Газета Завтра Газета - Газета Завтра 37 (1189 2016)
Давайте сравним ситуацию, которая была в конце 80-х годов, с нынешней. Мы увидим, что русский язык при всей его огромной лингвистической мощи, при всём том, что он всё такой же великий и могучий, безусловно, утратил за эти 25 лет огромное пространство культурной и смысловой гегемонии. Почему он потерял его? Потому что в конце 80-х годов на русском языке можно было соприкоснуться практически со всей полнотой мирового культурно-научного тезауруса. Все последние изобретения, исследования — всё на русском языке можно было увидеть и почерпнуть. В этом смысле русский язык был передовым и адекватным инструментом овладения миром. Сегодня только английский претендует на такие возможности, и в какой-то второстепенной роли немецкий, французский подтягиваются к английскому. Русский язык очень сильно отстаёт — вместе с русскоязычной наукой, образованием, культурой в целом… Уже по этой одной причине русский язык не может считаться сегодня ключевым инструментом продвижения, в том числе и русской культуры. Ему нужно вместе с наукой, вместе с образованием, вместе с культурой и другими нашими сферами жизни возвращать этот потенциал, расти, подрастать до утраченного уровня, для того чтобы стать действительно конкурентным и чувствовать себя сильным.
Владимир ЕЛИСТРАТОВ, доктор культурологии, профессор МГУ.
Относительно Русского мира я и соглашусь, и не соглашусь. Действительно, паллиатив полный, и я как раз в конце 80-х впервые столкнулся с понятием Русского мира. Это была какая-то абсолютная абстракция, и было непонятно, что с ней делать. Я в течение уже почти десяти лет везде езжу с фондом "Русский мир" и вижу всё это изнутри. Пусть будет этот фонд "Русский мир", он делает немало полезного. При этом большие средства тратятся на представительские дела, на фуршеты. Когда мы приезжаем, например, куда-нибудь в Абхазию, приходят учителя, которые сходят с гор буквально, и у них учебники 60-х годов. Они говорят: "Дайте нам хотя бы учебники". А мы не можем их дать, мы обязаны их продавать.
Безусловно, перед нами стоит вызов массовой культуры, которая страшна тем, что она разъединяет людей, создаёт всеобъемлющий супермаркет, и поэтому люди просто перестают общаться друг с другом. Фактически дело не в том, что все смотрят голливудские фильмы, а в том, что все расселись по полочкам, и уже нет такой консолидации, какая была в советское время. В этом смысле современные люди стали слабее.
Русский язык — флективно-синтетический. Это тот язык, на котором лучше передавать аксиологические вещи, лучше передавать ценности. Другие языки, аналитические, более прагматичные, они больше левополушарные, наш же больше правополушарный. В этом смысле в порядке дискуссии определённый лингвоцентризм для продвижения ценностей и идей Русского мира необходим. И свой родной язык, так сказать, правополушарный, я всячески хочу возвысить.
Что надо сделать в первую очередь? Нужно ввести один предмет — русский язык и литературу, или по крайней мере при двух предметах вернуться к форме сочинения как основного экзамена. Я убеждён, что это фундаментальный момент. Сегодня курс "Русская и всемирная литература" может занимать 8 часов на факультете иностранных языков в международном университете. За восемь часов я должен от Гомера до Бодлера всё рассказать!
И для всех поступающих во все вузы на все факультеты этот экзамен должен быть обязательным. Все говорят — зачем физику Наташа Ростова? А вот пусть будет, и всё! И я с вами согласен, что здесь определённый элемент насилия есть. Все традиционалистские культуры — это культуры, которые не боятся насилия в хорошем смысле. Ведь толерантность доходит до того, что я не имею права, к примеру, американских студентов заставлять учить наизусть два четверостишия, потому что это, дескать, нарушение прав человека.
По-моему, надо всячески лоббировать детские каналы и детскую литературу. У меня младший сын "Карусель" смотрит. В прайм-тайм по "Карусели" идут исключительно американские, английские, какие угодно мультфильмы. Какой язык-то там? Вот есть огромное число русских междометий — "Господи ты, Боже мой!", "ой", "аиньки" и так далее. Сейчас все междометья фактически заменяются одним — это междометье "О, нет!" Это какая-то чёрная дыра, а на деле это калька с английского "Oh, no!". У меня есть один акушер знакомый, у него уже рожающие девицы кричат во время родов: "О, нет!".
Владимир БОРТКО, кинорежиссёр, депутат Госдумы.
Меня в нашем разговоре интересуют прежде всего две вещи: что есть Русский мир и что такое сама культура. Ибо, насколько я знаю, культура — понятие изначально чисто агрономическое, то есть это возделывание растений, сельскохозяйственная деятельность. А что имеется в виду под культурой сейчас, и зачем она вообще? Культура есть, мне кажется, какой-то код, скрепляющий даже не жителей страны — скрепляющий племя. И поэтому меня очень беспокоит в последнее время существование русского народа не где-то там, а в самой России. Я спрашиваю себя: где я чаще всего вижу русские лица? И обнаруживаю их в охране. Это не шутка. Они ещё существуют и в армии, слава Богу. Здесь, очевидно, сказывается национальный менталитет.
Что есть Русский мир? Русский мир — это пределы того сужающегося пространства, где ещё сохраняется русский народ. Тут было сказано, что культура наша чуть ли не является доминирующей в мире. Но это далеко не так! Если нас где-то похвалили за экранизацию западной классики — это подачка с царского плеча, и только. Мы же на задворках мировой истории сейчас находимся. И сегодня здесь было правильно сказано, что ареал Русского мира сузился очень сильно, в том числе и влияние нашего языка сузилось…
Я бы сказал несколько слов по той тематике, в которой я специалист. Почему американское кино лучшее в мире? Оно, во-первых, профессиональное, чего в России нет. Во-вторых, оно дорогое, а это означает простую вещь: кино, да будет вам известно, посещают люди в возрасте от 12 до 36 лет. Дальше люди смотрят телевизор. Это совершенно два разных пласта, которые никак не связаны друг с другом — кинозритель и телевизионный зритель. Кинозритель вместе с современным дорогим кино вкушает плоды новейших достижений науки и техники. В кинотеатре скоро будет трястись пол и потолок, будет полное впечатление, что вы находитесь внутри этого фильма. Можем мы пытаться такое делать? Нет, не можем. По одной простой причине: один такой кинофильм стоит дороже, чем вся наша кинематография.
Итак, на кино воспитывается молодое поколение. И дело не в том, что американский фильм плохой. Нет, он хороший, он всегда несёт только положительный заряд. Но — с американским флагом в конце, это обязательно, это стопроцентно. Когда говорят, что молодёжь ушла с телевидения в интернет — это не так. Какая-то часть и хотела бы уйти, но всё равно смотрит телевизор. А в телевизоре сегодняшнем абсолютно нет ничего общего с русской культурой.
У нас есть несколько вещей, скрепляющих этот несчастный, уничтожающий себя Русский мир. Во-первых, это, конечно, язык. Во-вторых, как ни странно мне, коммунисту, говорить об этом, — Церковь. Это последняя скрепа, которая скрепляет народ. Почему? А что ещё у нас есть? Да ничего! В былые времена царь-батюшка был скрепляющим началом. Потому, когда начали выделяться национальные элиты, тогда и пришёл конец империи. И произошла при советской власти удивительная вещь — очень мощное скрепление страны на одной идее: нет ни эллина, ни иудея, и провозглашено строительство Нового Человека. Плохо это или хорошо, но это работало. И война доказала, что эта система работала: мы выдержали войну! Ибо Адольф Алоизович думал, что мы расколемся, разбежимся, но этого не произошло.
А что сегодня скрепляет страну кроме языка и веры? Три вещи. Первая — Владимир Владимирович Путин, плох он или хорош, относиться к нему так или эдак, но он скрепляет страну. Второе — СОБР, ОМОН, а теперь вот Национальная гвардия. И третья — телевизор! Уберите любую из этих скреп, и от страны не останется ничего. А хотелось бы, чтобы осталось.
Значит, нужна какая-то другая идея, объединяющая всех нас. И это никак не идея демократии, что я могу доказать наглядно. Допустим, я — татарин и хочу избираться, а у нас полная демократия, я прихожу к татарам и говорю: "Татары, угнетаемые пятьсот лет русским империализмом! Голосуйте за меня! Вот, текут наши сердца по Волге к нашим братьям!". Я выиграю выборы запросто. Что делают здесь, в Москве? Либералы, не либералы, не важно — сразу ОМОН вызывают! И правильно делают! И так происходит суверенная демократия. Наша страна устроена совершенно иначе, чем, например, Франция, Англия. У нас есть национальные территории, которые даже имеют гимн, имеют флаг, имеют президента, свою столицу.
И по поводу скрепы телевидения. Как я уже сказал, телевидение такое же имеет отношение к Русскому миру, к России вообще, как я к китайскому императору… И непонятно, что с этим делать, потому что телевидение ничем и никем не управляется. А ведь оно при этом существует для того, чтобы скреплять страну… В отличие от него, кинематограф ещё как-то управляется министерством культуры.
