Итоги Итоги - Итоги № 1 (2014)
«Сочи может принимать гостей круглогодично, но для этого здесь нужно проводить ивент-мероприятия — фестивали, выставки, — поясняет Алексей Грачев. — Такие, как, например, Октоберфест в Германии». Кстати, Октоберфест привлекателен не только громким брендом, но и разумными тратами. Недельная поездка на пивной праздник с авиабилетами обойдется примерно в 20 тысяч рублей. Тогда как в Сочи — порядка 25—30 тысяч рублей. Как преодолеть противоречие цены и качества, и предстоит, видимо, решать новой туркорпорации.
Ловцы спортивных душ / Общество и наука / Exclusive
Ловцы спортивных душ
/ Общество и наука / Exclusive
«Цена каждой медали зашкаливает, а следовательно, зашкаливают и эмоции. Для фотографа самое важное — их поймать», — рассказывают знаменитые спортивные фотокоры Сергей Киврин и Андрей Голованов
Фотографы Андрей Голованов и Сергей Киврин работают вместе уже больше 25 лет. За это время им приходилось попробовать себя во всем — от рекламных буклетов до репортажей из горячих точек. Но в первую очередь коллеги считают себя спортивными фотокорами, а свои главные творческие удачи связывают с Олимпийскими играми. Сочи-2014 станет для Сергея четырнадцатой, а для Андрея — одиннадцатой Олимпиадой.
— Прежде всего объясните, почему вы решили работать, как это сейчас модно говорить, в тандеме?
Сергей Киврин: Это связано со спецификой работы на спортивных соревнованиях. Одному человеку очень трудно обежать весь стадион и поймать нужный кадр. Вообще тактику совместной работы мы начали использовать еще задолго до того, как создали общий бренд. Просто, когда мы еще работали в журнале «Советский Союз», я, Андрей и наш хороший друг Евгений Миранский начали аккредитовываться на все спортивные мероприятия втроем, а затем, сдавая тему в журнал, подписывать фотографии тремя фамилиями. Такой коллективный репортаж всегда получался интереснее, чем если бы каждый работал по одиночке. Мы занимали разные позиции, снимали с разных точек и могли осветить соревнование максимально полно. Но вскоре развалился Советский Союз и журнал тоже, мы какое-то время стали работать по отдельности. Андрей — в «Коммерсанте», в «Лицах», я — в американских изданиях «Лос-Анджелес таймс», «Нью-Йорк таймс», а Женя вообще перестал профессионально заниматься фотографией.
Андрей Голованов: В 1996 году мы встретились на Олимпиаде в Атланте и решили не просто работать вместе, но и создать общий бренд. Мы выработали определенный стиль съемки, который нам нравится, к тому же вдвоем мы больше успеваем.
— Это была первая Олимпиада, которую вы снимали вместе?
С. К.: Нет. Фактически нашей первой совместной Олимпиадой стали зимние Игры в Лиллехаммере в 1994 году. Я поехал туда практически нелегально. Несмотря на то что мы делали альбом для Олимпийского комитета, мне забыли выдать командировочные. Имелась аккредитация, но жить было негде. Просить я не умею и решил лететь за свой счет. Купил за 100 долларов билет туда-обратно и рассчитывал ночевать на матрасе в номере Андрея. Но разборные домики для прессы были крохотными, комнатки — очень маленькими. Плюс Андрей делил номер еще с одним человеком. Валяться у них в ногах мне было неудобно, поэтому пришлось пойти на хитрость. Два санузла в доме не имели окон. Мы пришли в этот домик первыми. Я занес свои вещи, оставил их в номере у Андрея, а в одной из довольно просторных ванных комнат выкрутил лампочку и спрятал ее в своих вещах. Таким образом, ни у кого не возникало желания воспользоваться этой ванной, ведь там всегда темно, а рядом аналогичный санузел, где все работает. Потом в наш домик поселили еще китайских, американских и норвежских журналистов. И я, каждый день вот так вворачивая лампу вечером и выворачивая утром, убирая вещи утром и занося вечером, прожил там всю Олимпиаду, ни разу не попавшись им на глаза. И они не могли понять, что такое: вечером приходят — там закрыто, утром открыто, но света нет. Так меня и не поймали.
— Неужели работа на Олимпиаде того стоит?
С. К.: Главное — есть простор для творчества. На олимпийских стадионах, как можно заметить, нет рекламы. Потому что она — враг не только человечества, но и фотографов. Это фон, на котором мы снимаем. Часто она бывает пестрая, аляповатая, и какой бы кадр ты ни сделал, он не будет смотреться. На Олимпиаде же, кроме колец, нет ничего. И, конечно, кадры оттуда бывают самыми богатыми на эмоции. Посудите сами: Олимпиада проходит раз в четыре года, и за это время не все спортсмены удерживаются на своих позициях. У людей есть шанс, может быть, один раз в жизни выиграть Игры. Цикл в 8 лет не всякий выдержит. Поэтому участие в Олимпиаде воспринимается как шанс, который дается раз в жизни. Цена каждой медали зашкаливает, а следовательно, зашкаливают и эмоции. Для фотографа самое важное — их поймать. Ни один чемпионат мира в этом отношении не может сравниться с Олимпийскими играми. Каждый спортсмен изо всех сил борется за свой шанс выиграть и войти в историю. Характер и эмоции человека в такой ситуации лежат на ладони.
— Вы сами-то со спортом дружите?
С. К.: Я профессионально играл в волейбол, окончил в Ленинградском районе Москвы спортшколу и стал чемпионом столицы. Потом поступил в МГУ, где продолжил играть в студенческой команде. В ней к тому времени уже собралась группа мастеров, среди которых были и чемпионы мира. И даже после окончания МГУ я еще год играл в команде. Впрочем, я никогда не стремился стать профессиональным спортсменом. Для меня спорт всегда был местом, где можно проявить смелость, характер, благородство, а не завоевать победу любой ценой. Сейчас все по-другому. Олимпийские игры очень сильно изменились после того, как их изобрели греки. На первое место выходит коммерческий аспект. Люди хотят выиграть любой ценой. Все это превратило спорт в одну из разновидностей шоу-бизнеса.
— Пригодились ли вам занятия спортом на Олимпиадах?
С. К.: Еще как! Вспоминаю первый день работы на Олимпиаде в Лондоне. До официальной церемонии открытия были предварительные соревнования по стрельбе из лука. Вообще мы, фотографы, такие мероприятия очень любим. Во время предварительных соревнований больше возможностей для съемки. Фотографам разрешают подходить близко к мишеням, что запрещено во время официальных стартов. У нас есть шанс сделать очень эмоциональные кадры — спортсмены смотрят, куда они попали, вынимают стрелы. В погоне за редким кадром я побежал по полю к мишеням и не заметил, что они висят на тонких растяжках — зеленых тросах, которые сливаются с травой. Я зацепился и вместе со всем набором аппаратуры сделал сальто, потом кувырок, не выпуская камеру из рук. Помогла волейбольная подготовка. Я лишь слегка ударился коленкой и черпанул земли блендой фотоаппарата. Встал и снова побежал снимать. За мной бросилась ватага волонтеров: «Сэр, как вы?» — потом прибежал кто-то из организаторов соревнования: «Я говорил, что нужно окрасить тросы в другой цвет, люди будут падать». В общем, легко отделался.
Оправившись после падения, я решил сделать перерыв и попить кофейку в пресс-центре. В крохотном зале кафетерия собралась огромная толпа. Кто-то толкнул моего соседа, и он опрокинул горячий кофе на мою белую кроссовку. Я получил сильный ожог — перед самым открытием Игр. Но ничего не поделаешь, пора было ехать в пресс-центр. Прихожу на остановку, ни одного автобуса нет. Несмотря на то что они должны были ходить каждые 20 минут, я прождал 1,5 часа. Наконец приехал автобус, который полностью набился журналистами. И тут выясняется, что водитель не знает, где пресс-центр и как туда доехать. Ему стали объяснять, наконец тронулись. Едем, и вдруг я вижу, что на нас на полном ходу летит двухэтажный автобус. Причем именно туда, где сижу я. Понимая, что столкновение неизбежно, я сбросил сидевшего рядом испанского журналиста в проход, а сам упал на него. И в этот момент последовал удар. Если бы я не увернулся, то как минимум получил бы серьезные переломы. К счастью, никто не пострадал. Нас довольно быстро пересадили на другой автобус, и мы с трудом, но успели на церемонию открытия.
— Кадр-то получился?
С. К.: Да, но опять-таки без физической подготовки у меня ничего не получилось бы. Само действо длилось пять часов. И все это время нужно было стоять. Сидений для фотографов не предусмотрели. Обычно нам выделяются отдельные места, чтобы зрители не мешали — так называемая фотопозишн. В этот раз она оказалась под трибуной, где должна была сидеть королева. Никто не знал, когда она появится. И я со своей больной ногой три часа стоял на цыпочках, чтобы сфотографировать момент ее появления. В другом положении ложу было просто не видно, а мгновение, когда входит королева, длится доли секунды. Она опоздала на два часа. Но все старания оправдались. Я поймал момент, когда она входила в ложу, и успел сделать три кадра. Четверть секунды я видел королеву, потом ее тут же закрыли люди и кадр уже не получился бы. Вообще одно из важных качеств фотографа — терпение. Нужно уметь ждать. Только тогда удастся поймать свой уникальный кадр.
