Пьер Кребс - Баланс семилетней метаполитической борьбы
Тем временем начало Новой Культуры Европы стало реальностью, которая пугает учеников чародея эгалитаризма. От Иберийского полуострова до Эллады, от Итальянского сапога до Альбиона трудится новое поколение. Хоть у передовых дозоров европейской реконкисты и разные национальности, но, тем не менее, постоянно растет одно отечество в пределах образа мыслей одной и той же идентичности — Европа. Но также и по ту сторону европейских границ просыпается сознание идентичности. В нашей первой публикации («Бессмертное наследие, Альтернативы принципу равенства») мы уже констатировали: «Образ действий, который мы применяем, и основы, на которые мы опираемся, не уникальны и не необычны. Всюду на свете — и особенно в Третьем мире — можно наблюдать сильную волю защититься от окостеневшей идеологии равенства. До сих пор считающиеся смертельно больными культуры осознают свою идентичность, свое своеобразие и, таким образом, свои богатства. Они возражают против какой-либо затеи, будь она политической, религиозной или идеологической, которая стремится к концентрации и нивелированию. Люди обнаруживают, что делает их разными. Люди подтверждают свою волю к жизни в соответствующем их народу ритме. Все больше людей свидетельствуют о том, что этнокультурное наследие их народа непрерывно, что даже преступлением является посягать на него, тем более что эта целостность гарантирует его своеобразие и вечность. В Европе, по ту сторону границ и языков, люди прокладывают путь к завтрашнему европейскому братанию, несмотря на непосредственные политические случайности, исторические предубеждения или экономико-политические различия. Единственная форма братания, однако, которая может вызвать решение конфликтов, проблем или напряжений, и которая справилась бы с таким вызовом, основывается на обмене мыслями и на взаимном понимании. В противоположность обмену интересов и денежному обману как якобы единственному идеалу полностью американизированного общества такое сближение создает и углубляет сознание общего происхождения, общей истории и общей судьбы».
Культурный ренессанс Европы может вызвать новый идеализм завтра. Действуя во имя Соединенных Штатов Европы, Пьер Дрие ля Рошель писал уже в 1928 году: «Европеец способен реализовать новое оригинальное и неожиданное сооружение». («Genève ou Moscou»). В своем труде «L’Avenir n’est écrit nulle part» (Париж 1978, стр. 376) бывший министр Мишель Понятовский со своей стороны отметил, что Европа «— в историческое мгновение всемирной революции — представляет возможный ответ для нас, жителей географической Европы, членов этнокультурной общности, которая оформлялась за тысячелетия истории (…), тигель своеобразной культуры и цивилизации, которая связывает народы почти всех европейских наций друг с другом». Мы добавим к этому: Человек нуждается не только в благосостоянии, а скорее в причине жизни, которая придает его жизни смысл. Мы снова хотим дать Европе причину жизни, заново формулируя ее судьбу.
Идея обязывает нас
В книге «Через Америку» граф Герман фон Кайзерлинг выразил убеждение, что вся молодая жизнь созрела во мраке, в хаосе и в безобразии; и это также верно и для цивилизаций. Век мрака соответствовал якобы, так сказать, фазе беременности. Следовательно, Европа все еще находится в веке мрака, и все декадентские явления нашего времени мешают созданию европейца. Как раз из-за внезапного переворота эти условия, однако, «в наивысшей степени благоприятствуют появлению
исключительных людей, обладающих опаснейшими и обаятельнейшими качествами», утверждает Ницше в «По ту сторону добра и зла». «Я с удовольствием слышу, что наше Солнце быстро движется к созвездию Геркулеса, — и надеюсь, что человек на Земле будет в этом отношении подражать Солнцу. И впереди окажемся мы, хорошие европейцы!» (параграфы 242 и 243)
Мы должны идти впереди нашего народа и его истории. Мы должны быть теми «хорошими европейцами» и поэтому утверждаем без обиняков, как мы это уже сделали в первом номере «Элементов»: Для нас является товарищем интеллектуал только в ежедневном действии, в поступке, иначе он не заслуживает имени «интеллектуала», а только имени комедианта или паразита.
Речь как никогда идет об этой Европе, которая так же нуждается в речи, как Германия во время Фихте. Гийом Фай написал эту речь.[20] Сначала он напоминает о том, что «Европа возникла из Эллады и Рима, это значит из той таинственной связи политического порядка (который вызывает историческое сознание), философской, эстетической культуры (которая порождает обширное мировоззрение) и научно-технического менталитета (который влечет за собой овладение Землей). Нужно быть осторожным. Если мы откажемся от всего, мы сами себя предадим». И он формулирует эту мысль следующим образом: «И даже если мы (как руководители немецкой протестующей молодежи, «зеленые», национал-революционеры и т. д.) откажемся от технически-промышленного успеха, международной борьбы, геостратегической силы, демографической плодовитости, чтобы защищать наше народное творчество, наше качество жизни, нашу законсервированную в музеях культуру, у нас однажды отберут наши последние блага. Европа укоренена только в силе и в поднимающемся превращении своих форм. С каждым поколением меняется ландшафт эстетики так же, как и ее формы; и в нападении кроется тайна нашей обороны. Чтобы не умереть, мы обречены на страх и величие. Наша цивилизация не создана для счастья». Брошен исторический вызов. Если мы не примем его, это значит, «если мы проиграем демографическую войну и культурную войну, тогда драма превратится в трагедию. Ничего больше уже нельзя будет поймать. Мы как народ точно так же гарантированно исчезнем с лица земли, как если бы нас искоренили». Ужасный призрак распада сформировал бы тогда невыносимую реальность наших будней. «Наши национальные языки унизились бы до диалектов в сравнении с англо-американским языком межнационального общения. Наши музыкальные произведения, наши картины и наши строения были бы обречены на то, что остаться только лишь фотографическими мотивами для международных туристов, одним словом, Европа как всемирный музей… мультирасовая Европа, где белая раса неумолимо бы сокращалась, и должна была старательно и покорно следовать за цивилизацией американско-азиатского Запада: Готовы ли мы принять эту тепловую смерть? Нет, не так ли? Это, тем не менее, и есть тот путь, на который мы собираемся вступить». Мы можем направить, если мы захотим, судьбу наших народов на другой путь. Но оружие реконкисты — это в первую очередь внутреннее оружие. Революция, которую провозглашаешь другим, — именно та, которую ты уже завершил в себе самом. Каждая революция требует своей доли мистицизма в вере в новый порядок. Каждая революция, которая хочет пробудить народ, уже пробудила революционеров. Все же, те, кто будят народ, обычно дорого платят за свою верность: часто угнетением или смертью. Справедливое поражение существует в столь же малой степени, как дилетантская революция. Но есть миф, который как единственный воплощает наивысшую легитимацию нашей борьбы. И этот миф не означает ничего другого, что мы должны быть готовы подвергнуться ударам ради права на различие, ради права всех народов.
Примечания
1
Pierre Krebs, Die europäische Wiedergeburt, Aufruf zur Selbstbestimmung, Tübingen 1982
2
Elemente zur Metapolitik, 1. Ausgabe 1987
3
Там же.
4
Отрывки из речи Гийома Фэя и Пьера Кребса. См.: P. Krebs, Strategie der kulturellen Revolution, und G. Faye, Metapolitik im ideologischen Kampf, Thule-Bibliothek, Hörn, 1988
5
Пьер Кребс, там же
6
Le renouveau paien dans la pensée francaise, Paris 1986, стр. 23
7
См. примечание 4
8
Critique de la raison politique ou l’inconscient religieux, Paris 1981, стр. 280
9
La troisième voie, Paris 1984, стр. 22 и 28
10
Жак Марло, указ. соч, стр. 69
11
Там же, стр. 23
12
Там же, стр. 24
13
Там же.
14 15
16
17
18
19
14
Guillaume Faye, L’Occident comme déclin, Paris 1984, S. 82
15
См. примечание 4.
16
Там же
17
См. Elemente zur Metapolitik, 1. Ausgabe 1986, 1. Ausgabe 1987
18
Albert Mathiez, Révolution francaise, Предисловие
19
L’Occident comme déclin, Там же, стр. 46 и дальше
20
Discours à la Nation europénne, Paris 1985, стр. 160. Немецкое издание.: Rede an die Europäer, Thule-Bibliothek, Hörn 1988
