасаре»[241] старых правых Рейган разгромил Картера в соотношении три к одному. Тем не менее, Обама практически сыграл с Маккейном вничью, ибо былой округ Орандж остался в прошлом. Число сторонников республиканцев сократилось до 43 процентов. Сорок пять процентов жителей округа говорят дома на языках, отличных от английского. Адам Нагурни пишет в «Нью-Йорк таймс»:
«Белые составляют всего 45 процентов населения; округ кишит латиноамериканцами, а также вьетнамцами, корейцами и китайцами. Коэффициент рождаемости подскочил до 30 процентов в 2009 году с 6 процентов в 1970 году; посещение некоторых районов округа сопоставимо с поездкой за рубеж»{992}.
В 2010 году Лоретта Санчес, которая перехватила место от округа у Боба Дорнана в 1996 году фактически фотофинишем, причем успех ей предположительно обеспечили нелегальные иммигранты, заговорила о том, что «латино» в опасности, что они рискуют потерять это место вследствие возвышения конкурирующей этнической группы. Санчес заявила Хорхе Рамосу из ТВ-программы «Аль пунто», что «вьетнамцы пытаются отнять это место… и выдвигают своего кандидата, Ван Траня, который категорически против иммигрантов и против выходцев из Латинской Америки»{993}.
Прежняя идеологическая политика в округе Орандж сменилась новой племенной политикой. Некогда округ виделся микрокосмом и олицетворением Средней Америки. Но иммиграция радикально изменила его лицо и характер. Бедняки-«латино» и рабочий класс зависят от правительства и голосуют за правительство. Вьетнамцы, корейцы и китайцы больше не воспринимают Республиканскую партию как выразителя своих интересов, ибо антикоммунизм холодной войны ничего не значит в новую эпоху. Закрытые производства, сокращение рабочих мест – все это превратило округ Орандж из бастиона среднего класса в регион с очевидной диспропорцией достатка.
«Политическая текстура этого округа, по численности населения превышающего Неваду и Айову, меняется на глазах, – пишет Нагурни, – и многие чиновники говорят, что только вопрос времени, когда республиканцев смоет новым приливом»{994}. Примеру округа Орандж следует Калифорния в целом, а по стопам Калифорнии идет вся Америка.
Другая причина приближающегося кризиса Республиканской партии – разделение нации на налогоплательщиков и налоговых потребителей. Со времен Рейгана налоговые льготы фактически исключили треть всех наемных работников из числа плательщиков. Когда подводится баланс, 47 процентов американских работников не платят подоходный налог. Исследование Объединенного комитета конгресса по налогам и сборам выявило, что в 2009 году в целом 51 процент всех домашних хозяйств не уплатил федеральный налог. Если население не платит федеральных налогов, но пользуется федеральными льготами, для него прямой резон голосовать за партию власти – и против партии, которая желает сократить сферу деятельности правительства. Два столетия назад Джон К. Калхун, изучавший недостатки и ошибки демократий, словно предвидел наше нынешнее состояние:
«Необходимым результатом, следовательно, неравного фискального обременения, налагаемого правительством, окажется разделение общества на два больших класса; один будет состоять из тех, кто действительно платит налоги и… в одиночестве несет тяжкий груз поддержки правительства; другой класс состоит из тех, кто обретает доходы посредством ссуд и кого правительство поддерживает; или, если сказать то же самое короче, общество разделяется на налогоплательщиков и потребителей налогов»{995}.
Разделенная нация, описанная Калхуном, обитает в сегодняшней Америке. Он предупреждал, что «буде налогообложение станет применяться во имя укрепления и возвышения одного класса общества за счет другого… это неизбежно приведет к возникновению двух сторон и к насильственным конфликтам между ними за власть над правительством»{996}.
Калхун предугадал революцию Движения чаепития. Мы вовлечены в «насильственные конфликты», которые маскируют классовую борьбу. Подавляющее большинство тех 4,4 миллиона человек, которые живут на социальном обеспечении, вкупе с 22 миллионами государственных служащих, 23 миллионами налоговых «льготников», 44 миллионами живущих на продовольственные талоны, 50 миллионами клиентов программы «Медикэйд» и 70 миллионами тех наемных работников, которые не платят подоходный налог, голосуют за свою партию – за демократов.
Мы приближаемся к переломному моменту, когда налоговых потребителей станет больше, чем налогоплательщиков. «Уолл-стрит джорнэл» пишет:
«Почти половина всех американцев в настоящее время проживает в семьях, где кто-либо получает государственное пособие; ничего подобного в истории [ранее] не фиксировалось. При этом количество американских домохозяйств, не выплачивающих федеральный налог, также выросло: с 39 процентов пять лет назад до 45 процентов в 2010 году»{997}.
Тринадцать процентов американских семей не платят даже налог по социальному обеспечению{998}. Зачем десяткам миллионов людей, которые не платят никаких налогов, но пользуются всеми благами общества изобилия, голосовать за партию, ратующую за ликвидацию этого перекоса в государственной политике? Старая шутка Генри Менкена насчет «Нового курса» стало реальностью в двадцать первом веке. Америка действительно разделилась «на тех, кто работает, чтобы выжить, и тех, кто голосует, чтобы выжить»{999}.
Республиканский «блок» на президентство, установленный Никсоном и подновленный Рейганом, благополучно сняли. Окажется ли 2010 год бабьим летом Республиканской партии, предвещающим студеную зиму?
Смелая надежда
Рассмотрим снова приведенные выше цифры, которые ставят неприятные вопросы – а республиканцы нынешнего поколения эти вопросы упорно игнорируют. В 2008 году чернокожие и евреи отдали Маккейну всего по 1 проценту от общего числа своих голосов. Откуда же тогда эта одержимость Республиканской партии афроамериканцами, которые голосовали за Обаму в соотношении 24 к 1, но которые уступают в численности белым избирателям в соотношении 1 к 6? Почему партия тратит столько сил и средств на «заигрывание» с евреями, которых католики превосходят в пропорции 13 к 1, а протестанты – в пропорции 25 к 1? Ведь евреи – куда более «упертые» демократы, чем католики или протестанты. Даже Рональд Рейган никогда не приближался к успеху среди еврейских избирателей.
Охотиться надо там, где водятся утки, говаривал Барри Голдуотер. Если белые составляют три четверти электората, а христиане – четыре пятых, именно здесь следует стремиться к победе. Если республиканцы могут увеличить свою долю на 2012 год среди католиков с 45 до 52 процентов – как было, когда Буш одолел Керри и на промежуточных выборах 2010 года, – эти семь процентов принесут больше голосов, чем 100 (вместо 20) процентов голосов евреев.
Какой из перечисленных вариантов проще реализовать?
Католики не только голосуют в 13,5 раза чаще евреев, они более восприимчивы к позиции Республиканской партии по моральным и социальным вопросам – будь то молитва в школах, право на жизнь, аборты, исследования эмбриональных стволовых клеток, эвтаназия, однополые браки или позитивные действия.
Обратимся снова к чернокожему электорату. По некоторым данным, Никсон, в 1972 году соперничая с либералом из Южной Дакоты, которому недоставало героической репутации Хьюберта Хамфри у чернокожей Америки[242], получил 18 процентов голосов афроамериканцев. В 2010 году Маккейн получил всего 4 процента. За полтора века 18 процентов и 4 процента суть наивысший и минимальный показатели работы республиканцев с чернокожими избирателями. При Обаме велика вероятность, что средний показатель республиканцев так и останется в пределах 4 процентов.
Но если кандидат-республиканец сможет увеличить свою долю за счет белых, с 55 процентов Маккейна до 58 процентов Буша в 2004 году, это окажет такое же влияние на итоговый рейтинг республиканцев, что и увеличение доли среди афроамериканцев с 4 до 21 процента голосов.
Если партия сможет повторить свой успех 2010 года, завоевать те же 60–62 процента голосов белых, это практически гарантирует ей победу на президентских выборах.
Демограф Уильям Фрей из Института Брукингса подчеркивает важность этого обстоятельства:
«Значимость голосов меньшинств для Обамы очевидна, ни в коем случае нельзя пренебрегать тем фактом, что именно сокращение поддержки кандидата от Республиканской партии со стороны белых позволило меньшинствам склонить чашу весов в свою пользу во многих медленно «лиловеющих»[243] штатах.
Вопрос, который я хотел бы задать, звучит так: изменит ли ситуацию продолжающаяся стагнация в экономике?»{1000}
