Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ) - МакКаммон Роберт Рик

— Меч был ненастоящий, — глубокомысленно заметил Люк. — Это был призрачный меч.

— Да, и слава богу, — продолжал свистеть Клайд. — А как ты думаешь, что было бы, если бы все умершие люди со всего мира вернулись на землю?

— Наверное, скоро мы это узнаем, — сказал я. — Похоже, сейчас именно это и происходит. — Как и остальные, я знал, что все это происходит не только в городе Конкордия, штат Алабама, но и в Джорджии, в Северной Каролине и Нью-Йорке, в Иллинойсе и Вайоминге, в Калифорнии — повсюду, где светит солнце. Призраками кишели улицы Лондона и Парижа, призраки толпились на Красной площади. Даже австралийцы их видели, так что слова «призрачный мир» я употребил в буквальном значении.

— Слава богу, они ненастоящие, — сказал Клайд, заканчивая стричь Берта. — Ну, вот и все. — Он протянул Берту зеркало. — Смотри, лучше и быть не может.

Люк щелкал пультом, переключая каналы в поисках новостей. Показывали репортаж из Вашингтона. В кадре некто похожий на Томаса Джефферсона [15] сидел на ступеньках здания Конгресса и безутешно рыдал.

И тут я вздрогнул, стоя в темноте, глядя на Веру и слушая голоса призраков, раздававшиеся снаружи. Электричества нет. Как же мы посмотрим телешоу сегодня вечером? Его рекламировали целую неделю. Сегодня особым гостем в шоу Джонни Карсона должен быть Том Эдисон. Я говорю о том самом Эдисоне, который изобрел электрическую лампочку, самую первую. Похоже, Эдисона — вернее, его дух, — уговорили появиться на телеэкране. Сегодня тот самый вечер. Ещё должны были пригласить Ширли Маклейн [16], но она пока даже не умерла, что она может знать? Но как бы то ни было, электричества-то нет!

Я подошел к телефону и набрал номер Клайда.

— Тут что попало творится, — сказал Клайд, который находился в восьми милях от меня. В трубке шипели помехи, но я достаточно хорошо его слышал. — Фил мне тоже только что звонил, — сказал мне Клайд. — У него телевизор не работает. Мой домашний, наверное, тоже. Если хочешь посмотреть ту передачу, то приезжай ко мне в парикмахерскую. Я возьму нам пива, весело проведем время.

Я сказал, что это отличная идея. Бен-младший тянул меня за рукав, а Вера снова глядела в окно. Я повесил трубку и подошел посмотреть, что случилось на этот раз.

По лугу шагали римские солдаты. Я думаю, что они были именно римские, но не совсем в этом уверен. Их было около сотни, и каждый нес щит и меч. Призрачный щит и призрачный меч, разумеется. Ещё там была сотня китайцев, или похожих на китайцев воинов, голых по пояс, с волосами, заплетенными в длинные косы. Римляне и китайцы принялись сражаться. Может быть, они хотели закончить старую битву, или они сражались, потому что это была их работа. Римляне размахивали своими призрачными мечами, а китайцы дрались при помощи своих призрачных ног, но никто не получал увечий. Из леса выплывали другие призраки: ковбои, мушкетеры, стриженые под горшок мужчины в длинных плащах, женщины в кружевных платьях, африканцы со щитами из кожи диких зверей и с копьями, прямо как в том английском фильме, который мы с Беном-младшим смотрели однажды в субботу. Все эти призраки кружились, будто в бурлящем водовороте, и, уверяю вас, их шум и крики наводили ужас. Сомнений не было: даже будучи мертвыми, люди не могут поладить друг с другом. Среди призраков бегало несколько собак — призрачных собак; они кусали людей за призрачные колени. Кажется, там была ещё пара лошадей, но я не могу сказать наверняка. В любом случае, кажется, рай для животных тоже переполнен.

— Боже, храни нас! — воскликнула Вера, но Бен-младший вставил:

— В чистоте!

Я посмотрел на него и увидел, что тот улыбается. У мальчика странное чувство юмора. Наверное, он весь в меня. Потому что я был очарован видом всех этих кружащихся призраков.

Вера повернулась спиной к окну — и закричала.

Я обернулся. Кажется, Бен-младший сдавленно вскрикнул. А может быть, это кричал я.

Перед нами, прямо посреди нашей гостиной, обитой сосновыми панелями, стоял рыжий бородатый мужчина с двусторонним топором. Этот амбал был ростом не ниже шести футов и шести дюймов [17], даже выше Люка Макгира; на нем была рваная звериная шкура и металлический шлем с бычьими рогами. Его лицо выглядело так, будто кто-то обернул кусок сырого мяса морщинистой кожей. Под огромными, как две рыжие щетки, бровями сверкали зелёные глаза. Он закричал так, что задрожали стекла, а затем замахнулся на нас своим боевым топором.

Что бы сделали вы на моем месте? Я знал, что это просто призрак и все в этом роде, но в такой момент трудно рассуждать здраво. Я оттолкнул Веру, чтобы она не угодила под топор, и схватил первое, что попало под руку: деревянный журнальный столик, на котором стояла лампа. Лампа упала на пол, и я поднял столик наподобие щита, как викинг. Мышцы мои напряглись в ожидании удара.

Удара не последовало. Боевой топор, призрачное оружие, прошёл сквозь столик. Клянусь, я видел, как сверкнул металл, видел засохшую на лезвии кровь. Я чувствовал его запах, я уверен в этом: от него несло мёртвой коровой. Викинг сделал шаг вперёд и принялся размахивать топором, надеясь нанести хоть один удар. Его лицо горело. Вы когда-нибудь слышали выражение «злой как призрак»? Я только что сам его придумал, потому что этот тип был злее самого черта. Он продолжал раз за разом молотить своим топором, и ярость на его лице внушала бы больший ужас, если бы он был настоящим, из плоти и крови. Я засмеялся, и это взбесило его ещё сильнее. Топор продолжал проходить сквозь стол. Я сказал:

— Послушай, убери-ка свою игрушку и выметайся из моего дома.

Он прекратил махать топором, огромная грудь вздымалась при каждом вздохе. Он посмотрел на меня с минуту, и я был уверен: он меня ненавидит. Может быть, за то, что я жив — не знаю. Затем он зарычал и начал растворяться в пустоте. Борода исчезла в последнюю очередь. Несколько секунд она ещё висела в воздухе, двигаясь, как будто под ней шевелились губы, а затем и она растаяла.

— Он ушел? Ушел? Бен, скажи, что его больше нет! — Вера забилась в угол, обхватив себя руками, её глаза были широко раскрыты и смотрели в пустое пространство. Мне не понравилось выражение её лица. Бен-младший был потрясен. Он стоял на том самом месте, где минуту назад был викинг, и водил руками, будто ощупывая воздух.

— Его больше нет, милая, — сказал я Вере. — На самом деле, его здесь и не было. Ты в порядке?

— Я никогда… никогда… не видела… ничего подобного. — Она с трудом дышала. Я поставил столик на пол и обнял её. Она дрожала.

— Они ненастоящие, — говорил я ей. — Их нет. Это просто… картинки в воздухе. Они висят тут какое-то время, а потом исчезают. Но они ненастоящие. Понимаешь?

Она кивнула.

— Да, — произнесла она, но её голос прозвучал так, будто ей не хватало воздуха.

— Пап!

— Подожди минутку. Хочешь, я принесу аспирин? Может быть, хочешь прилечь? — Я продолжал обнимать Веру из опасений, что её колени подогнутся, и она упадет.

— Пап! — голос Бена-младшего казался выше, чем обычно. — Посмотри!

— Я в порядке, — сказала Вера. Она умела держать себя в руках. Более двадцати лет жизни на ферме дают о себе знать. — Там Бен-младший хочет тебе что-то показать.

Я оглянулся на мальчика. Он стоял там же, глядя в упор на столик, который я минуту назад поставил на пол.

— Пап! — повторил он. — Кажется… кажется, раньше тут этого не было.

— Чего тут раньше не было? — Я встал у него за спиной и понял, о чем он говорит.

На столешнице зияла одна диагональная царапина. Она была неглубокой, такую можно оставить даже ногтем. Но Бен-младший был прав, я сразу это понял. Царапины здесь раньше не было. Я провёл пальцем по всей её длине, чтобы убедиться, что она настоящая. На обратной стороне подставки для лампы была зеленая подкладка, ею невозможно было что-либо поцарапать. Я посмотрел на Бена-младшего. Он смышленый мальчик, и я видел, что он все понял. И он видел, что я тоже все понял.