Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги
«Я никогда не отрицал того, что давал Шамилю Басаеву деньги на восстановление Чечни… Деньги пошли на ремонт цементного завода и реконструкцию школ».
Потом возникнет еще одна версия: якобы деньги были потрачены Басаевым на покупку компьютеров, что вызовет в Москве совсем уж гомерический хохот.
«Вы вообще Басаева видели когда-нибудь с компьютером? – язвил по этому поводу премьер-министр Степашин. – Самый короткий анекдот: „Басаев и компьютер“... Эти компьютеры сегодня по нам и стреляют».
Разумеется, никаких компьютеров Басаев не покупал. И школ не ремонтировал. А Чири-Юртовский цементный завод до сегодняшнего дня никем и никогда не восстанавливался: он по-прежнему стоит в руинах…
Два миллиона, подаренных Березовским Басаеву, были случаем далеко не единичным.
Уже много лет в моем архиве хранится удивительный документ: полис страхования работников детективных (охранных) служб от несчастных случаев, датированный 1 октября 1998 года: серия 1020080201232341 № 000090. Страхователь – ЗАО «Сберегательное товарищество страхования», дочерняя структура банка «СБС-Агро», контролировавшегося в тот момент Березовским. Клиент – ЗАО «ЧОП „Исламский порядок“» в лице руководителя «Ш. Басаева». Характер работы ЧОПа – «освобождение заложников».
Как следует из документа, полис был выписан на полторы тысячи басаевских сотрудников; в случае смерти или «временной утраты трудоспособности, наступившей при исполнении своих должностных обязанностей», выгодоприобретателям полагалось по 10 тысяч долларов; всего, стало быть, – 15 миллионов.
Редактор газеты «Свобода» (при Масхадове она выполняла ту же роль, что «Правда» – при коммунистах) Лечи Яхъяев показывал по этому поводу на допросе:
«Когда я находился в штабе у Ш. Басаева… мне стало известно, что Б. Березовский застраховал Ш. Басаева, через подконтрольную фирму, и членов его НВФ на 15 млн долларов США. Я помню, что называли, что Ш. Басаев является главой частного охранного предприятия „Ислам– ский порядок“».
Вот вам и еще один вполне легальный способ финансирования боевиков…
Тот же редактор «Свободы» Яхъяев утверждал, что Березовский и прежде передавал деньги напрямую Басаеву, еще годом раньше. Выдержка из протокола:
«В 1997 г. в конце лета в штаб Радуева Салмана, расположенный на бывшей площади Ленина, прибыл Б. Березовский, и они общались в его кабинете. Я лично это видел, так как в это время тоже находился в штабе. Там же я встретился с Ш. Басаевым… После окончания встречи Ш. Басаев забрал Б. Березовского и С. Радуева и уехал с ними на своей машине. Впоследствии Ш. Басаев мне сказал, что от Б. Березовского получили большие деньги… Как он мне потом сказал, деньги были потрачены на закупку оружия и боеприпасов».
Дружба с Басаевым – одной из самых кровавых фигур чеченской истории – носила для Березовского характер стратегический. И, наверное, не случаен тот факт, что именно Басаев возглавил в августе 1999-го нападение на Дагестан, положив тем начало второй чеченской кампании.
Истоки этой агрессии – до сих пор покрыты мраком неизвестности. Какие в действительности цели преследовали боевики, зачиная новую войну; внятного ответа на этот вопрос так никто и поныне не дал.
Еще в то время, в самый разгар событий, в печати появлялись утверждения о прямой причастности к агрессии Березовскому. Сообщалось, например, о тайных переговорах, которые накануне вторжения проводили во французском Биаррице, около мыса Антиб, люди, похожие на Березовского, Басаева и главу президентской администрации Волошина. Причем местные спецслужбы якобы сумели даже задокументировать эту встречу.
Широко известны опубликованные в газетах перехваты телефонных бесед Березовского с лидерами боевиков Удуговым и Махашевым, сделанные за месяц до начала войны. В этих разговорах чеченцы торопили Березовского, умоляя быстрее «прислать факс». («Две с половиной единицы, – говорил Удугов. – Сегодня крайне нужна эта цифра».) Утверждалось также, что в июле 1999-го его правая рука Бадри Патаркацишвили передал искомую сумму Удугову с Махашевым, для чего специально летал в Нальчик.
На все эти обвинения Березовский неизменно реагировал крайне болезненно, собирал даже пресс-конференции, грозил подать в суд. Однако почему-то не подал.
И публичные эскапады чеченского президента Аслана Масхадова, громогласно заявившего, что Борис Абрамович повинен в организации дагестанской агрессии, он тоже, как ни странно, предпочел проглотить.
…Еще с античных дней существует в юриспруденции такой термин: Qua Prodys? – «Кому выгодно?» Сиречь кому выгодно преступление, тот и подпадает в первую очередь под подозрение.
Если применить эту классическую формулу к нашим событиям, невооруженным глазом видно, что больше всех эта новая кавказская заварушка выгодна была Березовскому.
После изгнания из Совбеза с регулярной частотой заявлял он о том, что ситуация в Чечне с его уходом становится все более взрывоопасной; следовательно, чем раньше его вернут – тем скорее дело пойдет на лад.
(«Сегодня есть очень ограниченное число людей, способных понимать и решать проблемы Северного Кавказа, – громогласно изрекал Березовский, – без ложной скромности отнесу к ним себя».
А вот другая его, столь же скромная цитата:
«Когда я занимался чеченской проблемой или делами Содружества, был реальный прогресс. После моего ухода ситуация, к сожалению, изменилась в худшую сторону».)
Новая война позволяла Березовскому взять реванш, вновь, как и в старые добрые времена, почувствовать себя влиятельной, незаменимой фигурой, с которой придется всерьез считаться.
Во имя собственных амбиций Борис Абрамович готов был идти на любые жертвы, и нередко, кстати, шел.
Когда весной 1999-го в Грозном был похищен полпред российского МВД генерал Шпигун и Сергей Степашин во всеуслышание дал честное слово офицера, что непременно его спасет, Березовский предпочел обречь Шпигуна на верную смерть, только бы не дать Степашину выполнить свое обещание.
«Спецоперация по освобождению Шпигуна была уже подготовлена, – рассказывал мне Степашин через много лет. – Его должны были доставить в Москву 12 июня, в День независимости. Но в последний момент все сорвалось. Как мне докладывали, в дело вмешался Березовский. За то, чтобы не выдавать Шпигуна, бандитам было заплачено 7 миллионов долларов. Позднее это подтвердил и Масхадов. Это был тяжелейший удар по моей репутации, а кроме того, элемент большой политической игры, которая закончилась августом 1999-го».
По иронии судьбы, похищение Шпигуна совпало с вознесением Степашина, – в мае он был назначен премьер-министром и примеривал уже мантию ельцинского наследника. При таком раскладе вызволение генерала превращалось для него в важнейшую политическую акцию.
Под началом Степашина был разработан уже план бомбардировки учебных лагерей боевиков, но вмешательство Березовского свело на нет все его усилия, нанеся непоправимый урон премьерскому реноме.
9 августа Степашин был отправлен в отставку. А сутками раньше боевики вошли в Ботлих; отражать их нападение будет уже новый премьер – Владимир Путин.
…Я заранее предвижу упреки в свой адрес: а почему это автор тычет пальцем в сторону одного только Березовского, тогда как чеченская война играла на руку Путину никак не меньше, – на волне борьбы с терроризмом рейтинг его мгновенно возрос до небес.
На самом деле ответ лежит на поверхности, и дело здесь вовсе не в моем верноподданстве и угодничестве.
Вторжение боевиков готовилось заранее, как минимум с конца весны. Но окончательно с выбором наследника Ельцин определился лишь перед самой степашинской отставкой – в июле – августе. Иными словами, для того чтобы приступать весной к подготовке войны, Путин должен был обладать мистическим даром провидения.
Между прочим, и сам Березовский от подобных обвинений поче– му-то воздерживается, хотя при его патологической, животной просто ненависти к Путину выглядит это довольно странным.
С одной стороны, он без умолку твердит, что все злосчастья, беды, теракты, громкие убийства, случившиеся в России за последние восемь лет, это дело рук Путина и Лубянки. Но как только речь заходит о начале второй чеченской кампании, весь его правдоискательский пыл куда-то улетучивается. (В одном интервью я обнаружил даже такое его поразительное высказывание: «Я не согласен с тем, что война в Чечне стала решающим фактором для Путина».)
Ну и где же, спрашивается, логика?
Лично я вижу здесь одно только более-менее сносное объяснение: Березовский слишком хорошо, доподлинно знает, кто на самом деле помогал бандитам готовить вторжение в Дагестан. И это знает не только он.
В подтверждение означенного тезиса есть смысл привести очередную цитату из показаний одного из руководителей Службы национальной безопасности Чечни и одновременно родного брата ее директора Турпала Мовсаева:
