Юрий Поляков - Государственная недостаточность. Сборник интервью
Мы делали все с точностью до наоборот. Если в «цивилизованных» странах все были озабочены развитием серьезного чтения, разрабатывались и внедрялись в обучение специальные государственные программы по приучению молодежи к классической литературе, то у нас деньги вкладывались в отучивание от серьезного чтения.
– С чем это было связано?
– Я полагаю, это было связано в первую очередь с неправильно понятыми законами рынка в области культуры и СМИ. А с другой стороны, это было целенаправленное оглупление. Потому что нормальный, думающий человек не мог принять ту форму реформирования общества, которая была нам навязана в начале 90-х годов. То есть людей думающих, честных, интеллектуальных сознательно отодвинули от микрофона. Ведь все нормальные люди – и патриоты и либералы, – все говорили тогда о том, что реформирование такого сложного механизма, как Россия, – процесс, который должен растянуться на десятилетия, чтобы не сломать страну, не подорвать ее мощь, чтобы сохранить людей… А на экраны выпустили недоучек, которые с умным видом рассуждали о том, что «умный» рынок сам все сделает. То, что сделал «умный» рынок, – мы видим.
Естественно, о том, что этот процесс губительный, что его должно прекратить государство (потому что именно государство его и начало с помощью тогдашних своих деятелей, имена которых всем известны), говорили многие. Лично я писал об этом еще в начале 90-х. И слава богу, что об этом наконец сегодня заявлено во всеуслышание. Значит, на государственном уровне данный вопрос осознан и, видимо, будет как-то решаться. Хотя, конечно, решить его сложно. Слишком велика инерция.
– А готова ли к этому творческая элита?
– Конечно. Ведь элита никуда не делась. Достаточно почитать нынешнюю «Литературную газету», вернувшую на свои полосы совестливых, честных мыслителей, политологов, писателей разных направлений. Кто-то, конечно, уехал. Но уезжала в основном техническая элита. Гуманитариям же, как правило, ехать некуда. Они настолько связаны со своей культурой, со своей страной, что в другом месте просто не смогут работать. Элиту, как я уже сказал, просто отодвинули, оттерли от читателей, слушателей и т. д. Если мы сейчас полистаем малотиражные журналы и газеты 90-х годов, вспомним замолченные прессой выступления по телевидению, то увидим: обо всех проблемах говорилось вслух. Они были осмыслены, предъявлены народу думающими людьми, но не были востребованы. Ибо перед тогдашней властью стоял вопрос не укрепления государства, а его разгрома, не усиления России, а ее ослабления, не умножения богатств, а их разворовывания и перекачивания за границу. Царствовала сознательная глухота.
Я считаю, что, несмотря ни на что, интеллектуальный потенциал нашего общества все еще велик, большинство мыслящих людей работают, к ним подтягивается молодежь. Нельзя судить об элите по пяти политологам, которые врут с экрана и говорят только то, за что им платят. Это не элита, а образованные лакеи, которые были всегда. Но в России все-таки не они играли ведущие роли.
– Вы уже очень давно говорите о дефиците патриотизма в нашем обществе. Как его восполнить? Вы недавно встречались с министром обороны.
– Я принимал участие во встрече министра обороны с руководителями средств массовой информации. Это была нужная встреча. Но дело в том, что журналисты, даже самые хорошие, они не есть генераторы идей. Они ретрансляторы.
Что же касается патриотизма, то он – такая сложнейшая духовная материя, такая стойкая составляющая общественного сознания, что вытравить его совсем очень тяжело. Еще десять лет назад патриотизм был в подполье. И кстати, там очистился от многих наносных вещей, от бравады, различных спекуляций на чувствах. Но уничтожить его не удалось, хотя удар по нему был нанесен мощнейший. Я считаю, одна из проблем заключается в том, что многие люди, которым сейчас доверено ТВ, в большинстве не то чтобы совсем антипатриотичны. Эти люди скорее просто внепатриотичны. Того внутреннего гнева и отчаяния, что возникает у нас, когда, допустим, нашу страну унижают, у них попросту нет. А это должно волновать на глубинном, подсознательном уровне. Телевидение – жестокая вещь. И как бы тот же Познер ни морщил лоб, когда говорит о проблемах России, я вижу, что его это, в общем-то, не особенно волнует. Вот это очень важно. Потому что перед камерой не соврешь. И если тебе наплевать на страну, в которой ты живешь, если ты относишься к ней как к территории, на которой ты зарабатываешь деньги, если у тебя нет с ней какой-то глубинной, мистической связи, это сразу видно. Я считаю, что на телевидение должны прийти люди, болеющие за свою страну, люди с патриотическим сознанием. Телевидение – это дело серьезное, государственное.
– Когда вам вручали медаль «За укрепление боевого содружества», что вы ощущали?
– Надо сказать, что это была моя первая военная награда. Кроме значка гвардейца, который мне вручили в 1977 году, я ведь больше ничего не получал. Конечно, мне было обидно, когда повесть «Сто дней до приказа», которая писалась с болью и желанием помочь армии избавиться от проблем, вызывала раздражение военных. Спасибо, конечно, что мои статьи, посвященные проблемам армии, в частности опубликованные в газете «Красная звезда», были замечены и отмечены. Горько другое. Те проблемы, о которых я писал двадцать лет назад, фактически никуда не делись. Они только трансформировались, я бы сказал, мутировали и обрели более изощренные формы.
Одним словом, медаль было получать приятно, но то, ради чего я 20 лет назад писал эту повесть, так и осталось в области чаемого.
– Может быть, поэтому военная тема постоянно фигурирует в вашем творчестве?
– Наверное… В романе «Замыслил я побег…», по которому сейчас будет сниматься восьмисерийный фильм, один из немногих положительных героев – отставной полковник. Затем в пьесе «Контрольный выстрел», которую мы написали вместе со Станиславом Говорухиным, действует молодой, верный присяге лейтенант флота. Кроме того, вдруг снова возник интерес к моему давнему сценарию «Мама в строю». Мне хотелось написать добрую комедию об армии. Во всех литературах мира есть не только разоблачительные вещи об армии, но и веселые. От чернухи люди уже морщатся. Я вообще не понимаю этих вещей. Я уверен, что бегут и из американской армии, бегут и из французской. Но я глубоко сомневаюсь, что на американском, немецком или ином ТВ первой новостью может стать информация типа: «Убежал солдат с автоматом!», второй новостью: «Убежали бандиты из такой-то тюрьмы…» И это каждый день. У нас пока еще огромная страна и большая армия. Каждый день в ней что-то происходит. Я не говорю о том, что это надо скрывать. Нет. Но выставлять на первый план как новость дня?! Да и к свободе слова данные принципы вещания не имеют никакого отношения. На самом деле у населения тщательно воспитывается неприятие армии. Ведь посудите сами, на телевидении не сделано ни одной передачи о дальнейшей жизни такого беглеца с автоматом, о том, как отразился этот побег на его судьбе, судьбе семьи, судьбе любимой девушки. Это не интересует телевизионщиков. Убежал, дал повод для сенсационной чернухи – и «хрен с ним».
– Думаю, после выступления президента положение в этой сфере несколько изменится. Ведь у нас на Руси многое делается только по команде.
– Действительно, так сложилось исторически. Очень многое у нас всегда зависело от первого лица. Кстати, реформаторы даже не пытались исправить сию привычку. Под видом демократии у нас предыдущие десять лет законы подменялись указами. Да, факт, что в России традиционно многое зависит от первого лица. Но еще больше от исполнителей…
– А что еще, кроме наступления эпохи «истинной демократии», нас ждет в обозримом будущем?
– Есть более важные вещи. Грядет 60-летие Победы. Я считаю, что 60-летие Победы должно стать своеобразным рубежом, когда мы, признав свои военные ошибки и просчеты, неоправданные жертвы, должны переварить все это и уже в третьем тысячелетии взглянуть на Великую Отечественную и нашу военную историю по-другому. Нет народов, у которых идеальные истории, идеальные военные истории. У всех есть победы и поражения. Тем не менее народ, особенно молодежь, должен воспитываться на вершинах отечественной истории, не на провалах. А у нас этих вершин очень много.
Беседу вел Игорь ЯДЫКИНГазета «Красная звезда», 18 июля 2002 г.Железная дорога – символ единства страны
Сегодня у нас в гостях писатель и новый главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков. С его приходом, казалось, уже навсегда потерявшая авторитет у читателей газета возродилась и сейчас все больше и больше напоминает «Литературку» лучших лет.
– Юрий Михайлович, последний раз мы с вами беседовали два года назад в Центральном Доме литераторов. С тех пор много воды утекло. Вы стали главным редактором «Литературной газеты». Интересно, зачем вам, известному, преуспевающему писателю, было взваливать на себя эту ношу?
