Амиран Сардаров - Сергей Савельев. Диалоги с гением
Амиран Сардаров: Как получилось, что при наличии отрицательного искусственного отбора, большая часть рывков в науке и технике произошла в XX-м веке? Ведь к этому времени, согласно вашей теории, люди должны были стать настолько тупыми, что вообще ничего не смогли бы сделать.
Сергей Савельев: В начале XX-го века в той же Италии мальчики ходили в онучах. Ноги были завязаны тряпками и веревками, как у человека, которого нашли в Пиренеях и которому 6 тыс. лет. Так вот сто лет назад в Европе ходили также. И это в городах, а в деревнях босиком.
Если же говорить о прогрессе, то в начале XX-го века пробиться в Европе было также сложно, как и сейчас. Конкуренция была очень мощная. Как сейчас дети без церебрального сортинга не смогут никогда занять высокого положения, потому что у них нет денег. Если у них нет богатых родителей со связями, то они в жизни не поднимутся в своей профессии нигде. Потому что чем более структурированное общество, неважно какого происхождения, тем меньше шансов на реализацию индивидуальных способностей.
А общество в начале XX-го века было менее структурированное, еще не было единой Европы, но все равно прогресса особо не наблюдалось. Он появился только из-за излома эпох, который сделали две мировые войны.
Представьте, консервативная Европа подходит к Первой мировой войне с ее клоунами в виде императоров, царских семей и скопища придурков, которые паразитировали на своих народах. Вдруг кончается весь этот цирк попугаев, катающийся на каретах. В результате войны, бойни и чудовищной мясорубки становятся востребованными люди, разбирающиеся в экономике и науке. То есть то, что нужно иметь индивидуально. Не потому что тебя папа с мамой изготовили в царских покоях, а потому что есть некие требования от тебя самого. Не наследственные деньги, а ты их должен зарабатывать.
И все сразу встало на свои места. Какие выбросы в физике и математике дала Первая мировая война! По сути, вся релятивистская физика была тогда создана. Именно из-за того, что перестали работать все старинные механизмы наследования денег и привилегий, а люди стали отбираться по способностям, поэтому начал наблюдаться такой гигантский всплеск. Вот это и дало тот самый семимильный прогресс, гигантский скачек в технике и технологиях, на котором мы до сих пор паразитируем. А после Второй мировой войны еще больший скачек.
Излом времен, катаклизмы, когда ломается биологический отбор, отработанный тысячелетиями, абсолютно бесцельный, потому что целью являлось размножение ― вот тогда есть шанс у талантливых способных людей пробиться и быть замеченными, чтобы они могли реализовать свои способности. Поэтому и считалось в XIX-м веке, что «войны ― это двигатели прогресса». На самом деле это конечно ужасные явления, но они снижают биологическую конкуренцию между людьми. На передний план выходят совсем другие ценности, нежели в стабильные времена. Например, США со своим стабильным обществом приходится скупать талантливых людей по всему миру. Будет излом времен ― будет по-другому.
Амиран Сардаров: Вы неоднократно говорили, что отрицательно относитесь к коммунистам. Но ведь коммунисты «били бабуинов палкой по голове», заставляли работать, жить неокортексом, а не лимбической системой. Отсюда прорывы в науке, космос, ядерная бомба и т. д. Да, были явные глупости, как сама идея построения коммунизма, но и результат-то был.
Сергей Савельев: На самом деле у коммунистов все было довольно неплохо. С точки зрения биологической эволюции они молодцы в том, что размазали колбасу равномерным слоем. И результаты были. Они правильно начали в 20-е и 30-е годы.
Если бы они ввели инструмент церебрального сортинга, то тогда получилась бы сама идея коммунизма. Что такое коммунизм? Это биологическая организация общества на основании рассудочной деятельности. Но рассудочная деятельность и конкуренция между бабуинами исключают друг друга.
Первоначальная Марксовская идея коммунизма стояла на идеях французского физиолога Флоранса, который говорил, что «мозги у всех одинаковые, и все зависит только от воспитания». И вот эта порочная идея пришла в голову еще французским утопистам. Они сказали, что «отлично, давайте мы положим пару поколений на то, чтобы третье уже выросло в идеальных условиях, и тогда мы создадим идеальное общество». Маркс это все слизал и сделал идеологию коммунизма, что ценой нескольких поколений мы вырастим идеальных людей.
Но люди-то разные по мозгам! Флоранс ошибался, а Франс Иосиф Галь и Поль Брака были правы. Но непреложным было мнение академика, дебильного как и во все времена и у всех народов, которые самоуверенно заявляют то, в чем плохо разбиваются, что мы сейчас видим у себя в стране. И вот он убедил французских утопистов, а потом и Маркса с Энгельсом, что мозги у всех одинаковые. Ну не было критериев поймать эту разницу! И на этом потом построили идею социализма, что поскольку мозги одинаковые, то одинаковые условия приведут к одинаковому мировоззрению.
Но потом оказалось, что мозги-то разные. И если бы коммунисты создали машинку церебрального сортинга, то есть рентгеновский томограф высокого разрешения (это можно было сделать еще тогда), направив всю экономику страны на это, то они бы сделали самое главное: отобрали бы одинаковых и действительно построили бы коммунизм. У них же не было инструмента отбора одинаковых, они их пытались отбирать в биологической среде по биологическим законам, а они не работали. Потому что биологические законы противоречат рассудочной деятельности человека.
Амиран Сардаров: В том виде, в каком был коммунизм, система соблазнов его в любом случае бы развалила? И в любом случае пришли бы к капитализму?
Сергей Савельев: Да, к капитализму, как к эволюционному продолжению борьбы за существование и искусственного отбора.
Что такое капитализм? Это эволюционный инструмент подбора людей с определенным типом мозга, и больше ничего.
Приведу пример. Во времена европейского феодализма все были подчинены этому феодалу, было почти рабство. Какой был переход к капитализму? Внутри этого феодального общества начался отбор, появлялись мыслители, ученые, возникали скрытые социальные процессы, мелкая торговлишка, накопление капитала. И в этом феодальном обществе появилось огромное количество людей, которые думали о том, что надо жить не так. Для того, чтобы так думать, надо иметь определенным образом устроенные мозги. И все это происходило внутри феодального общества как инструмент эволюции.
Проходил долгий методичный отбор общества по несвойственным для феодализма параметрам. Когда этих «антифеодальных» мозгов создалось достаточно много, то произошла смена формации. Но это не смена экономических отношений. Это смена людей, у которых мозги отобраны внутри этого предыдущего сообщества так, что этих людей то устройство общества не устраивает, и они это понимают. То же самое происходит и сейчас, как это происходило всегда при смене всех формаций.
Эволюция человеческого мозга происходила не простым способом «ты отнял у меня еду и убил» и прочее ― это сложнейший огромный социальный процесс. И все иерархии исторических этапов, которые мы знаем и учим в школе ― это на самом деле отражение на разных этапах эволюции разных инструментов отбора мозга с заданными свойствами. И больше ничего. Каждое общество в себе постепенно накапливает людей, у которых мозги отличаются от тех, кто создал это общество, хотя всегда есть отщепенцы вроде Сократа. Но когда этих отличающихся накапливается большое количество, то тогда начинаются изменения.
То же самое с капитализмом. Накопили количество людей, которые начинают играть роль, они просачиваются там и сям, и в какой-то момент делают микродвижение исходя из новых особенностей и желаний, которые возникают внутри их мозга. Они же не могут объяснить, что это за желания, если нет прямой выгоды «купил за рубль, продал за два». Поэтому говорят что «мне так хочется». А это не «хочется» ― это продукт результатов предыдущей эволюции мозга и его отбора. И когда накапливается, то меняется то, что называют «формацией».
Меняется инструмент отбора мозга, и в этом вся проблема. Потому что инструмент отбора мозга в разных группах, странах, расах ― разный. Поэтому мы не можем их всех взять собрать в Европе, чтобы они выдали одинаковые результаты. Все прошли разные пути эволюционного отбора. Не получится их заставить действовать по общим принципам, они не будут воспринимать как норму, для них это будет патологией. И это нормально, потому что у всех был разный эволюционный путь. Если собрать даже всех европейцев, вообще всех, кто живет в Европе, неважно каких этносов, и сказать что «мы с сегодняшнего дня начинаем всех жестко отбирать», то все равно ничего не получится, потому они все прошли разный путь, если одни десять поколений, то другие два.
