Газета Троицкий Вариант - Газета Троицкий Вариант # 46 (02_02_2010)
Уместно напомнить, что членом СУ был и А. Собчак, уже в бытность его мэром Ленинграда. Однако здесь взаимное влияние вскоре уменьшилось: приход в столь высокую власть быстро установил непреодолимую дистанцию.
С первого момента своего образования СУ был занят проблемой сохранения науки, в первую очередь академической. Союз ученых много сделал, чтобы РАН возникла как преемник АН СССР. Преемник, увы, оказался в два раза больше, хотя сегодняшняя Россия есть половина СССР. К сожалению, СУ не удалось включить в РАН как организацию наряду с академиками и членами-корреспондентами еще и ее научных работников — пусть лишь главных и ведущих. Это в свою очередь усугубило проблемы принадлежности весьма обширного имущества РАН, включающего завидные своей высокой ценой земельные и водные участки.
СУ был весьма активен политически. Члены КС находились в острейшие исторические моменты в Нагорном Карабахе и Вильнюсе (Винников) и в Риге (Сунгуров), информируя о происходящих там событиях и в какой-то мере влияя на них. Помним несколько обращений КС и заявлений групп ученых по поводу драм, разворачивавшихся в Сумгаите, Нагорном Карабахе, Вильнюсе, Риге и ряде других «горячих точек». Ни одно из этих событий не проходило без оперативной реакции КС. Так появилось заявление группы весьма авторитетных ученых, включая академиков Ж.И. Алферова, В.Е. Голанта и О.А. Ладыженской, крайне резко осудивших введение Президентом СССР войск в Вильнюс и их атаку телецентра и парламента. Сейчас можно определенно сказать, что тогдашняя непродуманная политика центральной власти во многом способствовала развалу СССР.
Реформы в стране пробуждали активность, в том числе и в создании новых учебных и образовательных учреждений. Хорошо помним, как СУ через КС способствовал открытию школ управления, или менеджмента, научно-религиозных школ, активно участвовал в воплощении замысла Европейского университета, сумевшего успешно занять нишу в образовательной сети Петербурга. Подобная деятельность и по сей день не прекращается. Так, 13 октября 2009 г. КС рассматривал вопрос об открытии в Санкт-Петербурге научно-образовательного Российско-германского центра. Опять и КС Союза ученых, и Л.Я. Боркин стали инициаторами проекта и основными помощниками в его реализации.
Слом старой системы организации и финансирования науки в 90-х годах поставил вопрос о том, что может прийти ей на смену. Естественно, в период перемен разумно пытаться перенять опыт зарубежных стран. СУ много внимания уделял связям с зарубежными научными центрами и организациями ученых. Эту деятельность координировала Иностранная комиссия, председателем которой сначала был я, а затем проф. Г.С. Цейтин. Важно было выяснить, как организована наука и каковы механизмы ее финансирования в развитых странах. На заседаниях КС с докладами на эту тему выступали иностранные эксперты. Стоит упомянуть проф. Д.П. Коннерейда, тогда казначея общества «Спасите британскую науку». Знакомство с ним позволило уже сравнительно недавно, когда он стал президентом общества «Евронаука», создать в Петербурге, а затем и в ряде других городов России отделения этой весьма заметной в Европе организации. В свою очередь, основываясь на опыте СУ, представляющие Россию члены руководства «Евронауки» стремятся внести новое в организацию ее работы.
Не прошли незаметными и встречи с бывшим председателем Нобелевского комитета, директором Института стратегических исследований Швеции проф. И. Линдгреном. Грамотное выделение стратегии организации научного поиска — уже давно приоритетная работа СУ.
Заметный след оставили знакомство, доклад и проведение совместных конференций с Немецким исследовательским обществом — основным государственным учреждением в ФРГ, финансирующим фундаментальную науку. Очень активное участие в организации полезных связей сыграла влиятельный чиновник этой организации, позднее один из ее руководителей — г-жа Д. Шенк. Несомненна положительная роль РФФИ в финансировании российской науки. Но сама организация РФФИ была бы невозможна без освоения мирового опыта в этой области, главным образом опыта США и ФРГ.
После Второй мировой войны научные учреждения США и их работники помогли науке Германии встать на ноги. Немцы тогда учредили специальную исследовательскую премию им. фон Гумбольдта. Ее целью было отблагодарить крупных американских ученых, внесших в это восстановление особо большой вклад3. Сейчас, когда финансовые возможности России выросли, уместно было бы ввести премию, к примеру, им. Вернадского, чтобы ею отметить западных и японских ученых, без помощи которых российской науке грозила гибель.
Одним из направлений деятельности СУ была проблема прав не только ученых, но и общих прав человека. Обеспечение успешной деятельности ученого немыслимо без законодательного закрепления индивидуальных авторских прав. СУ главным образом А.Я. Винников, много занимался этой проблемой, вплоть до проведения соответствующих законов на уровне Государственной Думы. Однако важнее авторских являются общечеловеческие права. Для нас особая честь, что человек, отдавший за отстаивание этих прав жизнь, проф. Н.П. Гиренко, специалист по проблеме национальных меньшинств, был членом СУ и его КС.
Когда 20 лет назад был организован СУ, мы думали, что главная опасность для успешного развития науки и процветания научного сообщества исходит от централизованного государственного управления наукой и связанного с этим засилья бюрократии.
Именно окостенелые, крайне трудно модернизируемые, громоздкие институты, включая и Академию наук СССР, виделись и во многом были существеннейшим препятствием в проявлении инициативы «снизу», в возникновении новых точек роста в науке, маленьких инициативных групп, новых нетрадиционных направлений. Важнейшим представлялось укрепление и расширение связей с мировой наукой, даже своего рода интеграция с ней. Все это стимулировало создание общественной организации, призванной защищать индивидуального ученого и саму науку от бюрократической организованности и произвола. Важнейшей была задача изучения мирового опыта в организации науки, ее финансирования. Эти, как, впрочем, и многие другие задачи, старался решать ленинградский СУ.
Много полезного было сделано в этом направлении, далеко не все удалось4, однако непрерывно развивающаяся реальность преподносила все новые сюрпризы, и тем самым ставились новые задачи.
Так, вскоре оказалось, что главная проблема для научных работников — борьба против всевластия научной бюрократии, т.е. сопротивление внутри государственно организованного научного сообщества, перенеслась во вне его. Иными словами, важнейшей стала борьба ученых за свое существование с самим государством, которое не хотело или не могло (да и не хочет в должной мере в настоящий момент) финансировать науку на уровне и в масштабе, существовавшем до начала так называемых рыночных реформ.
Вследствие очевидного неравенства сил борьба с государством была обречена на неудачу. Вместо организованного сопротивления преобладающим стал принцип «Спасайся, кто (а мы бы добавили — как) может».
Советская наука, особенно техническая, по мере превращения в постсоветскую стала стремительно уменьшаться в размере и интегрироваться, по мере сил и инициативы отдельных работников, с мировой, в основном американской, западноевропейской и японской науками. Эта интеграция, сопровождаемая явной и скрытой эмиграцией, и носила, как и носит, во многом индивидуальный характер. Создалось положение, когда защита научного сообщества, отдельных ученых от официальной научной бюрократии, да и от околонаучной государственной бюрократии, бывшая к моменту основания СУ его основной задачей, во многом, если не полностью, потеряла свой смысл.
Проблема выживания отдельного научного работника стала почти полностью индивидуальной, а само научное сообщество в значительной степени утратило когерентность. Оно свелось просто к сумме отдельных работников и малых (вплоть до небольшой лаборатории) групп. Однако это поставило, как нам кажется, новые важные проблемы, в решении которых именно организация, подобная СУ, может быть особенно эффективна и полезна. Проблемы эти лежат в области этики ученого и его отношения с коллегами, где сплошь и рядом возникают острейшие коллизии, требующие вмешательства общественной организации и связанные с формированием общественного мнения.
В условиях рыночной экономики основным для выживания научного работника становится продажа товара, владельцем или совладельцем которого он является: умения, знания, научного результата, идеи. Цена в процессе продажи во многом зависит от торговой марки: личной известности ученого, престижа учреждения, в котором он работает, международного авторитета его коллектива. Разумеется, в реальной жизни зависимости эти, да и возможности более многообразны, однако упомянутые представляются наиболее существенным. Как после военного разгрома и окружения, чтобы выйти из него, соединение разбивается на мелкие группки или даже действует по одному человеку, так российские научные работники с 90-х годов прошлого века ищут выход из положения в продаже лично своего умения, знания, результата, идеи.
