Анатолий Фоменко - Основание Рима. Начало Ордынской Руси. После Христа. Троянская война
Кроме того, у Вергилия мы видим и другие следы евангельской сцены крещения Христа. Вергилий сообщает о громе, который «внезапно раздался» в тот момент, когда Аскания-Юла омыли водой. А Евангелия говорят: «И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, ГЛАС С НЕБЕС глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный» (Матфей 3:16–17).
В изложении Вергилия мальчика Аскания обливает водой ЭНЕЙ, по-видимому, вместе с Креусой. А согласно Евангелиям, Иисуса Христа крестит водой ИОАНН Креститель. Отметим, что имена ЭНЕЙ и ИОАНН практически тождественны. Кроме того, мы уже неоднократно говорили, что Иоанна Крестителя часто изображали одетым в звериные шкуры, рис. 1.72, рис. 1.85, рис. 1.105. В «Древнем» Египте его представляли в виде жреца в леопардовой шкуре, см. книгу «Царь Славян». След этого обстоятельства сохранился и у Вергилия. В самом деле, он говорит об Энее-Иоанне, что когда тот собирался поднять на свою спину отца, то покрыл ее «желтой ЛЬВИНОЙ ШКУРОЙ» [125:0], с. 159.
Кроме того, Эней-Иоанн перед тем как надеть львиную шкуру, говорит, что ему «текучею прежде струею должно ОМЫТЬСЯ» [125:0], с. 159. В противном случае он не может коснуться святынь. ОМОВЕНИЕ ВОДОЙ — тоже, вероятно, след крещения.
Рис. 3.34. Старинная миниатюра из ватиканского экземпляра Энеиды Вергилия. Мальчика Аскания-Юла обливают водой, чтобы «погасить пламя» над его головой. Вероятно, здесь изображено евангельское крещение Иисуса Иоанном Крестителем. Взято из [524:1], с. 671, илл. 749
На изображении, приведенном на рис. 3.34, показано «крещение Аскания-Юла». Двое мужчин выливают на голову Аскания воду из двух сосудов. Слева стоит Анхис, простирая руки к небесам. Справа — жена Креуса, пытающаяся остановить Энея-Иоанна, который собирался вновь отправиться на поле брани. Вверху изображены звезды. Асканий-Юл держит в руках нечто, похожее на скипетр.
4. В начале «античной» Энеиды рассказывается о последних днях Христа, его воскресении и вознесении
4.1. Конец второй книги Энеиды посвящен Креусе
Эней-Иоанн с семьей ночью покидает горящий город. Выйдя за его стены, он поднимается на гору, где высится священное дерево. Но по пути Эней «теряет» Креусу. Он приходит в ужас, пытается ее найти, однако безуспешно. Через некоторое время «тень Креусы» неожиданно возникает перед ним. Креуса недолго беседует с Энеем, после чего «тает в воздухе», исчезает. Обратимся к концу второй книги Энеиды Вергилия.
«Страшно за ношу мою (за Анхиса со святынями — Авт.) и за спутника страшно не меньше. Вот и ворота видны; я думал, путь мой окончен — но показалось мне вдруг, что ДО СЛУХА ДОНОСИТСЯ ЧАСТЫЙ ШОРОХ ШАГОВ. И родитель, ВО ТЬМУ вперившийся взором, крикнул: "БЕГИ, МОЙ СЫН, БЕГИ: ОНИ УЖЕ БЛИЗКО! ВИЖУ: ЩИТЫ ИХ ГОРЯТ И МЕДЬ МЕРЦАЕТ ВО МРАКЕ". Тут-то ВРАЖДЕБНОЕ МНЕ божество (не знаю, какое) разум похитило мой, помутив его страхом: покуда я без дороги бежал, выбираясь из улиц знакомых, ЗЛАЯ СУДЬБА У МЕНЯ ОТНЯЛА СУПРУГУ КРЕУСУ: то ли замешкалась где, заблудилась ли, села ль, уставши, — Я НЕ ЗНАЮ ДОСЕЛЬ, — НО ЕЕ МЫ НЕ ВИДЕЛИ БОЛЬШЕ.
Я ж оглянулся назад, о потерянной вспомнил не раньше, ЧЕМ НА СВЯЩЕННЫЙ ХОЛМ К СТАРИННОМУ ХРАМУ ЦЕРЕРЫ МЫ ДОБРАЛИСЬ. ПРИШЛИ СЮДА ВСЕ — ОДНОЙ НЕ ХВАТАЛО; мужа, и сына, и слуг ожиданья она обманула. О, кого из богов и людей в тот миг, обезумев, я не винил? ЧТО ВИДАЛ Я СТРАШНЕЙ В ПОВЕРЖЕННОЙ ТРОЕ? … Прежде спешу я к стене и к воротам, откуда я вышел, тем же путем возвращаюсь назад и ВО ТЬМЕ ОЗИРАЮСЬ: жутко повсюду душе, сама тишина устрашает… Дальше иду: предо мной Приамов дворец и твердыня; храма Юноны ПУСТЫ КОЛОННАДЫ — ТОЛЬКО ОТБОРНЫХ ДВОЕ СТРАЖЕЙ СТОЯТ: Улисс проклятый и Феникс, ЗОРКО ДОБЫЧУ ХРАНЯ. Сюда несли отовсюду Трои казну и престолы богов, из горящих святилищ, взятые дерзко врагом, золотые чаши литые, груды одежд. И тут же, дрожа, вереницею длинной матери, дети стоят.
Даже голос подать я решился в сумраке ночи, улицы криком своим наполнил и СКОРБНО КРЕУСУ СНОВА И СНОВА К СЕБЕ ПРИЗЫВАЛ СО СТОНОМ, — НО ТЩЕТНО. ТАК Я ИСКАЛ БЕЗ КОНЦА, ВНЕ СЕБЯ ПО ГОРОДУ РЫСКАЛ; ВДРУГ ПРЕД ОЧАМИ ПРЕДСТАЛ ПЕЧАЛЬНЫЙ ПРИЗРАК КРЕУСЫ: ТЕНЬ ЕЕ ВЫШЕ БЫЛА, ЧЕМ ПРИ ЖИЗНИ ОБЛИК ЗНАКОМЫЙ. Тотчас я обо млел, и голос в горле пресекся. Мне сказала она, облегчая заботы словами:… "НЕ БЕЗ ВОЛИ БОГОВ ВСЕ ЭТО СВЕРШИЛОСЬ, и не судьба тебе спутницей взять отсюда Креусу: но дал этого нам властитель бессмертный Олимпа!
Долго широкую гладь бороздить ты будешь в изгнанье, прежде чем в землю придешь Гесперийскую, где ТИХОСТРУЙНЫЙ ТИБР лидийский течет среди мужами возделанных пашен. Ты счастливый удел, и царство себе, и супругу царского рода найдешь; так не плачь по Креусе любимой!.. Здесь удержала меня богов ВЕЛИКАЯ МАТЕРЬ. НЫНЕ ПРОЩАЙ и храни любовь нашу общую к сыну!"
Слезы я лил и о многом сказать хотел, но, промолвив, ПРИЗРАК ПОКИНУЛ МЕНЯ И РАСТАЯЛ В ВОЗДУХЕ ЛЕГКОМ. ТРИЖДЫ ПЫТАЛСЯ ЕЕ УДЕРЖАТЬ Я, СЖИМАЯ В ОБЪЯТЬЯХ, ТРИЖДЫ ИЗ СОМКНУТЫХ РУК БЕСПЛОТНАЯ ТЕНЬ УСКОЛЬЗАЛА, словно дыханье легка, сновиденьям крылатым подобна.
НОЧЬ НА ИСХОДЕ БЫЛА, когда вновь друзей я увидел. Тут, удивленный, НАШЕЛ Я ТОЛПУ ОГРОМНУЮ НОВЫХ СПУТНИКОВ; к нам, что ни час, стекались матери, мужи. К нам молодежь собралась — поколенье изгнанников жалких! Шли отовсюду они, и сил и решимости полны в землю любую со мной отплыть, куда захочу я» [125:0], с. 159–161.
Проанализируем данный сюжет. Он очень интересен.
4.2. Следы ареста Христа в Энеиде
По-видимому, кратко рассказав о детстве Христа, — о чем мы уже сообщили выше, — Эней-Иоанн сразу «перескакивает» к последним дням Христа, к его аресту, распятию, Воскресению и Вознесению. Этот второй сюжет помещен в самый конец второй книги Энеиды. Другие евангельские события, кроме упомянутых, вероятно, не вошли в Энеиду по вполне понятным причинам. Ведь Энеида рассказывает уже о событиях ПОСЛЕ ХРИСТА. Основное внимание уделяется исходу Энея-Иоанна и его соратников из поверженного Царь-Града = Трои. Тем не менее, Вергилий включил в поэму краткую историю Христа, в качестве беглого напоминания. Как мы видим, он решил взять из нее лишь два сюжета, показавшиеся ему наиболее важными. А именно, краткую историю детства и краткую историю распятия Христа и его Воскресения. Надо сказать, выбор именно таких сюжетов вполне понятен — они действительно основные в Евангелиях.
Второй сюжет, рассказывающий о Креусе, заметно отличается по своей структуре от предыдущего. Напомним, что в первом рассказе о Христе участвовало четыре персонажа:
АСКАНИЙ-ЮЛ, то есть Младенец Христос;
АНХИС, то есть Иосиф или Христос или Мария Богородица;
ЭНЕЙ, то есть Иоанн Креститель или евангельский осел, везущий Христа; и, наконец, КРЕУСА, то есть опять-таки Христос.
Теперь же остаются лишь два основных действующих лица:
ЭНЕЙ = Иоанн и КРЕУСА = Христос. Двое других как бы отходят на задний план.
Теперь о них практически ничего не говорится. Вергилий переходит к заключительному этапу ночного бегства из Трои. Поэтому следует ожидать, что Вергилий в каком-то виде упомянет последние события Евангелий, связанные с распятием Христа. Наш прогноз оправдывается.
Вергилий сообщает, что Энею-Иоанну в ночи послышались частые шаги и Анхис крикнул ему, что НУЖНО БЕЖАТЬ, ПОСКОЛЬКУ ВРАГИ УЖЕ БЛИЗКО. «Щиты их горят и медь мерцает во мраке», см. выше. Тут же сказано о некоем ВРАЖДЕБНОМ божестве, помутившем разум Энея-Иоанна. Вероятно, в таком смутном виде в Энеиде отразилась евангельская ночная сцена появления врагов Христа и его арест, когда предатель Иуда привел с собой воинов и фарисеев. Повторим, что в обеих версиях событие происходит НОЧЬЮ, В ГЛУХОМ УЕДИНЕННОМ МЕСТЕ, УДАЛЕННОМ ОТ ГОРОДА. Рядом с Христом — лишь несколько его верных апостолов. А рядом с «античной» Креусой — только три спутника, а именно, Анхис, Эней и Асканий-Юл. Их окружает смертельная опасность, кругом рыщут враги.
4.3. Священный холм у Трои и гора Голгофа-Бейкос около Царь-Града
Эней сообщает, что за городской стеной Трои есть «пригорок с покинутым храмом древним Цереры», около которого находится некое священное древо — кипарис, см. выше. Древо слыло священным «у отцов» и долгое время сохранялось как святыня [125:0], с. 158–159.
Вероятно, здесь говорится о горе Голгофе-Бейкосе на окраине Царь-Града (Ероса). Поскольку храм на вершине посвящен богине ЦЕРЕРЕ, то не исключено, что имелся в виду ЦАРЬ Христос или название столицы — ЦАРЬ-Град. Мы уже говорили, что Илиада также сообщает, что рядом с Троей была гора со священной могилой, с которой Зевс наблюдал за битвой.
Чуть ниже «пригорок» с храмом Цереры назван у Вергилия СВЯЩЕННЫМ ХОЛМОМ [125:0], с. 160.
