Эрик Хоффер - Человек убежденный: Личность, власть и массовые движения
Объединенные бедняки
31Бедняки, являющиеся членами тесной группы – племени, сплоченной семьи, тесной расовой или религиозной группы, – относительно свободны от чувства неудов– летворенности и потому почти невосприимчивы к соблазну массового движения. Чем меньше смотрит человек на себя как на автономную личность, способную самостоятельно избирать свой путь к жизни и самой нести ответственность за себя, тем менее вероятно, что бедность свою он рассматривает как доказательство собственной неполноценности. Член сплоченной группы имеет, так сказать, более устойчивую «точку революционности», чем отдельная личность. Чтобы побудить его к восстанию, требуется больше несчастий, страданий и унижений. Причиной революций в тоталитарном обществе чаще бывает не возмущение против угнетения, не возмущение страданиями, а просто ослабление тоталитарного режима.
Крепкие семейные связи китайцев, возможно, и делали их долгое время относительно невосприимчивыми к соблазну массовых движений. «Поведение европейца, умирающего за свою страну, китайцу непонятно, ибо семья этого европейца никакой прямой выгоды от его смерти не получает, а, скорее, несет убыток от потери одного из своих членов»{32}.
Ясно, что массовое движение, исповедующее новую веру, если оно хочет привлечь к себе достаточное число приверженцев, должно разрушить все существующие групповые связи. Идеальный кандидат приверженца – это одинокий человек без своего коллектива, с которым он слился, в котором растворился и тем самым замаскировал мелочность, убожество и ничтожность собственного существования: там, где массовое движение находит семейные, племенные и тому подобные устои в состоянии упадка и разложения, там оно собирает богатый урожай. Там же, где движение встречает эти устои сохранившимися, оно должно уничтожить и разрушить их. Правда, совсем недавно, например в России, большевистское движение стало поддерживать крепкую семью, поощрять национальную, расовую, религиозную сплоченность – это признак того, что движение уже прошло свою самую активную фазу, что оно установило свои новые устои и что теперь его главная забота – удерживать и сохранить достигнутое. В остальном мире, там, где коммунизм еще борется за власть, он делает все, чтобы разрушить семью и опорочить национальные, расовые и религиозные связи.
32Отношение растущих массовых движений к семье представляет большой интерес. Почти все современные движения в своем раннем периоде проявляли враждебность в отношении семьи и делали все, чтобы подорвать ее крепость и разрушить ее. Делалось это путем подрыва авторитета родителей, путем облегчения разводов; движения принимали на себя обязанность кормить, воспитывать и развлекать детей; поощрялись внебрачные дети. Перенаселенные жилища, ссылки, концлагеря, террор тоже помогали ослаблять и разрушать семью. Однако ни одно из современных движений не было так откровенно в своем антагонизме по отношению к семье, как раннее христианство. Иисус прямо заявлял: «Я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня»{33}. Когда Ему сказали, что Его мать и братья ждут Его и хотят говорить с Ним, Он ответил: «Кто матерь Моя и кто братья Мои?» И, указав рукою на учеников Своих, сказал: «Вот матерь Моя и братья Мои»{34}. Когда один из Его учеников попросил разрешения сходить похоронить своего отца, Иисус сказал ему: «Иди за Мной и предоставь мертвым погребать своих мертвецов»{35}. Он как бы почувствовал уродливые семейные конфликты, которые Его движение не могло не провоцировать тем, что искало приверженцев, и тем, что противники фанатично Его ненавидели: «Предаст же брат брата на смерть и отец сына; и восстанут дети на родителей и умертвят их»{36}. Странно, но это так: кто проповедует братскую любовь, обычно проповедует против любви к матери, отцу, братьям, сестрам, к жене и детям. Китайский мудрец Мо-Цзы, проповедовавший братскую любовь, был заслуженно осужден конфуционистами, ценившими семью выше всего{37}. Проповедник, который приходит и говорит: «Следуйте за мной!» – по сути дела, разрушитель семьи, даже если он лично не испытывает враждебности к семье и не имеет ни малейшего намерения нарушать ее крепость. Когда Св. Бернар был проповедником, его влияние было настолько сильным, что «матери скрывали своих сыновей от него, а жены – мужей, чтобы он не соблазнил их. И он действительно разрушил так много семей, что оставшиеся одинокими женщины организовали для себя женский монастырь»{38}.
Как и следует ожидать, разрушенные семьи, независимо от причины их развала, автоматически содействуют росту духа коллективности и благоприятствуют увлечению массовыми движениями. Вторжение японцев в Китай, несомненно, ослабило прочный семейный уклад китайцев и явно способствовало появившемуся увлечению национализмом и коммунизмом. В индустриализованном западном мире семья ослабела главным образом под влиянием экономических факторов. Экономическая независимость женщины поощряет разводы. Экономическая независимость молодежи ослабляет авторитет родителей и ведет к преждевременному ее отделению, т. е. к распаду семьи. Крупные промышленные центры притягивают жителей деревни и провинциальных городков – это ослабляет семейные узы и рвет их. Все эти факторы, ослабляя семью, тем самым до известной степени содействовали росту духа коллективности в наше время.
Безумное переселение целых народностей, организованное Гитлером во время Второй мировой войны, и его фантастические «достижения» в истреблении людей – все это разбило и перемешало миллионы семей, большей частью европейцев. С другой стороны, англо-американские воздушные налеты, затем выселение девяти миллионов немцев с востока и юга Европы и отсрочка репатриации немецких военнопленных – все это принесло Германии то же самое, что Гитлер причинил остальной Европе. Трудно предвидеть, как европейский континент, по которому разбросаны остатки разбитых семей – даже в благоприятных экономических и политических условиях, – сможет обрести нормальные, привычные социальные порядки.
33Недовольство, возникшее в отсталых странах при контакте с западной цивилизацией, не есть, прежде всего, негодование против иностранной эксплуатации. Это скорее результат ослабления или разрушения племенных связей и общинной жизни.
Идеал самопродвижения, личного успеха, предложенный цивилизованным Западом населению отсталых стран, повлек за собой эпидемию личной неудовлетворенности. Все преимущества, которые принес с собой Запад, не могут заменить защитной и успокоительной безымянности коммунальной жизни. Даже если туземец вкусит западничества и достигнет личного успеха – станет богатым или приобретет хорошую специальность, – чувствовать себя счастливым он не будет. У него будет ощущение полного одиночества. Националистические движения в колониальных странах частично являются выражением стремления к групповому существованию и бегства от западного индивидуализма.
Западные колониальные державы предлагают туземцу дар личной свободы и независимость. Они пытаются приучить его к самостоятельности. Сводится же все это, собственно, к личной изоляции, т. е. к отсечению незрелой и плохо подготовленной личности от коллективного целого и к передаче ее, по словам Хомякова, «свободе собственного бессилия»{39}. Лихорадочное желание слиться с марширующими массами, которые одинаково существуют и у нас дома, и в странах, нами колонизированных, – это только выражение отчаянного усилия бежать от бесплодного, бесцельного, одинокого существования. Поэтому очень возможно, что нынешние националистические движения в Азии приведут – даже без влияния России – скорее к некой коллективистской форме общества, чем к демократической.
Политика колониальной державы-эксплуататора должна поощрять общественную сплоченность туземного населения. Она должна поощрять равенство и чувство братства среди туземцев. И все потому, что, по мере того как подвластное население спасается и растворяется в единстве целого, смягчается у туземцев и острота ощущения личной никчемности, и процесс превращения страданий в неудовлетворенность и в восстание пресекается с самого начала. Метод «разделяй и властвуй» не действен, когда ослабляет все формы единения подчиненных. Раздробление деревенской общины, племени или нации на отдельные индивидуумы не может ликвидировать и задавить дух восстания против правящей власти. Чтобы деление было эффективным, надо расчленять народы на разные общественные тела: расовые, религиозные или экономические, соперничающие между собой и не доверяющие друг другу.
