Загадка пропавшей экспедиции - Битти Оуэн

Когда люди стали жаловаться на слабость, Бак вначале решил, что они заболели цингой. Но он не предпринял никаких серьезных мер, чтобы добыть свежее мясо. Вместо этого капитан увеличил потребление консервов, наряду с лимонным соком и другими якобы противоцинготными средствами. Но дальнейшее развитие болезни показало, что она никак не походила на цингу. 13 января 1837 года один из членов экипажа умер, а десять из шестидесяти — включая офицеров и матросов — заболели, жалуясь на «вялость» и «простреливающие боли или судороги, вызывающие слабость» в суставах. У одного из заболевших, по имени Дональдсон, «отмечалась невнятная речь». Один из офицеров неожиданно «чуть не лишился чувств». Запасы консервов и «противоцинготные средства различных видов» не помогли. Если Бак во время предыдущей наземной экспедиции сам страдал от ужасных лишений, голода и цинги и был хорошо знаком с ее симптомами, то теперь он никак не мог понять, что за болезнь истребляет экипаж «Террора»: «Кто мог бы справиться с осознанием того, что его часы тоже сочтены?». Он был бессилен, поскольку ситуация «выходила из-под нашего понимания и контроля». Капитан все время искал причины страшного недуга. Вначале ему казалось, что болезнь занес на борт один из членов экипажа, потом он решил, что причина — во вредном воздействии на организм влажного, парникового воздуха внутри корабля и морозного сухого — снаружи.

Дональдсон, который проявлял признаки спутанного сознания и оставался в «сонном ступоре», умер 5 февраля. 26 апреля за ним последовал морской пехотинец по имени Александр Янг, который, умирая, разрешил провести вскрытие его тела. Судовой хирург обнаружил, что печень Александра была увеличена, в области сердца скопилась жидкость, а качество крови было «плохое». Когда Бак запросил в официальном письме к хирургу Донавану «его мнения по поводу возможных последствий, если корабль задержится еще на одну зиму в этом регионе», ответ доктора был таков: «это будет смертельно для многих офицеров и матросов». И когда «Террор» через десять месяцев наконец-то освободился ото льда, Бак немедленно направил корабль домой.

С корпусом, стянутым цепями для герметизации трещин, появившихся из-за давления льда, с течью «Террор» кое-как перевалил через Атлантику. Но даже во время путешествия Бак с бессильной яростью продолжал наблюдать, как распространяется болезнь. «Все происходящее было необъяснимым для врача-офицера, так как у нас было преимущество — лучшие припасы». Когда «Террор» был на пути в Ирландию, «опасение подхватить болезнь вынудило большинство людей обходиться без пищи». После завершения ужасного плавания сам Бак еще полгода восстанавливал силы.

Провал экспедиции Бака стал сильным ударом для Адмиралтейства. Тем не менее у властей не возникло ни малейшего желания исследовать болезнь, поразившую экипаж. К тому же наиболее вероятную причину — зависимость экспедиции от консервированной пищи и отсутствие свежего мяса — почти наверняка не приняли бы во внимание. Наоборот, через четыре года после возвращения Бака Королевским флотом было сделано все, чтобы заменить живой скот, составлявший основу рациона, консервами. Капитан Бэзил Холл писал:

«Консервированное мясо не просит ни есть, ни пить. Оно не умирает, не падает за борт, не ломает ног и не худеет, шатаясь по кораблю в плохую погоду. Не требует никакого ухода, всегда готово к потреблению, как в горячем, так и холодном виде. Его можно взять с собой в лодку как готовую пищу на столько дней, на сколько потребуется».

В 1844 г. второй секретарь Адмиралтейства Джон Барроу предложил предпринять последнюю попытку пройти Северо-Западным проходом. Он хотел завершить то, что начал четверть века назад, опасаясь, что Англия «открыв Западные и Восточные двери, будет осмеяна всем миром за то, что медлит в них войти». Обойдя молчанием крах экспедиции Бака, Барроу в своей заявке на финансирование предпочел сделать акцент на успешном тройном Антарктическом плавании под начальством племянника Джона Росса, Джеймса Кларка Росса 1839-43 гг.:

«Не следует думать о том, что мы можем потерять корабль или экипаж. Оба судна, привлеченные на службу во льды Антарктических вод, после трех плаваний вернулись в Англию в таком хорошем состоянии, что готовы участвовать в планируемой Северо-Западной экспедиции. Что же касается экипажей, стоит отметить, что ни одного заболевшего, ни одного умершего не было в большинстве путешествий в Арктический регион, на Север или на Юг».

Барроу, безусловно, сделал ставку на правильные корабли — «Эребус» и «Террор», и на правильного командующего — в лице младшего Росса.

Антарктическая экспедиция Джеймса Кларка Росса прошла успешно и нанесла на карту около 500 миль (805 км) побережья южного континента, обнаружила шельфовый ледник Антарктики и увидела дымящийся вулкан, который Росс назвал «Эребус», — в честь своего корабля. Второй кратер, расположенный поблизости, получил название «Террор» — в честь меньшего из двух судов. Вернувшись в Англию осенью 1843 года, Росс стал ведущим полярным первооткрывателем. Эксперт по орнитологии и исследованию земного магнетизма, он также удостоился звания рыцаря и медали Основателя Королевского Географического Общества. Джеймс Росс выгодно отличался от средних представителей викторианской эпохи. Его даже называли «одним из самых привлекательных мужчин в Королевском Военном флоте», — а это весомый комплимент, учитывая щегольство, к которому были склонны офицеры.

«Эребус» и «Террор» были не столь безупречны, как младший Росс. Бомбардирские корабли Королевского флота, созданные для обстрела берегов, имели запас прочности, позволяющий выдерживать отдачу 3-тонных мортир. История «Террора» заслуживает отдельного рассказа. Корабль был построен в 1813 году и уже через несколько месяцев участвовал в битве за Балтимор. Он был одним из британских военных кораблей, которые более суток поливали огнем американцев, оборонявших форт Мак-Генри, по так и не смогли их выбить со своих позиций. Этот огневой шквал увековечен в Государственном гимне США «Звездно-полосатое знамя» словами «сполохи ракет».

«Террор» успел послужить и в Средиземном море до того, как был отправлен в Гудзонов залив под командование Джорджа Бака. А после счастливого возвращения из Арктики обоим кораблям усилили ледовую защиту, чтобы подготовить их к антарктическому путешествию Росса, запланированному на май 1845 г.

В первую очередь покрыли носы кораблей листовым железом. Остальные изменения были сделаны для того, чтобы суда могли длительное время проводить в арктических морях. Корабли оснастили паровым котлом и парогенератором, которые подавали горячую воду по трубам, проложенным под палубами, для обогрева спальных кают экипажа и других помещений. В печи камбуза были встроены опреснители. В трюм в кратчайшие сроки установили целый локомотив с демонтированными колесами, приводящий в движение специально адаптированные гребные винты для использования в чрезвычайных ситуациях. Он имел мощность 25 лошадиных сил и был снят для «Эребуса» с железной дороги Лондон — Гринвич. У «Террора» в кормовом трюме тоже имелся резервный двигатель мощностью в 20 лошадиных сил.

12 мая 1845 г. «Таймс» сообщала:

«Лорды-казначеи Адмиралтейства во всех отношениях щедро позаботились о комфорте офицеров и матросов экспедиции; располагая таким оборудованием, как гребной винт, и опираясь на достижения современной науки, она может добиться великих результатов».

Совместными усилиями была подготовлена исследовательская группа, оснащенная по последнему слову техники. Однако ее командиром назначили не Джеймса Кларка Росса. По официальной версии, он отказался от командования из-за обещания своей жене больше никогда не участвовать в полярных экспедициях, а по слухам — из-за его пристрастия к алкоголю. Вместо него честь возглавить экспедицию выпала престарелому ветерану Военно-морского флота сэру Джону Франклину.

- 3 -

В замерзших водах