Дафф Макдональд - The Firm. История компании McKinsey и ее тайного влияния на американский бизнес
В 2009 году Эдвард Лидди, генеральный директор спотыкавшегося гиганта страхования, компании AIG, пригласил McKinsey помочь разобраться с беспорядочным многомиллиардным долгом. Возможно, этим приглашением фирма обязана хорошей репутации, которую получила, работая на Лидди в Allstate. В AIG это задание называли «проектом Судьба». Однако консультантам не удалось провести обычную продажу своего продукта, что оказалось примечательной неудачей в условиях острого кризиса, переживаемого AIG. «У AIG был проверенный специалист, компания AlixPartners, и была McKinsey, – вспоминал консультант, какое-то время участвовавший в выполнении задания AIG и работавший в этой фирме. – Малый из Alix упорно говорил управляющим, что AIG находится в теоретическом вакууме. Сама Alix была своего рода “госпиталем Мэш[492]”, а McKinsey – нейрохирургом, которому не место в этом госпитале». В этой ситуации AIG отказалась от услуг McKinsey, когда положение ухудшилось: преемник Лидди Роберт Бенмош сразу же после назначения на пост генерального директора в середине 2009 года аннулировал соглашение с фирмой.
Жертвы собственного успеха
Примечательно, что в результате глобального экономического кризиса бизнес McKinsey практически не пострадал. Доходы, в 2003 году стабилизировавшиеся на уровне 3 млрд долл., продолжали расти на протяжении всего кризиса и в 2008 году достигли 6 млрд. К этому моменту у фирмы было 82 отделения по всему миру и более 15 000 сотрудников.
В 2007 году на конференции партнеров в Сингапуре Дэвис и Джаррард представили результаты внутреннего исследования того, как по фирме ударил кризис, вызванный схлопыванием пузыря интернет-компаний. Подъем и падение интернет-компаний, затронувшие всего 5 % мировой экономики, больно ударили по McKinsey. Учитывая последовавший за схлопыванием этого пузыря визг по поводу финансов, поднявшийся в Кремниевой долине, Нью-Йорке, Лондоне и в Скандинавии (а все эти точки – оплоты McKinsey), это не удивительно. Но финансовый кризис, поразивший примерно 60 % мировой экономики, не оставил на фирме отметин. По меньшей мере отчасти такая неуязвимость фирмы стала следствием того внимания, которое Дэвис и Джаррард уделяли мерам внутреннего контроля, а также расширению отношений с традиционными клиентами.
Впрочем, McKinsey столкнулась с новыми вопросами. Первый, в частности, проявлялся в различных формах. Стала ли фирма настолько успешной и большой, что сталкивается теперь с тем самым риском чрезмерного разрастания, о котором давно предупреждала своих клиентов? Не утратила ли искру юности, заменив ее бюрократической организацией?
В 2007 году компания Google сместила McKinsey с первого места в рейтинге организаций, в которых предпочитают работать люди, получившие дипломы MBA (фирма занимала в том рейтинге первое место на протяжении 12 предшествующих лет). Изменение предпочтений обладателей дипломов MBA определенно было вызвано ошеломляющим успехом самой Google, но на протяжении предшествующего десятилетия McKinsey превосходила по привлекательности всех, кто претендовал на ее место в рейтинге.
В 2009 году журнал Fortune назвал McKinsey четвертой из лучших компаний США по производству лидеров (в этом списке фирма уступала только IBM, Procter & Gamble и General Mills). Это было немалой почестью, но одновременно и концом эры, когда McKinsey считали мировым лидером в производстве руководителей высшего звена. В том же году Google сохранила первое место в списке компаний, где хотели бы работать обладатели степени MBA, и удерживала это положение до 2012 года включительно. Венчая обиду оскорблением, в ежегодном списке лучших работодателей, публикуемом программой Glassdoor (этот список – в сущности, рейтинг, построенный исключительно на основании отзывов сотрудников компаний о своих работодателях), Bain & Company четвертый раз подряд поставили на первое место, впереди McKinsey, которая удостоилась второго места. Первенство Google – это одно дело, а такой успех непосредственного конкурента – совсем другое дело. По данным сайта Poets & Quants, в 2011 году McKinsey все еще оставалась крупнейшим работодателем для дипломантов MBA, закончивших лучшие школы бизнеса.[493] Вопрос о том, соответствует ли качество количеству, остается открытым.
По мнению некоторых, в 2009 году McKinsey привлекала совсем иную публику. «Атмосфера в фирме воспринималась как безрадостная, – рассказывала одна из сотрудниц, выполнявших в фирме вспомогательную работу. – Конечно, впечатление могло быть другим у всех этих погруженных в графики и в свои команды обладателей степени MBA. Они учились в хороших учебных заведениях, но не обладали высочайшим интеллектом. Им повезло – они подверглись очень хорошей шлифовке.
Полагаю, – продолжала женщина, – что коренная проблема McKinsey заключается в том, что у фирмы нет настоящего продукта. Что вы делаете, когда вам нечего предложить клиентам? Превращаете в товар то, что другие люди считают частью жизни, например, человеческую личность и интеллектуальные способности. Вы превращаете их в “товарные единицы”. В McKinsey основные человеческие мысли превращают в материальные объекты, а затем вгоняют их в “производственные процессы”, “дихотомии” и “матрицы”. Это – не работа интеллектуалов. Занимающиеся ею люди – представители и члены института. Они убивают много времени в библиотеках, заучивая на память факты. Они могут говорить о своих новых “матрицах”, но “матрицы” – это не электромобиль или нечто подобное».
Фирма старалась сохранить то, что все более явно становилось иллюзией исключительности. Условия ежегодного корпоративного благотворительного забега, спонсируемого JPMorgan Chase, требовали, чтобы на майках участников был нанесен логотип представляемых ими компаний. В 2009 году в McKinsey прошла внутренняя содержательная (и абсурдная) дискуссия, не следует ли фирме отказаться от участия в забеге.
Еще важнее, что теперь McKinsey стала достаточно большой, чтобы в ней одновременно начали возникать возможности сомнительного поведения как действующих, так и бывших сотрудников. В 2007 году китайская полиция в ходе расследования взяточничества, связанного с заказами оборудования, попавшего в подразделение закупок фирмы, задержала 22 человека. При расследовании выяснилось, что два сотрудника McKinsey получили от четырех поставщиков оборудования взятки в размере 250 тыс. долл…[494] А в 2008 году генеральный директор Deutshe Post и бывший сотрудник McKinsey Клаус Цумвинкель с позором ушел в отставку после того, как его поймали за уклонение от налогов на сумму примерно в 1,5 млн долл. По телевизору Цумвинкеля показали в наручниках.
У McKinsey есть давняя традиция – притворно игнорировать собственные финансовые показатели, переключив внимание на потребности клиентов. Как говорится, работай хорошо, а в конце года цифры сами собой образуются. Но такой неформальный подход к финансовой отчетности не действует, когда фирма настолько велика, что любая строка в отчете о доходах тянет на сотни миллионов долларов. В 2008 году, несмотря на внешне хорошие результаты, фирма свернула бонусы партнеров и перенесла их выплату на 2009 год. Фирма примерно на 440 млн долл. сократила расходы на вспомогательные службы, в том числе на маркетинг, «репутацию», управление рисками и информационные технологии.
Йэн Дэвис совершил то, для чего его избрали: он стабилизировал McKinsey & Company после бурных лет директорства Гупты и ввел строгие меры внутреннего контроля. Дэвис сделал не только это: он осуществлял надзор за продолжавшимся здоровым ростом фирмы. 1 июля 2009 года Дэвиса сменил сравнительно малоизвестный Доминик Бартон, канадец, большую часть времени своей работы в фирме проведший в Азии. Бартон был соавтором книги «Dangerous Markets: Managing in Financial Crisis» («Опасные рынки: управление в условиях финансового кризиса»). Заглавие соответствовало эпохе. Но вскоре выяснилось, что Бартону придется управлять в условиях кризиса совсем иного рода.
Глава 11
Нарушение уговора
Канадец с мягкими манерами
Доминик Бартон был избран управляющим директором McKinsey – одиннадцатым занявшим этот пост после Джеймса О. Маккинси, Крокетта, Бауэра, Кли, Уолтона, Макдональда, Дэниела, Глюка, Гупты и Дэвиса. И роль, сыгранная Бартоном в истории фирмы, остается недооцененной. Несмотря на огромное влияние Бартона в мировых делах, он все еще иногда кажется мальчиком из городка Сардис, сельской общины неподалеку от Ванкувера в Британской Колумбии. Задайте ему прямой вопрос – и он даже выразит некоторое удивление по поводу того, что его вообще избрали управляющим директором.
Но он будет единственным, кто удивится. Потому что McKinsey снова, кажется, нашла управляющего директора, соответствующего требованиям времени. Внешне Бартон продолжает более сдержанный стиль руководства, характерный для Йэна Дэвиса. В конце концов, Дэвис – наставник Бартона. А именно эту особенность и искали рядовые сотрудники фирмы: согласно одному из обзоров отрасли, Бартон был одним из шести генеральных директоров 50 самых крупных компаний, получивших стопроцентное одобрение своих сотрудников.[495] Но у Бартона есть и другие достоинства. Если в 1970-х годах Эл Макдональд был дозой горького лекарства, в 1980-х Фред Глюк подал сигнал о важности специальных знаний, а в 1990-х Раджат Гупта стал символом глобального роста, то избрание Доминика Бартона показало: McKinsey, как и весь остальной мир, переориентируется на Дальний Восток, ставший источником не только клиентов, но и консультантов, а также концепций консалтинга. McKinsey снова проявила способность видеть дальнюю перспективу.
