Борис Щербаков - Багдад: Война, мир и Back in USSR
Домыслы, домыслы
— Че, в Ирак едешь? — поинтересовался у меня в очереди в столовую за несколько месяцев до командировки один сотрудник в «Разноэкспорте», до этого поездивший по миру.
— Ну, — с радостью отвечал я. — Артамашева Серегу меняю…
— Ну хорошо, что хоть есть кого менять… — загадочно улыбнулся товарищ. — А то тут один ехал, когда его предшественника след простыл.
— В смысле, простыл? Куда ж он делся-то? — таких нюансов иракского быта я не знал, хотя многое мне уже порассказали до меня перебывавшие там командировочные.
— Да вот, вышел вечером ведро выносить — и пропал, только тапки остались! — пошутил знающий товарищ. — Нашли потом, через пару месяцев, в Тигре плавал…
О таких случаях официальных сообщений, тем более некрологов, ни в прессе, ни в Объединении на стене никогда не публиковали, как-то вся эта история про тапки и Тигр прошла мимо меня, но на всякий случай я стал наводить справки, что же это за исчезновение на берегах вечной реки… Никто толком не знал, уже потом, когда я оказался в Багдаде, в «жилдоме» мне показали квартиру, где жил погибший сотрудник, на первом этаже. Там с тех пор никто не желал селиться, и использовали ее исключительно в общественных целях: то как Красный Уголок, то как столовую впоследствии. Моя квартира оказалась аккурат над этой злополучной квартирой.
Этот исторический факт с исчезновением и гибелью вполне себе мирного внешторговского инженера не мог вызвать уж очень положительных эмоций. По разным версиям, он то ли ушел купаться пьяным (что я бы сразу отверг, ибо до какой же степени надо допиться, чтобы в илистом, кишащем бактериями Тигре да на ночь глядя… нет, не верю), то ли был случайно (или не случайно?) убит ужасными саддамовскими «мухаббаратчиками». «Мухаббарат» — это краткое название спецслужбы режима, контрразведки по сути, «intelligence service» в прямом переводе с арабского. Агенты службы, действительно, во множестве проникали во все слои иракского общества, контролировали все и вся и, вполне вероятно, могли по какой-то необходимости или по стечению неудачных для предшественника обстоятельств оказаться не в нужном месте и не в нужное время. Домыслы, домыслы… Скорее всего, это было именно стечение обстоятельств, хотя почерк «мухаббаратчиков» прослеживался абсолютно точно — люди пропадали и во время моего пребывания: то вдруг в пустыне обнаружат пустую машину специалистов-контрактчиков, то на абсолютно свободном утреннем шоссе вдруг произойдет лобовое столкновение — этот случай я помню очень хорошо.
Представитель одного новостного агенства, с которым я буквально за неделю до этого был в гостях у своего однокурсника Саши Левченко, трагически погиб именно в такой инсценировке, — а по-другому и не опишешь ситуацию, в которой его нашли. В 4 часа утра на пустынной дороге в десятках километров от Багдада «произошло лобовое столкновение» его автомобиля с мощным грузовиком. Объяснить, откуда там в это время взялся грузовик, никто не удосужился. Да и что там делал корреспондент тоже. За несколько месяцев до трагедии он, воодушевленный ветром «Перестройки и гласности», напечатал какую-то уж очень откровенную статью про Саддама и его режим в набирающей популярность советской свободной прессе, по-моему в «Московских Новостях» (могу ошибаться, впрочем). Мы тогда еще, читая ее, с недоверием переглядывались, «смотри, дескать, смелый какой»… Ну и опять, никаких точных фактов, никакой информации. Домыслы, домыслы…
Когда я уже в Союзе как-то встречался со своим иракским старшим другом Фирасом, с симпатией относившимся к СССР, он мне поведал страшную тайну:
— Знаешь, Боря, — сказал Фирас, — а за тобой ведь в конце так плотно следили «мухаббаратчики», что я уж думал…
И как-то неприятно мне стало от этого привета из недавнего далека.
Фирас был женат на Навваль, сестре бывшего лидера иракских коммунистов Саляма Адиля (в Москве даже есть улица его имени!!!), и знал, о чем говорит. В гости мы к нему всегда ездили, соблюдая строгую конспирацию, с пересадками в разные машины и прочими уловками… Нам казалось, в Советском Союзе за связь с иностранцем можно было получить проблему, а оказалось, что в Ираке еще хуже…
Что он себе думал, я мог только догадываться, никаких незаконных или подозрительных действий я вроде не совершал, работал в Торгпредстве в сугубо гражданской его части, если и ездил ночью по городу, так из проверенных советских, ну или болгарских там, гостей… Может быть только в конце уже довольно свободно стал общаться с иностранцами, с американцами, в частности, в Культурном центре, но все больше на литературные же темы!!! Наверное, иракцам такое поведение показалось подозрительным, но ведь у нас перестройка шла, они это не уловили что ли? В Союзе к тому времени уже гремел Ельцин, по Красной площади гулял отец «Звездных Войн» Р. Рейган, диссиденты от Партии жгли партбилеты, вот-вот готовились отменить 6-ю статью Конституции (это где про КПСС, как ядро политической системы, про ведущую и направляющую…), а вы говорите — иностранцы. Да к 89-му году в результате неукротимых политических послаблений мы уже в сопредельный Кувейт на экскурсии ездили как к себе на дачу! Соцстраны отваливались одна за другой, объединение Германии встало на повестку дня.
…Но «мухаббаратчики» плотно следили за всеми нашими перемещениями, вроде и не был Саддам Хусейн «другом советского народа»… Во время любой нашей экскурсии, выезда на озера или куда бы ни было за город на хвосте «сидели» неприметные граждане в неприметной машинке, на почтительном отдалении правда… Нам не мешало, ей-богу, мы даже с ними фарами перемигивались иногда в шутку.
О Саддаме Хусейне
Отношения с режимом у нового советского руководства были нейтрально — дружественными, но и только. Советский Союз поставлял в Ирак многие разрешенные виды вооружений, техники, закупал для реэкспорта огромные количества нефти, строил несколько крупных нефтяных объектов, гидроэлектростанций (на слуху, наверное, такие «контракты», объекты, как Насерия, Западная Курна) но такой идеологической поддержки, как в былые годы, режим Саддама у СССР уже не имел, мы были больше заняты «перестройкой и ускорением», вся наша политическая система споро шла под слом, до иракских ли тут проблем. А мы, в Торгпредстве просто выполняли положенную свою внешнеторговую работу, в политику не вмешивались, и уж тем более во внутреннюю политику саддамовского руководства. Несмотря на авторитарную, жесткую свою сущность и очевидную жестокость по отношению к политическим оппонентам, к курдскому народу, в частности, режим «всенародно избранного президента — руководителя», Саддама Хусейна, с одной стороны, вполне по — социалистически развивал на обильные нефтяные доходы социальную сферу, здравоохранение, образование, строил дороги и целые города (, причем неплохо строил, московским дорогам и развязкам багдадские-то того времени дороги фору дадут!), а с другой, давал относительную свободу предпринимательству, как при капитализме, и это при валютном контроле и визовой системе. Гибридный строй, при абсолютной политической доминанте «баасистов», а по сути личного режима «С.Хусейн и сыновья с кумовьями».
Меня, естественно, спрашивали и спрашивают: «А ты то Саддама Хусейна видел?».
Отвечаю: «Многократно, но только по телевизору». Много раз проносились мимо нас на безумной скорости кавалькады бронированных джипов, во главе с белым «мерседесом», в котором, по слухам Саддам и сидел, но не более того. Говорили, что у Саддама десяток двойников, так что кто ж его знает, кто из них пролетал по президентской своей надобности тогда мимо…(Кстати, в диктаторском Ираке для этого за 2 часа проезжую часть не перекрывали, никаких «гаишников» вдоль каждого столба не ставили на всякий пожарный, и потому никаких пробок в связи проездом сановного седока не возникало. Но надо признать, что гоняли они лихо, дула автоматов торчат из окон машин сопровождения, тут хочешь — не хочешь, а сам остановишься и прижмешься, чтоб переждать стихийное бедствие на дороге.)
Пару раз я, сидя в приемной Министерства Экономики, видел «проход» Касема, мужа одной из дочерей Саддама, служившего Министром, и бывшего на тот момент одним из «сильных мира сего» в иракских реалиях. Много позже, Саддам его выманит из Иордании и убьет за измену клану, но это будет в середине 90-ых, когда дочери с мужьями сбежали из страны. Такая вот трагическая семейная история.
Видел я один раз — и этого мне показалось более чем достаточно — экстравагантного сына Саддама, Уддэя. Он тоже недавно нашел свой последний приют где-то в горах Северного Ирака, вместе с братом, был застрелен американцами во время осады их секретного схрона. Говорят, выдал их их охранник, за внушительные «тридцать серебрянников». Ей богу, я бы этого безвестного Иуду не осуждал сильно, а то не ровен час накуролесил бы еще молодой Хусейн, натворил бы, останься он в живых… Уддэй славился своим неукротимым нравом, свободным от условностей образом жизни, и диким общественным поведением. Ну, например, «знающие люди» почти не скрываясь тогда говорили, что он развратничает по царски, выписывая подруг для досуга из нескольких стран, в том числе и из нашего, социалистического «лагеря» (кстати, лагерь тогда мы писали еще без кавычек?). Носился на спортивном авто по улицам Багдада, как сумасшедший. В 90-ые годы он даже убил одного охранника во время перепалки, за что папа его поместил на какое-то время под арест и зело журил по-отцовски…
