Дмитрий Мережковский - Вечные спутники
Многознаменательно, что величайшее из произведений Льва Толстого развенчивает то последнее воплощение героического духа в истории, в котором недаром находили неотразимое обаяние все, кто в демократии XIX века сохранил искру Прометеева огня – Байрон, Гёте, Пушкин, даже Лермонтов и Гейне. Наполеон превращается в «Войне и мире» даже не в нигилиста-Раскольникова, даже не в одного из чудовищных «бесов» Достоевского, все-таки окруженных ореолом ужаса, а в маленького пошлого проходимца, мещански самодовольного и прозаического, надушенного одеколоном, с жирными ляжками, обтянутыми лосиною, с мелкою и грубою душою французского лавочника, в комического генерала Бонапарта московских лубочных картин. Вот когда достигнута последняя ступень в бездну, вот когда некуда дальше идти, ибо здесь дух черни, дух торжествующей пошлости кощунствует над Духом Божиим, над благодатным и страшным явлением героя. Самый пронырливый и современный из бесов – бес равенства, бес малых, бесчисленных, имя которому «легион», поселился в последнем великом художнике, в слепом титане, чтобы громовым его голосом крикнуть на весь мир: «Смотрите, вот ваш герой, ваш бог, – он мал, как мы, он мерзок, как мы!»
Все поняли Толстого, все приняли этот лозунг черни. Не Пушкин, а Толстой – представитель русской литературы перед лицом всемирной толпы. Толстой – победитель Наполеона, сам Наполеон бесчисленной демократической армии малых, жалких, скорбящих и удрученных. С Толстым спорят, его ненавидят и боятся: это признак, что слава его живет и растет. Слава Пушкина становится все академичнее и глуше, все непонятнее для толпы. Кто спорит с Пушкиным, кто знает Пушкина в Европе не только по имени? У нас со школьной скамьи его твердят наизусть, и стихи его кажутся такими же холодными и ненужными для действительной русской жизни, как хоры греческих трагедий или формулы высшей математики. Все готовы почтить его мертвыми устами, мертвыми лаврами, – кто почтит его духом и сердцем? Толпа покупает себе признанием великих право их незнания, мстит слишком благородным врагам своим могильною плитою в академическом Пантеоне, забвением в славе. Кто поверил бы, что этот бог учителей русской словесности не только современнее, живее, но с буржуазной точки зрения и опаснее, дерзновеннее Льва Толстого? Кто поверил бы, что безукоризненно-аристократический Пушкин, певец Медного Всадника, ближе к сердцу русского народа, чем глашатай всемирного братства, беспощадный пуританин в полушубке русского мужика?
Нашелся один русский человек, сердцем понявший героическую сторону Пушкина. Это не Лермонтов с его страстным, но слабым и риторичным надгробным панегириком; не Гоголь, усмотревший оригинальность Пушкина в его русской стихийной безличности; не Достоевский, который хотел на этой безличности основать новое всемирное братство народов. Это воронежский мещанин, прасол,[168] не в символическом, а в настоящем мужицком полушубке. Для Кольцова Пушкин – последний русский богатырь. Не христианское смирение и покорность, не «беспорывная» кротость русской природы, – народного певца в Пушкине пленяет избыток радостной жизни, «сила гордая, доблесть царская»:
У тебя ль, было,
В ночь безмолвную
Заливная песнь
Соловьиная.
У тебя ль, было,
Дни – роскошество.
Друг и недруг твой
Прохлаждаются.
У тебя ль, было,
Поздно вечером
Грозно с бурею
Разговор пойдет, —
Распахнет она
Тучу черную,
Обоймет тебя
Ветром-холодом,
И ты молвишь ей
Шумным голосом:
«Вороти назад!»
«Держи около!»
Закружит она,
Разыграется! —
Дрогнет грудь твоя,
Зашатаешься;
Встрепенувшися,
Разбушуешься, —
Только свист кругом,
Голоса и гул…
Буря всплачется
Лешим, ведьмою,
И несет свои
Тучи за море.
И символизм пьесы вдруг необъятно расширяется, делается пророческим: кажется, что певец говорит уже не о случайной смерти поэта от пули Дантеса, а о более трагической, теперешней смерти Пушкина в самом сердце, в самом духе русской литературы:
Где ж теперь твоя
Мочь зеленая?
Почернел ты весь,
Затуманился…
Одичал, замолк…
Только в непогодь
Воешь жалобу
На безвременье..
Так-то темный лес,
Богатырь Бова!
Ты всю жизнь свою
Маял битвами. Не осилили
Тебя сильные,
Так дорезала
Осень черная.
В настоящее время мы переживаем эту «черную осень», этот невидимый ущерб – убыль пушкинского духа в нашей литературе.
Примечания
1
площадь Синьории
2
Церковь Флорентийского собора (1420–1436) с восьмигранным куполом. Арх. Филиппо Брунеллески.
3
Создан во 2-ой половине XV в. В середине XVII в. в нем была организована картинная галерея.
4
Холм на юге Флоренции.
5
Река, на берегах которой расположена Флоренция.
6
(фр.) griffon от (греч.) gryps – в античной мифологии крылатый лев с орлиной головой
7
итальянское обозначение о. Киркира на северо-западе от материковой Греции, в котором сохранились архитектурные детали храма Артемиды (ок. 590 до н. э.)
8
итальянское название о. Закинтос, входящего в группу Ионических островов
9
(Пелопоннес), полуостров в южной части Греции
10
центр области Лакония
11
официальное название Спарты как государства
12
(Тенарон), мыс в Лаконике, где, по преданию, находилась пропасть, являвшаяся входом в подземное царство.
13
Афинский Акрополь построен на скале удлиненной формы с плоской вершиной.
14
остров и город между Аттикой и мегарским побережьем
15
(Сунион), мыс на юге Аттики, к юго-востоку от Афин.
16
Афина-Паллада, греческая богиня мудрости, покровительница городов.
17
Пирей – порт Афин в заливе Сароникос.
18
Поэма А. Н. Майкова «Жрец» (1848, 1858).
19
Парфенон – мраморный храм Афины (447–438 гг. до н. э.); построен Фидием.
20
монументальные крытые ворота Афинского Акрополя (430-х гг. до н. э.)
21
(Панафинеи) – основной праздник в честь богини города Афин, сопровождавшийся торжественным факельным шествием, музыкальными и атлетическими состязаниями и завершавшийся жертвоприношениями.
22
холм Палатин (или Палапий) – самый знаменитый из семи холмов Рима
23
Храм (449–421 гг. до н. э.), расположенный недалеко от Пропилей на выступе скалы.
24
второй после Парфенона храм Акрополя (421–406 до н. э.), посвященный Афине и Посейдону
25
В Саламинском проливе в 480 г. до н. э. греки одержали победу над персидским флотом, которая привела к объединению греческих государств.
26
мрамор из отрога Пентеликон (Брилесс) горы Парнет на северо-востоке от Афин.
27
орнамент в виде ломанной под прямым углом линии
28
(Гиметт) – равнина в районе Афин.
29
«День гнева, этот день обратит мир в пепел» (лат.)– начало католической заупокойной мессы.
30
море – (греч.)
31
Анадиомена – «Рожденная из пены».
32
Премьера «Антигоны» состоялась в Московском Художественном театре 12 января 1899 г.
33
(Тесей) – отец Ипполита, ставший виновником смерти сына из-за наговора своей жены.
34
Трагедия Эврипида «Ипполит» в переводе Д. С. Мережковского.
35
мачеха Ипполита, влюбившаяся в своего пасынка
36
христианство
37
Марк Аврелий и конец античного мира (фр.).
38
верховный жрец (лат.).
39
Римский мир, т. е. мир под властью Рима. (лат.)
40
бог Антонин (лат.)
41
Благочестивый (лат.)
42
выдерживай и воздерживайся (лат.)
43
Народ, населявший центральную часть Апеннинского полуострова. Цивилизация этрусков предшествовала древнеримской.
44
представители философского направления, возникшего в IV в. до н. э., проповедовавшие упрощение жизни, отказ материальных благ, желаний и т. д.
45
товарищ, наставник (лат.).
46
Пунические войны (264–241; 218–201;149 – 146 гг. до н. э.) велись между Римом и Карфагеном за господство в Средиземноморье.
