Газета Завтра - Газета Завтра 802 (66 2009)
ЗА СТЕНОЙ КИТАЯ… «Круглый стол» в редакции «Завтра»
Александр Проханов, главный редактор газеты "Завтра".
Бурное восхождение Китая в современном мире уже давно является предметом российских политологических обсуждений, страхов и надежд, связанных с тем, что наша Родина всё больше и больше отстает в своем развитии от великого, гигантского юго-восточного соседа. Какими в этой связи выглядят перспективы отношений между Китаем и Россией? Какую роль играет здесь фактор США, недавно предложивших Китаю, по сути, установление глобального дуумвирата в рамках "Большой двойки"? Какие коррективы вносит и может внести финансово-экономический кризис? Во всем этом, конечно, хотелось бы с помощью участников нашего "круглого стола" разобраться: искренне, без всякой ложной "политкорректности", не рискуя прослыть китаефобами или американофилами, — чтобы получить на эти острейшие вопросы внятные и определенные ответы.
Андрей Девятов, военный китаевед.
Американский экономист Дуглас Норт, лауреат Нобелевской премии 1993 года, откровенно заявил, что ни одна западная теория не может объяснить то, что происходит в Китае. Другой весьма именитый экономист, автор "Капитала" Карл Маркс назвал Китай в ряду восточных деспотий, где господствует "азиатский" способ производства. Эта оценка Маркса сохраняет свою актуальность и поныне. Китай невозможно втиснуть в систему координат западного сознания. Например, время для западного сознания — это ньютоновская бесконечная линейность, это прогресс, это модернизация, а для китайского сознания — это циклы бытия с определенными свыше, раз и навсегда установленными фазами. Китайское общество — это национально-культурный монолит, который за тысячелетия своей истории рос, никуда не перемещаясь. Китай живет повторами того, что уже не раз случалось ранее.
Китайцы знают, что сейчас их цивилизация находится на подъеме, этот подъем имеет космическое основание, и никакими земными силами: экономическими, политическими, военными, стихийными, — не может быть отменен. При этом китайцы имеют подсказки от подъемов прошлого. Последний из них был в XVII веке, в начале династии Цин, а тот, который китайцы воспроизводят сегодня, — это подъем IX века, династии Тан. Поэтому китайцы чувствуют себя спокойно, уверенно и смотрят на западных "прогрессистов" свысока.
О ситуации в Китае знают и другие внимательные наблюдатели за историческим процессом. Это знают носители концептуальной власти мировой финансовой олигархии, и поэтому они уже давно, еще в 70-е годы прошлого века, сделали ставку на Китай, как на ледокол, который должен разорвать все скрепы индустриального общества.
В настоящий момент банки, которые условно можно назвать "группой Ротшильда", чувствуют себя в Китае весьма уютно и перспективно. Тогда как другие банки, которые условно можно назвать "группой Рокфеллера", в Китае не имели и не имеют никакого веса. Если говорить, например, про обанкротившийся банк "Lehman Brothers", то его обязательства в КНР составляли всего 75 млн. долларов.
Какие же банки нашли общий язык с китайцами? Это те банки, которые эмитируют гонконгский доллар. Первый эмитент — это "Standart Charter", банк банков, банк Барухов, созданный еще в самом начале XVII века. Это Hongkong Shanghai Banking Corporation, HSBC, банк Ротшильдов, и это Goldman Sachs. Повторяя западные стандарты мышления, можно сказать, что Китай сегодня — это "одна страна, две системы". А посмотрев на существо дела, можно сказать, что это "одна страна, две валюты". И о степени присутствия финансового капитала группы Ротшильдов в Китае можно судить по тому, что в любом китайском аэропорту на каждом трапе написано — для тех, кто умеет читать: "Ротшильды приветствуют вас!" — я имею в виду логотип SHBC.
Эти банки в своей деятельности опираются на натуральные стоимости, которые предоставляет Китай в виде своей территории, в виде своего громадного населения, которое представляет собой достаточный для самостоятельного существования рынок в полтора миллиарда потребителей: жильцов, едоков, носителей одежды и так далее. "Группа Ротшильдов" опирается на созданную в Китае "мировую фабрику XXI века", которая замечательно выдает реальную продукцию.
То есть в мировой финансовой системе есть банки, которые оказались с плохими, пустыми активами — и это банки "группы Рокфеллера", делавшие ставку на углеводороды и оборонные технологии. А у банков "группы Ротшильда" проблем нет, или их на порядки меньше, поскольку они делали ставку на золото и другие натуральные активы. Нет проблем у банков исламского мира, поскольку все их активы имеют натуральное наполнение и работают без ссудного процента. Никаких проблем не имеет сеть халяль, обеспечивающая все небанковские финансовые операции мусульманской уммы. Нет проблем у банков Ватикана, поскольку под их активами находится недвижимость и другие "вечные ценности". То есть реально кризис затронул очень значительную и важную, но всего лишь одну часть мировой финансовой системы, которая в силу ряда причин далеко оторвалась от натуральных стоимостей. Эта часть сделала свое дело, и теперь обречена на проигрыш в рамках ветхозаветной системы ценностей, где сухие ветви обрезают и бросают в огонь. А Китай — в связи с тем, что он огромен и самодостаточен — выступит как основной выгодополучатель, бенефициар того финансового кризиса, который мы наблюдаем сегодня. Да, ему придется кое-что потерять, кое-где ужаться и кое-что изменить, но эти трудности ничего не значат по сравнению с теми трудностями, которые ожидают, например, США.
Антон Суриков, политолог.
Я должен признать выступление Андрея Петровича глубоким и по-своему даже блестящим. Однако, на мой взгляд, современная ситуация в Китае и перспективы его развития не могут описываться одними только финансово-экономическими аспектами. Да, страна находится на восходящей фазе развития, она стала "мастерской мира" — как Англия в XIX веке, или Соединенные Штаты после Второй мировой войны. Этим обусловлен колоссальный запас прочности, которым обладает современное китайское общество. Но есть у него и совершенно очевидные минусы.
Начнем хотя бы с такой простой вещи, как зависимость Китая от импорта энергоносителей. Стремление администрации Обамы, которая выступает продолжением администрации Клинтона, держать низкие мировые цены на нефть, вполне отвечает интересам Пекина и снимает значительную долю объективных противоречий между КНР и США.
Далее, важнейший минус — неспособность Китая создавать инновационный продукт, производить инновации. Всё, что они делали и делают — это более-менее удачные копии разработок, сделанных далеко за пределами Китая. Как можно изменить эту ситуацию и можно ли ее изменить вообще — еще очень большой вопрос. И чем сложнее технологии, тем хуже удается Китаю их воспроизводить, не говоря уже о том, чтобы развивать или создавать нечто принципиально новое. В результате получается, что экономики США и КНР взаимодополняют друг друга, существуя в совершенно разных плоскостях. Противоречия между ними — это не более чем противоречия между продавцом и покупателем на рынке. При этом Китай производит и продает индустриальную продукцию — причем его доля на мировом рынке тем меньше, чем более сложен технологический уровень данной продукции; а Америка — продукцию постиндустриальную. Причем это касается не только Китая. Это касается той же Японии, Кореи, Тайваня — всех "азиатских" обществ.
Взять хотя бы ситуацию с военной техникой. Несмотря на грандиозные усилия в этой области, несмотря на гигантские объемы полученной технологической информации, не говоря уже о сумме финансовых затрат, — ничего принципиально нового или просто заслуживающего внимания в этой сфере китайцами до сих пор не создано. С технологической точки зрения, китайская "оборонка", включая ракетно-космическую отрасль, остается на уровне СССР 60-х-70-х годов прошлого века.
А военная слабость Китая — это его второй очевидный минус по сравнению с США. Это касается и стратегических ядерных сил, и противоракетной обороны, и военно-морского флота, и систем управления и связи — да практически по всем аспектам, исключая разве что "живую силу", Китай ничего противопоставить Америке не может. А это ставит его в заведомо невыгодное положение относительно США на мировой политической арене.
Американский журнал "Foreign Affairs" писал года три назад, что в перспективе 2012-15 гг. станет возможным создание однополярного ядерного мира. То есть к этому рубежу США рассчитывают получить возможность нанести одновременный ядерный удар по России и Китаю, парировав ответный "удар возмездия". Но если в отношении России они рассчитывают на продолжение деградации, которая наблюдается у нас последние 20 лет, то в отношении Китая они попросту не верят в его способность стать серьезной военно-технологической угрозой глобальному доминированию США. А уж если при этом удастся каким-то образом, под любым предлогом: через механизмы G2, кризисные механизмы или как-то иначе, стравить КНР и РФ, — задача для Вашингтона упростится до неприличия.
