Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
Далеко ли тянется болото? Что оно собою представляет? Откуда оно взялось здесь? Сможет ли «Мальчик» пройти через туманную трясину? Что, если болото затянет многотонный «Хиус»? Может быть, лучше скорее, как можно скорее, задраить все люки, поднять звездолет, вырваться из черной топи? Что делать, что делать?
Алексей Петрович и не представлял себе, каким могучим напряжением воли товарищи сдерживали волнение. Михаил Иванович казался спокойным до равнодушия, в голосе Строгова не чувствовалось и тени растерянности, горячность и легкое волнение остальных объяснялось на первый взгляд просто азартом путешественников-первооткрывателей. Для самого Алексея Петровича неожиданность была не более чем увлекательным приключением: за судьбу экспедиции он не беспокоился, веря в товарищей, в чудесные возможности звездолета.
Даже физкультурой новый советский человек должен заниматься с достоинством, а не иронизировать…
Будни начались с того, что рано утром всю команду «Хиуса» в полном составе вывели во двор гостиницы на физзарядку. Делая глубокие вдохи и полные выдохи, поднимаясь на цыпочки и приседая, выбрасывая поочередно правую и левую ноги и совершая бег на месте, Алексей Петрович наблюдал за товарищами. Не без тайного удивления он заметил, что все они, в том числе и сам Строгов, делали гимнастические упражнения тщательно и добросовестно, словно это было чрезвычайно важное дело. Это показалось ему немного странным и даже смешным и трогательным, словно он смотрел на малышей в детском садике, но позже, когда они одевались после душа, Строгов заметил:
— Вы, по-видимому, хороший физкультурник, Алексей Петрович. Мне кажется, эти упражнения даются вам очень легко, не правда ли?
— Да, трудными их не назовешь, — осторожно сказал капитан.
— Я бы посоветовал вам дополнительно заниматься на снарядах.
Алексей Петрович промолчал.
— Потому что сейчас для всех нас очень важно иметь хороший аппетит. Зарядка — я имею в виду настоящую зарядку, требующую известного напряжения — является одним из факторов, обуславливающих чувство здорового голода. Имейте в виду: чем больше вы сейчас будете есть, тем лучше будете себя чувствовать в пространстве.
— Это так, — со вздохом пробормотал Михаил Иванович, похлопывая себя по животу.
И не только люди будущего должны быть безупречны. Даже в мелочах картина нашего славного будущего должна показывать читателю: сегодняшних недостатков там не будет. Даже мелких огрехов. Неизвестно, почему Стругацкие, изменяя данный отрывок, вспомнили Ивана Антоновича и его олгой-хорхоя. В первоначальном варианте было все гораздо прозаичнее.
Лева покачал головой и, обратившись к Ермакову, сказал:
— С роль-мопсом была у меня одна история. Представляете, Гоби, пустыня, несколько палаток — геологическая экспедиция. На триста километров ни одного жилья — дичь. И была у нас, у практикантов, бутылка спирта и заветная баночка рольмопса. Ждали мы какого-либо торжественного события, что бы, значит, все это… (Лева выразительно щелкнул пальцами.) Ну-с, и дождались! Наступил день рождения… э-э… да… Женьки Егорова. Так, Саша?
— Умгу, — сказал Бирский с набитым ртом.
— И вот собрались мы у нашей палатки — все практиканты, шесть человек. Откупорили спирт (при слове спирт капитан вздрогнул и тихонько вздохнул), нарезали хлеб, руки помыли. Положили все это на футляр для теодолита, и, как сейчас помню, принялся я под жадными взорами ребят вскрывать вожделенный роль-мопс. Вскрыл!
— Ну, и?.. — сказал Строгов улыбаясь.
— И — ничего. Никаких шансов. Пустая банка! Две ложки рассола и плавает кружочек моркови. Нет роль-мопса — заводской брак. И вот сидят шесть практикантов, уныло макают по очереди кусочки хлеба в рассол и плачут. А кругом — каменистые осыпи, солнце жарит, ветерок песок гонит — никаких шансов!
— Ужасная история, — проговорил Строгов, намазывая масло на хлеб.
— Да, — вставил Бирский. — А морковку разыграли по жребию, и досталась она Вальцеву. И он ее, негодяй, слопал.
— А ты бы не слопал? — ехидно поинтересовался Вальцев.
— Нет, — сказал Бирский торжественно. — Я бы отдал ее имениннику!
КАК ПОССОРИЛИСЬ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ С АЛЕКСЕЕМ ПЕТРОВИЧЕМПри чтении «Страны багровых туч» меня все время смущала некоторая несообразность столь явного недоброжелательства Юрковского по отношению к Быкову во время их первой встречи в кабинете Краюхина. Даже яростного неприятия. Из черновиков стало ясно, что это была не первая их встреча.
Ниже следует глава, отсутствующая в публикациях СБТ, которая была выброшена при редактуре, вероятно, по простой причине: негоже пьянствовать межпланетникам, да еще перед совещанием у начальства. Эта глава располагалась между главами «Серьезный разговор» и «Экипаж „Хиуса“», после знакомства Быкова с Краюхиным, но до знакомства с экипажем.
БУФЕТ МЕЖПЛАНЕТНИКОВВыйдя в широкий низкий коридор, Алексей Петрович схватился горстью за подбородок и задумался. Собственно, как будто ничего страшного не произошло. Любой на его месте принял бы предложение участвовать в такой экспедиции за честь. Венера… Что она собой представляет? То, что проходили когда-то в школе, давно забылось. Хорошо бы найти энциклопедию и посмотреть. Пока ясно только, что там есть пустыни. Но до чего все это неожиданно! Всего несколько часов назад ему вручили предписание и выразили надежду, что и на этот раз он оправдает доверие… Интересно, знало ли начальство, на что его посылают? Алексей Петрович принялся вспоминать, и ему стало казаться, что генерал действительно смотрел на него как-то по-особенному, значительно, и пожал ему руку с особым чувством. Но если там было все известно, то почему его не предупредили? «Я бы не вел себя таким идиотом у Краюхина», — подумал Алексей Петрович. Венера, Венера… Говорят, эти межпланетные путешествия — чертовски трудное дело. Нужна особая сноровка, здоровье, хладнокровие. А работа на далеких планетах и того труднее. Но раз Краюхин выбрал его, значит, уверен, что он справится. Краюхину со стороны, безусловно, виднее. Тем более что от него, Алексея Петровича, потребуется только его обычная деятельность. Интересно, что Краюхин имел в виду, когда говорил об обычной деятельности? Ремонт и вождение машин? Скорее всего, просто привычка работать в пустыне. И в конце концов, все эти межпланетные путешественники такие же люди, как он. Раз могут они, сможет и он.
Алексей Петрович оставил подбородок и взялся за нос. Мимо прошла хорошенькая девушка в белом платье, мельком взглянула на него и не удержалась — улыбнулась. Да, надо послать в Алма-Ату телеграмму, что командировка будет очень длительной. Жаль, нельзя повидаться перед экспедицией. А что бы это дало? То, что не смог сделать за два года, не сделаешь за пару часов. Ну и ладно. Предоставим все судьбе. Когда он вернется… (В памяти возникло фото из какого-то иллюстрированного журнала: герои безграничных пространств вернулись из космического рейса — цветы, улыбки, поднятые для приветствия руки…) Так вот, когда он вернется, то возьмет отпуск и поедет в Алма-Ату. Он подойдет к одному дому, нажмет кнопку звонка — один длинный и один короткий — и тогда… Алексей Петрович сердито потряс головой и решительно двинулся вдоль коридора. У лифта он остановил рослого красивого человека в легком изящном костюме и спросил, где находится столовая.
— Столовая? — протянул тот, окидывая Алексея Петровича внимательным взглядом. — Столовая на шестом этаже. Но она сейчас закрыта. Вы кого-нибудь ищете?
— Почему ищу? — удивился капитан. — Я… Мне нужно пообедать, только и всего.
— Хм… Тогда вам лучше идти в ресторан. Это напротив, через улицу. Этажом ниже есть буфет межпланетников, но посторонние у нас обычно не обедают. Всего наилучшего.
Прежде чем ошеломленный таким тоном и словами Алексей Петрович успел что-либо сказать, человек в изящном костюме повернулся и, не торопясь, пошел прочь.
— Вот нахал, — подумал вслух Алексей Петрович. — Да еще и франт вдобавок. Пижон.
И хотя он тут же вспомнил, что красавец этот, вероятно, межпланетник, то есть один из тех героев, которых фотографируют и встречают с цветами или хоронят в мрачных ледяных пропастях бесконечного пространства, а потому имеет какие-то основания смотреть на простых смертных несколько свысока, никакого желания найти оправдание поведению «пижона» у него не появилось.
Буфет межпланетников оказался огромным светлым залом, ослепительно чистым, прохладным и шумным. За столиками группами по два-три, а кое-где и по пять-шесть человек сидели мужчины и женщины, пожилые, молодые и даже совсем юные. Алексей Петрович сразу же отметил с любопытством, что многие из них носят темные очки. Некоторые были значительно бледнее, чем это полагается в такое время года. У других был очень усталый вид, они ели молча, поспешно и сразу же уходили.
