Сергей Кремлёв - Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну
Патронаж США — это войны, смуты и национальное унижение.
Не исключено, что уже в весьма скором времени малые страны Европы будут вынуждены предпринять поиск новых патронов — вплоть до возврата к патронажу России (если последняя сочтет это для себя рациональным).
Однако нужно ли даже новой, сильной России вновь приходить в Европу?
Конечно — да!
Но нам нужно входить в Европу не американизированного образца, а в Европу «европейскую». Невозможную без веду щей роли в ней Германии…
Ни один уважающий себя народ (кроме отбросов общества, привыкших питаться подачками) нигде и никогда не относился с радостью и уважением к американскому присутствию в их странах.
Кока-кола, «резинка», идиотски-«жизнерадостная» «улыбка», сдвинутая козырьком назад бейсболка и прочие прелести «американского образа жизни» воспринимаются только неразвитой частью народов.
А тот, кто имеет развитое чувство национального достоинства, если не на демонстрации, то хотя бы дома, у камина, нет-нет, да и скажет «Yankee, go home!»…
Но вот норвежец Бьёрнстерне Бьёрнсон… Мы уже знакомы с этим гордым лауреатом Нобелевской премии, писателем, патриотом до кончика пера, о котором в Норвегии XIX века говорили: «Назвать имя Бьёрнсона — все равно, что поднять норвежский национальный флаг».
Уж его-то в лакейских чувствах не заподозришь. Но вспомним — именно Германии он отдавал естественное первенство и видел Европу принявшей германское лидерство.
Не зря ведь все это было, дорогой читатель!
А Россия?
* * *Евразийцы рассуждают о «предназначении России», мол, что она есть — Европа ли, Азия… Мол, призвание её — быть между Европой и Азией, между Западом и Востоком.
А ведь призвание России — просто быть! И если она будет существовать для себя самой, она будет существовать и для всего внешнего мира.
Недаром урожденная немка Екатерина Великая назвала Россию Вселенной.
Так что же, пора нам оправдывать ее давнюю характеристику. Чье-то лидерство России не требуется, в лидеры кому-либо она не навязывается. У нас нет вселенских претензий, но есть вселенские потенции!
Вот и великая Екатерина это подтверждает…
Лидеры, «варяги» нам не нужны. А вот надежный партнер нужен. В конце позапрошлого века, в начале века прошлого, в его первой трети и в начале нового, начинающегося века им для России может быть только Германия.
Пора разрывать те порочные враждебные круги, которые раз за разом очерчивают вокруг Германии и России те, кто не хочет и боится их дружеского взаимодействия…
* * *Вот ещё одно интересное обстоятельство… Древние греки снабдили мир, кроме прочего, еще и звучной приставкой «пан…», что по-гречески означает «всё». Как сообщает словарь, она «в сложных словах означает „относящийся ко всему, охватывающий всё“…
И действительно — есть уж точно сложные слова-понятия: пангерманизм, панславизм, панисламизм… Есть ещё и пан американизм…
Последнее сегодня пытаются сделать ориентиром для всего мира. Хотя символ Америки нынче — не факел Статуи Свободы, а трусики Моники Левински…
А вот как быть с первыми тремя понятиями? Все три на деле относились всегда к области, скорее, мечтаний… Даром что во имя пангерманских идей вермахт дошел до Волги, русских мужиков бросали аж под абсолютно ненужные им Салоники во имя идей панславистских, а панисламизмом пугают мир и поныне.
Но у народов, среди которых возникли эти — внешне не просто разные, а предельно враждебные друг другу — понятия, есть нечто общее.
И называется оно — состояние духа, которым не очень-то точно (скорее, вообще неточно!) определяют немецкую мечтательность, русскую чувствительность, восточный фанатизм. А все это — способность в некоторые решающие моменты руководствоваться искренним, большим чувством, а не мелочным расчётом.
Русский не сентиментально чувствителен. Он — себе на уме. А нужно — и рванёт на груди рубаху!
Немец вроде бы не мечтателен, а расчётлив. Но ведь нет музыки романтичнее и возвышеннее немецкой (включая австрийцев Гайдна, Глюка, Моцарта, Шуберта, Малера, Штрауса) или ей по духу родственной — русской, норвежской…
Восток — дело тонкое… А тонкое потому, что мусульманин еще более себе на уме и ещё более способен скрытничать и прятаться в свою раковинку-чалму, чем русский мужичок…
Но ведь нет друга беззаветнее восточного человека, если ты ему действительно друг.
Пангерманизм, панславизм, панисламизм — это фантазийные понятия, разъединяющие в чем-то родственные народы, несмотря на то, что в семантическом отношении „пан…из-мы“ означают нечто, „охватывающее всё“.
Но родство некоторых коренных черт национального характера германских, российско-славянских и исламских на родов, — пожалуй, не фантазия.
Готовность к широте и к подчинению, индивидуализм в сочетании со склонностью к коллективизму — это есть и у немцев, и у русских, и…
С исламом, правда, сложнее… Но сама история нам показывает, что ладить с исламскими народами умели как раз толь ко немцы и русские…
Феномен англичанина Лоуренса здесь ничего не опровергает, потому что сам Лоуренс был англичанином весьма (а скорее — совсем) необычным для Англии.
Сегодня в Азии активна Америка. Но завтра общая российско-германская линия может создать для исламской Азии новые шансы и новый облик.
* * *В августе 1914 года немецкие пехотинцы рвались к Парижу, но не дошли до него нескольких десятков километров. Не дошли потому, что германской армии пришлось отвоевывать эти километры у русских в Восточной Пруссии.
В мае 1940 года немецкие танки шутя обошли Париж и заглушили моторы на берегу Ла-Манша. Кто мог помешать им, если за восемь месяцев до этого танковый генерал Германии Гудериан и русский танкист комбриг Кривошеин приняли парад немецких войск, мирно покидающих Брестскую крепость?
* * *В марте 1939 года вермахт вошел в Прагу. Кто мог ему помешать в этом?
Уже в период Судетского кризиса Советский Союз уста ми Литвинова был готов (чего ради — не знаю, читатель), помочь чехам военной силой. Но от этого отказались сами чехи. Они ведь умели лишь сдаваться и „в знак протеста“ собирать на заводах „Шкода“ танки для Гудериана в черных траурных рубахах.
А если бы чехи рискнули принять нашу помощь? Что было бы тогда?
А вот, пожалуй, что…
Англо-французы — в стороне.
Мы ввязались в войну с немцами при неразгромленной и ненавидящей Россию Польше, в состав которой все еще входят Западная Белоруссия и Западная Украина.
В тылу у нас — лимитрофная, подчиняющаяся Западу Прибалтика…
И при неминуемо затяжных наших боях на германском фронте во фланг нам ударила бы панская Польша.
Через Польшу, через ту же Прибалтику, через Финляндию, через Ближний Восток по воздуху навалились бы еще и Англия с Францией.
Ведь собирались же англичане превентивно бомбить наши бакинские нефтепромыслы в 1940 (тысяча девятьсот сороковом!) году.
Там бы оживилась и Япония…
Н-да, веселые нас могли ожидать тогда перспективы…
Нет, уважаемый читатель, хорошо все-таки, что чехи — это исторически сложившиеся трусы.
* * *21 августа 1968 года из южной части Германии на Прагу двинулась объединенная советско-германская группировка из 35 тысяч человек и 1300 танков. Кто мог тогда помешать нам в этом?
Бундесвер ФРГ был тогда в состоянии боевой готовности. И чего ради? Ради укрепления в Европе опять-таки Америки? Ведь только конфликтная ситуация в Европе — нет, не оправдывает (оправдать такое нельзя), но хотя бы объясняет то, по чему войска США в этой самой Европе торчат.
Так было…
* * *А что если будет, скажем, так…
21 августа 20… года.
Группировка германских „Леопардов“ и парашютисты бундесвера занимают территорию бывших немецких Судет.
Вторая мотомеханизированная группировка бундесвера входит в зону бывших немецких земель, отторгнутых и отторгованных Россией для неблагодарной Польши у лукавых союзников по Второй мировой войне…
Кто сможет помешать Германии в этом?
Россия?
Пусть даже Россия возродившаяся, сильная, могучая, не рушимая, свободная?
А зачем?!!
* * *Будущее наше ещё смутно и неясно. Но уйти нам от него не удастся…
Пути России и Германии в XX веке разошлись круто, хотя судьбы их и были связаны, и связаны по сей день тоже „круто“, всерьёз…
Мы посмотрели с тобой, читатель, на начало этой давней и по-прежнему актуальной для нас истории…
Для того чтобы разобраться в ее продолжении — в истории отношений России и Германии в двадцатые и тридцатые годы — нужно писать другие книги. И они помогут нам еще лучше понять не только прошлое, но и будущее.
Надеюсь и даже обещаю, что они будут написаны. Однако и у них не будет эпилога — даром, что не так уж и давно американец Фрэнсис Фукуяма объявлял нам о „конце истории“.
