Бернар Лиетар - Будущее денег
Всякий раз, когда стоимость международных валют пересчитывается в национальные валюты стран, действительно появляются значительные риски. Если иностранная валюта падает, вся дебиторская задолженность (задолженность покупателей перед компанией) и все счета дебиторов, выраженные в этой валюте, падают в цене. Если иностранная валюта растет, все подлежащее выплате (например, займы) дорожает.
Для того чтобы справиться с этими многочисленными проблемами, была создана целая финансовая отрасль (фьючерсные рынки и другие финансовые производные инструменты). Но в большинстве случаев затраты на страхование (хеджирование) таких рисков непомерно высоки, особенно если дела ведутся не в одной из шести основных валют или если временной период достаточно долог. С другой стороны, если не страховать такой риск, то это авантюра, которая может подвергнуть опасности всю корпорацию. Исследование 500 удачливых корпораций США в 1992 году показало, что все они считают валютные риски своей самой большой головной болью[314]. Более того, 85 % участников заявили о необходимости использовать дорогие финансовые стратегии для снижения этих рисков. Существенно, что чем крупнее и разветвленнее компания, тем больше случаев страхования.
Существует еще один важный аспект, по которому не провели исследование, — сколько иностранных инвестиций не были сделаны по той простой причине, что валютный риск не мог быть застрахован или его страховка была чересчур дорога. Эти альтернативные издержки вредны не только для вовлеченных корпораций, но и для общества в целом.
Отсутствие международных стандартов стоимости. Другая важная проблема была определена Хогартом и Пирсом: «Миру понадобится немного времени, чтобы осознать, что больше невозможно делать бизнес без надлежащих стандартов стоимости, как было бы невозможно вести дела без согласованных единиц длины и массы»[315]. Совершенно верно: для международной экономики ведение дел без единого стандарта стоимости так же неэффективно, как попытка торговать без стандартов длины и массы. Попробовать можно, но это вне здравого смысла.
Предположим, по каким-то неизвестным причинам не сложилось единого для всего мира стандарта массы (килограмм), и этот стандарт в каждой стране свой. Для приведения к общему знаменателю при подписании сделок договорились бы умножать его, например, на разницу температур воздуха между импортирующей и экспортирующей сторонами. Нам пришлось бы вложить деньги в технику, построить и запустить спутники для изменения этих температур и развивать такие специфические средства, как фьючерсные рынки и др., для страхования рисков, связанных с изменением килограмма в зависимости от погоды; конечно, это громадные расходы. В сфере международного стандарта стоимости указ Никсона от 1971 года о плавающих валютных курсах способствовал развитию именно такого процесса. Почему же нам не договориться о стабильном международном стандарте стоимости?
Отсутствие долгосрочных контрактов. В истории экономики долгосрочные контракты были вполне привычны. Если не принимать во внимание курьезные подробности британской истории начала XX века, когда контракты обычно подготавливались на срок до трех столетий, существуют значительные преимущества в заключении контрактов на сроки длительностью в несколько лет. Но сегодня это достаточно сложно и даже почти невозможно, потому что ключевая составляющая любого контракта — стоимость — должна оставаться открытой для корректирования, если партнер находится в другой стране. В дальнейшем это усиливает «близорукость» бизнеса, которая становится буквально эпидемией во всем мире.
Более того, из-за отсутствия настоящего международного стандарта стоимости контрактные и инвестиционные издержки увеличиваются с появлением каждого дополнительного участника международной торговли; это оборачивается повышением стоимости всех товаров и услуг, предназначенных для международной торговли, а расплачиваются по всему миру потребители как конечное звено в этой цепочке неэффективности.
Засилье бартера. Возрастание бартера в торговых оборотах, как международных, так и внутренних, поражает воображение. До 1970 года бартер был достаточно редок, он был характерен лишь для малого объема индивидуальных услуг. В настоящее же время некоторые компании даже имеют специальные отделы по ведению бартерных сделок. Бартер стал широкомасштабным и распространенным средством и даже становится основным в сфере СМИ. туризма, гостиничного бизнеса и в мировой торговле. С 1995 года примерный объем бартерных сделок в мире оценивается в 650 миллиардов долларов ежегодно. Правда, азиатский и российский кризисы ограничили дальнейшее увеличение бартерного оборота.
Между тем в некоторых сферах экономики даже появились стандартные единицы обмена, специфические для бартера. Например, международная авиатранспортная ассоциация (IATA) более десяти лет использует свои собственные единицы расчета с членами авиакорпораций. Аналогично «гостиничные номера» и «ТВ-ролики» эволюционировали в индустриально-специфические бартерные единицы. Следующим логическим шагом должно стать развитие стандартизированных бартерных единиц для сети.
Так почему бы нашей терре или другой единице мировой базисной валюты не развиваться в том же направлении, чтобы превратиться в итоге в межотраслевую бартерную единицу?
Последняя причина участия «пользователей». Наконец, МБВ может создавать полезную подстраховку для любой официальной национальной валютной системы всякий раз, когда она впадает в кризис. Так, если бы подобная валюта была доступна для торговли с азиатскими странами или Россией во время кризисов последних лет, можно было бы избежать множества трудностей и торговых споров. А то, что кризис был суровый, подтверждается приведенными ниже цитатами из выступлений финансовых авторитетов.
• «Мы находимся действительно в опасной ситуации» (Мишель Камдесю, трижды генеральный директор МВФ, 6 сентября 1998).
• «Это беспрецедентная ситуация» (Рубин, главный казначей США, сентябрь 1998).
• «Это наиболее серьезный финансовый кризис со времен Второй мировой войны» (Билл МакДоноу, президент Федерального резервного банка США на совещании МВФ в сентябре 1998 года).
Мировая базисная валюта (терра) могла бы создать очень крепкую дублирующую систему на случай сильной денежной нестабильности.
Мировая базисная валюта как бизнес-проектМБВ может быть полезной не только для решения трех отмеченных выше проблем бизнеса. Она сама по себе может быть воплощена в качестве бизнес-проекта как специализированная компания с финансовым рейтингом ААА, управляемая альянсом из компаний по интернет-бартер-услугам, производителей сырья, бизнесменов, финансовых институтов и других людей.
Система МБВ, как организация, могла бы оказывать услуги по обработке информации, предлагаемые на рынке производителям и потребителям сырья, товарным биржам, которые физически поддерживают МБВ, а также любым клиентам, которые желают пользоваться этой валютой. Она бы приносила доход от платы за демередж и несла бы издержки по хранению основных товаров. Приносимый ею доход возрастал бы из-за понижения накладных расходов, которое становится возможным при ведении более эффективного регулирования обмена, чем в случае традиционного бартера. Финансовые институты могут объединяться с МБВ-организацией для ведения расчетов в терре или в других денежных единицах МБВ. Управление такими расчетами операционно не отличается от операций с любыми другими иностранными валютами, предлагаемыми сегодня многими финансовыми институтами.
Среди клиентов этой системы могут быть нефтяные компании, обязанные сегодня и в Европе, и в США хранить большие объемы запасов сырой нефти, чем необходимо для обычных операционных целей, для ослабления шока в западных странах при нефтяном или военном кризисе на Ближнем Востоке. Эти нефтяные компании путем своего участия в системе МБВ могли бы действительно переложить издержки хранения этих дополнительных запасов нефти на владельцев терры. Подобно этому, другие производители сырья (например, пшеницы, металлов) также могут захотеть трансформировать другое неликвидное имущество в ликвидные средства для международной торговли. В прошлом, когда золото было реальным или воображаемым обеспечением валют, используемых в мире, эту роль играли производители золота. В конце концов, все больше передовых финансовых посредников увидят путь интеграции их товаров и их корпоративных финансовых потоков в новую выгодную систему МБВ— «связанных» продуктов.
Все это сводится к вопросу о том, захотят ли лидеры бизнеса и будут ли они в состоянии взять ответственность за реорганизацию денежной системы личной инициативой, что помогло бы бизнесу стать действительно долгосрочно стабильным. Слово «бизнес» по-шведски будет Naring Liv (дословно «пиша для жизни»). Терра, введенная в обращение объединением разных видов бизнеса, могла бы стать путем, ведущим к большей стабильности. Это также был бы более эффективный путь для лидеров бизнеса, позволяющий избежать вечного конфликта между приоритетами акционеров и их личной озабоченностью долгосрочной стабильностью, независимо от того, возникает ли эта озабоченность из-за общественного давления, личной этики или заботы о будущем их собственных внуков.
