Николай Мормуль - Катастрофы под водой
Спустя четыре года, в декабре в 1978 года, подводная лодка возвращалась на базу после стрельб в надводном положении. Результаты стрельбы были отличными, - это доложили с полигона, куда улетела ракета. Отличным было и настроение экипажа, ожидающего близкой встречи с родными. Шли под одним бортом, то есть работал один реактор, и движение обеспечивалось одной турбиной.
На другом реакторе в это время проводили профилактику, чтобы меньше забот оставалось в базе. Личный состав занимался подпиточной емкостью питательной воды. Емкость эта расположена в аппаратной выгородке, непосредственно у крышки реактора. В результате не слишком грамотных действий специалистов реакторного отсека произошла переопрессовка емкости. Сварной шов лопнул, и на крышку реактора вылилась питательная вода. Просто так, ветошью, убрать ее было невозможно: во-первых, вылилось несколько тонн. Во-вторых, помещение выгородки крайне стеснено различными устройствами, обеспечивающими работу реактора. В-третьих, входные люки в обе аппаратные выгородки опечатаны и закрыты на замки. Вход в них разрешает только командир подводной лодки. Причем начальник химической службы корабля производит предварительный замер аэрозольной активности в отдельных точках и на крышке реактора. И этот переносной дозиметрический прибор начальника химслужбы - самая веская, четвертая причина.
Желая скрыть аварию и устранить ее последствия до прихода в базу, командир БЧ-5 посоветовался с помощником флагманского инженер-механика дивизии. Последний, к слову, находился на борту подводной лодки как раз для обеспечения грамотной, в строгом соответствии с требованиями руководящих документов, эксплуатации материальной части. Однако поддержал командира БЧ-5 в его решении действовать без доклада командиру капитану I ранга Э. Ломову и без записи в журнал, полагающейся в подобных ситуациях. Способ скрыть аварию придумали такой: вывести неработающий борт на мощность и, разогрев установку, выпарить разлитую воду и провентилировать отсек.
Итак, Топтунов отдал приказание на пуск реактора, что без разрешения командира делать категорически нельзя. Когда реактор достиг определенной стадии разогрева, взял с собой старшину команды спецтрюмных и вдвоем они вскрыли аппаратную выгородку и опустились на крышку реактора. К ним присоединился и помощник начальника электромеханической службы соединения.
Цель всех этих действий неизвестна, позже свидетели произошедшего говорили: Топтунову казалось, что испарение идет слишком медленно и он лично, на месте, хотел оценить обстановку. Но, когда троица задраилась внутри аппаратной выгородки, температура уже достигла точки кипения и продолжала быстро расти! Вода выпаривалась, давление в выгородке поднималось. Стали открывать выходной люк - не удается. По связи запросили помощи в центральный пост. Но когда дверь, наконец, удалось открыть, никто из троих не подавал признаков жизни.
Самое непостижимое — в реакторном помещении предусмотрена вентиляция - отсечная и общекорабельная, эти клинкеты имеют ручные и дистанционные приводы. Почему Топтунов, и, тем более, старшина команды трюмных (специалист реакторного отсека!) не воспользовались приводами, чтобы сравнять давление? Доподлинно, увы, это известно только Богу. Могу лишь предположить, что поражение дыхательных органов произошло очень быстро, а в этом помещении надо было подниматься по вертикальному трапу высотой примерно три метра.
К сожалению, я не знаю фамилий подводников, погибших вместе с Топтуновым. В его память приведу справку, опубликованную в «Морском сборнике»: «Топтунов Юрий Иванович. Родился в 1940 году в городе Кременчуге Полтавской области УССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 1959 года, член КПСС. В 1965 году окончил Высшее Военно-морское инженерное училище в г. Севастополе. Служил командиром группы, дивизиона, командиром БЧ-5 на атомных подводных лодках Северного и Тихоокеанского флотов. В мае 1976 года капитану 3 ранга - инженеру Ю. Топтунову за участие в переходе с Северного флота на Тихоокеанский присвоено звание Героя Советского Союза».
Взрыв АБ
7 сентября 1985 года начался для меня как обычный, напряженный, но ничем не приметный день. Однако после обеда на плавучий завод, где я находился позвонил оперативный дежурный:
- На травезе мыса Святой Нос на подводной лодке взорвалась аккумуляторная батарея. Лодка всплыла.
Пока ехал в штаб флотилии, уточнил: субмарина - «не наша», не нашей флотилии. В штабе стало известно, что тактический номер подлодки - «К-403»: На ней служили оба моих младших брата командир БЧ-5 капитан 2 ранга Владимир Григорьевич Мормуль и старшина команды электриков мичман Александр Григорьевич Мормуль.
- Вот такие пироги с капустой: - тревожно повторял про себя я, пока с начальником штаба флотилии контр-адмиралом A.M. Устьянцевым и офицерами мы шли на буксире в район аварии. Переговоры с аварийной лодкой через самолет нам запретили, и я гадал, каковы последствия взрыва.
Вскоре подошли к аварийной «К-403». Командир доложил, что жертв нет, но старший помощник, помощник командира и шифровальщик получили травмы средней тяжести и сейчас находятся в корабельном лазарете. Пожара нет. Обе энергоустановки на мощности, запущены дизель-генераторы.
У меня отлегло от сердца, но все равно, попросил пригласить на мостик командира БЧ-5. Появился капитан 3 ранга В. Гачковский. Он был из второго экипажа «К-403», а первый, где служили мои братья, находился в это время в отпуске.
Мы взяли курс в Гремиху. Я приказал первый и второй отсеки до прихода в базу без моего разрешения не посещать, не делать там никаких переключений, и не вскрывать люк в аккумуляторную яму. Вахту у дизель-генераторов распорядился обеспечить самыми опытными специалистами, а атомную установку - держать на стационарном режиме, избегая изменения уровня мощности.
Что же произошло?
Подводная лодка «К-403» вступила в строй 20 августа 1971 года. Была восемнадцатой лодкой проекта 667-А, построенной на Северном машиностроительном предприятии. В сентябре 1975-го субмарина готовилась к очередной боевой службе в соответствии с планом. Помимо плана, ей предстояло еще одно мероприятие - сходить на завод в Северодвинске и произвести там рентгеноскопию кормовой оконечности. Если есть необходимость - сделать ремонт.
Ремонт оказался не нужен, на заводе-строителе микротрещин не обнаружили. Возвращаясь с завода, лодка благополучно пересекла Белое море и взяла курс на запад. А седьмого сентября в 11 часов во втором отсеке произошел «сухой взрыв» водорода. Термин «сухой» на языке подводников означает, что взрыв не перешел в пожар. Но все 112 элементов аккумуляторной батареи, ее система управления и пульт были полностью разрушены. Пострадали также каюты офицерского состава, система вентиляции, трубопроводы охлаждения и другие коммуникации. Вторую палубу сорвало в носовой и кормовой части, а верхнюю палубу в кают-компании словно вздуло под углом в 30 градусов.
Через несколько часов прилетел на вертолете начальник штаба флота вице-адмирал В.Н. Поникаровский и флагманские специалисты дивизии, в составе которой находилась «К-403» . К этому времени нам удалось, соблюдая меры безопасности, провентилировать первый и второй отсеки, произвести их осмотр, устранить течи трубопроводов и разместить в госпитале пострадавших. На следующий день, восьмого сентября, субмарину в сопровождении СКРов отправили на десятый судоремонтный завод. За полтора месяца лодку восстановили, и в декабре она ушла на боевую службу. Уже с моими братьями на борту.
Что было причиной взрыва?.. Превышение процентного содержания водорода в аккумуляторных ямах. У старых, выработавших свой ресурс аккумуляторных батарей есть одно коварное свойство - усиленно выделять водород. Малейшее нарушение эксплуатационной инструкции, и жди неминуемой беды.
К тому злосчастному сентябрьскому дню установленный срок службы аккумуляторной батареи на «К-403» истек. И на два года перехлестывал норматив. Однако почему-то в техническом управлении СФ сочли допустимым дважды продлить жизнь аккумуляторной «пенсионерке».
«Неизвестный подвиг трех капитан-лейтенантов»
В октябре 1975 года подводная лодка «К-47» первой флотилии атомных ПЛ Северного флота с приспущенным ходовым флагом вернулась в базу из Атлантики. На причале ее встречали не только родные и близкие, но и грозная комиссия, назначенная Министром обороны СССР маршалом Д.Ф. Устиновым, под председательством заместителя МО СССР генерал-полковника-инженера Николая Николаевича Алексеева.
Чем же удостоилась подводная лодка «К-47» такого высокого внимания. Флотилию в течения полутора лет (1974-1975 гг) буквально лихорадили аварии. Восемь столкновений и пожаров, в основном в океане. Не обходилось и без жертв.
