Борис Миронов - Ура-путинизм. Кто толкает Россию к гражданской войне
Что мне оставалось? Плюнуть и забыть, чтоб головой не биться о Кремлевскую стену, ведь дело не в мерзких душах продажной троицы Верховного Суда, понятно, они — шестерки системы. Да покоя не давала правда на моей стороне, которую самый искусный крючкотвор власти не замутит, ему остается только лгать. Но должен же быть предел лжи! Если книга признана судом экстремистской 1 апреля 2010 года, то она и считается экстремистской именно с 1 апреля, ни одним днем раньше. Со столь простой и очевидной истиной мне что, не найти правды, верности Закону ни в одной государственной структуре? Проверим. Я сел за надзорную жалобу.
И разверзлась пропасть лжи!
Отказывая в передаче моей надзорной жалобы для рассмотрения в Президиуме Верховного Суда судья Верховного Суда Т. И. Еременко процитировала решение Петропавловск-Камчатского городского суда от 1 апреля 2010 года о признании печатного издания «Приговор убивающим Россию» экстремистской литературой, продолжая утверждать все ту же ложь о распространении экстремистского печатного издания в мае 2009 года.
Доказывая очевидное, что «факта распространения экстремистского печатного издания «Приговор убивающим Россию» в мае 2009 года не могло быть, так как в мае 2009 года этот материал не был признан судом экстремистским, не был включен в федеральный список экстремистских материалов, следовательно, его распространение не являлось правонарушением», я обратился к Председателю Верховного Суда все с той же просьбой передать мою надзорную жалобу на рассмотрение Президиума Верховного Суда. В ответ первый заместитель Председателя Верховного Суда П. П. Серков, и носа не ткнув в бумаги, заявил, что оснований для рассмотрения моей надзорной жалобы не имеется. На повторное обращение к Председателю Верховного Суда В. М. Лебедеву судья Верховного Суда 3. Д. Беспалова просто вернула мне жалобу и даже квиток об уплате госпошлины. Зримо и весомо: пшел вон!
Тогда я обратился к Председателю Следственного Комитета Российской Федерации А. И. Бастрыкину с сообщением о совершенном преступлении членами Центральной избирательной комиссии, а, именно, внесении ими в официальный документ заведомо ложных сведений, что трактуется законом как служебный подлог и фальсификация избирательных документов, «а потому, — писал я А. И. Бастрыкину, — есть все основания утверждать о наличии в действиях членов ЦИК России (замещающих должность на постоянной основе), которые голосовали за принятие заведомо ложного Постановления, признаков составов преступлений, предусмотренных ч. 1, ч. 2 (п.п. «б» и «в») ст. 141 «Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий», ч. 1 ст. 142 «Фальсификация избирательных документов, документов референдума», ч. 1, ч. 2 ст. 285 «Злоупотребление должностными полномочиями», ч. 1, ч. 2 ст. 286 «Превышение должностных полномочий», а также ч. 1, ч. 2 ст. 292 «Служебный подлог» Уголовного Кодекса Российской Федерации». Нарушив все процессуальные сроки, Следственный Комитет молчал больше двух месяцев, и объяснимо его молчание. Преступление членов Центральной избирательной комиссии налицо, вот документы это подтверждающие, да только и другое сознают в Следственном Комитете, что идти на подлог никто б в Центризбиркоме сам не решился, им начальство повелело, а начальство то на всех одно, что для Центризбиркома, что для Следственного Комитета. И, сознавая это, теперь уже Следственный Комитет пошел на подлог, переправил мое обращение в Генеральную прокуратуру, мотивируя переадресовку тем, что «в соответствии с законом «О прокуратуре Российской Федерации» от 17.01.1992 № 2202-1 надзор за соблюдением федерального законодательства, в том числе о выборах осуществляется прокурором». Экая эквилибристика! Не следаки, а акробаты! В соответствии с п. 12 ч. 1 ст. 448 УПК Российской Федерации решение о возбуждении уголовного дела в отношении члена Центральной избирательной комиссии с правом решающего голоса принимается Председателем Следственного Комитета Российской Федерации. И я на эту норму в своем заявлении прямо указал. Понятно, что заместителю начальника управления по надзору за соблюдением прав и свобод граждан Генеральной прокуратуры Н. Н. Честных не составило особого труда немедля отписаться: «Согласно ст. 146 УПК РФ полномочиями по возбуждениюуголовныхдел органы прокуратуры не наделены. Отказ в регистрации подлежит обжалованию в Верховный Суд Российской Федерации».
Все! Круг замкнулся, зримо очертив преступную группировку из высокопоставленных лиц Центральной избирательной комиссии, Верховного Суда, Следственного Комитета, Генеральной прокуратуры. И эту преступную группировку, смею утверждать, создал господин Президент. Это он принудил их заниматься преступным ремеслом: врать, извращать очевидные факты, идти на подлоги и фальсификацию. Если бы Владимир Владимирович Путин не боялся открытых честных выборов, если бы у него хватало мужества и ответственности встать в полный рост перед народом и доказать в соперничестве с другими, что именно он и только он способен вытащить страну из той пропасти нищеты и позора, куда он же и обрушил Россию за долгие годы своего пребывания во власти, и народ бы ему поверил, и поддержал бы его, зачем бы ему ловчить, хитрить, подличать, принуждая государственные структуры ловчить, хитрить и подличать. Да где уж ему! В. В. Путин честно участвовал в выборных баталиях всего лишь раз, один лишь раз, когда возглавлял выборный штаб А. А. Собчака, и потерпел тогда сокрушительное поражение. Страх перед честными выборами с тех пор накрепко засел в нем, и он никогда после этого не решался на честные, достойные уважения выборы. Тот мошеннический спектакль, наперсточные баталии, что организует Путин, разве можно назвать выборами. Ну, какие это выборы, если кандидат в Президенты Путин ни разу ни с одним из соперников не вступил в открытый честный телевизионный диспут. Боится. Потому что — трус и этого качества в себе никогда не скрывал ни от себя, ни от других. Напомню, как в книге «От первого лица» Путин цинично и откровенно делится: «Я уже понимал, что будущего у этой системы нет. У страны нет будущего. А сидеть внутри системы и ждать ее распада. Короче, когда в январе 1990 года мы вернулись из Германии, я еще оставался в органах, но потихоньку начал думать о запасном аэродроме.» («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагриус», 2000 г., стр. 75–77).
На свои первые президентские выборы В. В. Путин не пошел открыто и смело, сознавал, что он — никто. Будучи за ручку приведенным во власть самым презираемым и проклинаемым тогда человеком в России Б. Н. Ельциным, который прилюдно, все это увидели на телевизионном экране, ткнул в Путина беспалой рукой и прогнусавил: «Вот мой преемник!». И после всего этого публичные дебаты?! У страны бы тут же перехватило дыхание от одних только вопросов к Путину: «Отчего вдруг стали взлетать на воздух жилые дома?», «Почему, не поймав никого, взрывы тут же прекратились после неудачно проведенных «учений» ФСБ в Рязани?», «С чего вдруг на ровном месте полыхнула вторая чеченская война, тут же названная Вами «победоносной»?», «Как Вы, бывший первый заместитель Собчака, второй человек в мэрии Санкт-Петербурга прокомментируете распоряжение Генерального прокурора России Ю. Скуратова и двух российских силовых министров М. Бapсуковa и А. Куликова «О создании межведомственной оперативно-следственной группы для расследования факта получения взяток должностными лицами мэрии Санкт-Петербурга»?», «Законно ли прекращено уголовное дело № 144128, которое возбудили в отношении Вас Следственный комитет МВД России и 2-ой отдел ГУВД Санкт-Петербурга?». После таких дебатов реальнее президентского кресла тюремная шконка.
На следующих выборах Путин, уже как действующий Президент, должен был конкретными делами доказывать свое право на правление. Экономика в разрухе, коррупция захлестнула страну, дичайший рост преступности, народ вымирает, миллионы нищих, бездомных и беспризорных, наворованные миллиарды утекают из страны в офшоры. С такими достижениями — на выборы?! Путин — трус, но не самоубийца. Понятно, что пошел другим путем, создав в стране гигантский преступный спрут, нацеленный не только на обеспечение себе «победы» на очередных президентских выборах, но и на создание себе максимума комфортных условий пребывания во главе государства, чтобы не утруждать себя в дискуссиях ни с Государственной Думой, ни с Советом Федерации, ни с губернаторами. Ему понадобилось Федеральное собрание не как собрание самых лучших и самых умных людей России, наиболее авторитетных в обществе, нет, ему захотелось иметь послушное стадо «давлюков» — давилок на кнопки. Под этот заказ и формировалась гигантская избирательная машина, ныне возглавляемая его личным приятелем, соратником по работе в мэрии Санкт-Петербурга В. Е. Чуровым. Вот что несет в порыве откровенности этот господин, приставленный, казалось бы, всего лишь навсего считать голоса и блюсти Закон о выборах. «Что же касается Б. С. Миронова, — говорится в кассационной жалобе Центральной избирательной комиссии, подписанной В. Е. Чуровым, — он не лишен пассивного избирательного права. Оно ограничено в целях обеспечения блага общества». Вот так председатель Центральной избирательной комиссии откровенно и внятно проговаривает для каких грязных дел он поставлен Путиным во главу Центризбиркома: попирая Конституцию и Закон, без суда и следствия лишать человека его основных конституционных прав.
