Газета День Литературы - Газета День Литературы # 70 (2002 6)
Алексей Петров. Кардиограмматика: Стихи. — 32 с.
Людмила Тарасова-Чидилян. Руки прикосновенье: Стихи. — 36 с.
Андрей Правда. Синяя глина небес: Стихи. — 64 с.
Дмитрий Мурзин. Ангелопад: Стихи. — 64 с.
Анатолий Жестов. Пустое множество: Стихи. — 48 с.
Наталья Останина. Любовь внезапная: Стихи. — 32 с.
Марина Черноскутова. Джинсовый монах: Стихи. — 32 с. — (Все книги изданы: Кемерово, СТМ "АЗиЯ", 1999.)
Эти семь книжечек являют собой итог поэтического состязания, проведенного Кемеровским государственным университетом и Творческой мастерской "АЗ" под руководством Александра Ибрагимова. Точнее всех, пожалуй, высказал поэтическое кредо своих молодых коллег Андрей Правда (хотя кому еще, как не обладателю такой фамилии, и говорить-то от имени поколения?), написавший: "Пусть яблонька, как карлица, убога, / Но и она готова расцвести... / И лепестки в разжавшейся горсти / Как будто вдох... Как будто выдох Бога! // Так что же я?! О, Господи, прости! / Но дай и мне листами обрасти! / Дыханье мне открой! И вдохновеньем / Вели дышать моим стихотвореньям!.."
ПРАВДА И МАСТЕРСТВО
А. А. ПРОХАНОВУ
Дорогой Александр Андреевич!
Поздравляем тебя с присуждением премии "Национальный бестселлер".
Все твои последние произведения: "Чеченский блюз", "Идущие в ночи", "Господин Гексоген", были проникнуты глубокой болью за наш народ, являли читателю драматическую правду, и в то же время в них витал дух Оптимизма и Веры в нашу Россию, в конечное торжество справедливости.
Любое профессиональное или общественное жюри должно признавать правду и мастерство твоих произведений. Хорошо, когда это завершается премией, ещё лучше, когда у писателя есть народное признание. У тебя оно есть.
Уверены, что, как любой истинный писатель, ты осознаёшь всю глубину ответственности, которая ложится в эти драматические времена на русского писателя.
Желаем тебе такого же творческого состояния и впредь, здоровья, верных соратников!
С уважением относимся к твоему решению передать всю денежную премию в фонд защиты писателя Э. Лимонова.
Секретариат Союза писателей России
Председатель правления Союза писателей России В. Н. ГАНИЧЕВ
САМОЕ ЛУЧШЕЕ "ПРОИЗВЕДЕНИЕ"
Секретариат правления Союза писателей России и редакция газеты "День литературы" от всей души поздравляют самарского прозаика и издателя литературного альманаха "Русское эхо" Александра Витальевича Громова с рождением первенца — Александра Александровича.
Вырастить достойного сына Отечества — это задача, требующая от русского писателя ничуть не меньше сил и таланта, чем написание дюжины хороших повестей, а то и романов. Так что Бог тебе в помощь, Александр! И — кто знает? — может быть, это будет самое лучшее из всех твоих "произведений".
Алексей Шорохов ПАПУА - НОВАЯ РОССИЯ (или еще раз о национальной гордости великороссов)
"Мы так долго боролись за права негров, что в конце концов отвоевали их... для себя.
(из рекламного слогана "Русского радио")
У РУССКОГО КИЧА ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЕН есть что-то схожее с лихим отплясыванием камаринского на крыше горящего дома. Своего, прошу заметить, дома. Причем для полноты картины необходимо еще представить себе толпящихся на пожаре соседей, прихлопывающих в такт танцующему и подзадоривающих его выкриками. Что, впрочем, нисколько не мешает истинному — мародерскому блеску их глаз.
Все ждут. А мужичонка на крыше еще пущ
е идет вразнос, будто хочет перед всеми ими выговорить свою душу, выбить ее напоследок каблуками на рушащихся балках и перекрытиях, выказать, как ему кажется, до конца и навеки...
Знакомая картина, не правда ли? Какая-то удивительно русская. Уже не раз меченная за последние сто лет кованым солдатским сапогом — в углу, вместо подписи художника.
Идут годы, вырастают те, кто были когда-то детьми, и в свою очередь приводят своих детей к этой картине, и точно так же первые, робкие детские "почему" смолкают — дети начинают всматриваться. И их тоже завораживают языки пламени...
Самое страшное, что действительно возник какой-то ритуал новейшей российской истории. Когда даже номенклатурное косноязычие становится неотъемлемой частью обряда, эдаким шаманским бормотанием: "Хотели как лучше, получилось как всегда... всегда… всегда... не получилось, не получилось... как лучше, не получилось..."
А подрастают, и в глазах их — та же зачарованность, В самом деле, что может быть интересней пламени и пожара? Это притягивает, это парализует волю.
"Папа, папа, а на чем играет "великий музыкант Ростропович (малыш, прочитав афишу)?" — "На костях, сынок..." (после октября 1993-го года).
И все те же, описанные еще Блоком, "зарева пожаров" в глазах...
ПЕРЕДО МНОЙ РАССКАЗЫ МОЛОДОГО РУССКОГО писателя Олега Селедцова, живущего посреди одного из многочисленных титульных суверенитетов "ленинско-ельцинской империи":
"В пять часов утра, когда Зеленодар еще нежился в последней волне самых сладких и крепких снов, в квартире классика Инжиро-Бананской литературы Юлия Ашдваашева зазвонил телефон..."
Зазвонил, собственно, только для того, чтобы этот "многократный лауреат государственных и литературных премий, автор великих романов: "Волны смуглого моря", "Два товарища", "Мир и война" и многих других" услышал наконец-то (впервые, может быть, в жизни), что он подлец. Причем сказала это ему вовсе не девушка, брошенная "инжиро-бананским классиком" и ждущая от него ребенка, а русскоязычный поэт, уже ничего не ждущий ни от "классика", ни от своей литературной судьбы. А точнее — несудьбы.
Несудьба эта главным образом заключается в том, что он, этот поэт, точно так же, как и остальные 80% населения Инжиро-Банании, — русскоязычен. Каковое обстоятельство доставляет ему массу неудобств и прямо-таки стесняет в общении с титульным (20% от общего числа жителей) населением республики. Стесняет до того, что он (точно так же, как и более чем многочисленные собратья его по несчастью) являет собою пример дьявольской прозорливости печально знаменитого автора нынешней ситуации, изрекшего некогда слова о "двойном гнете: экономическом и национальном".
Только смердит, простите, от этой правоты мумии — в жизни все случилось с точностью до наоборот. И именно "потомки колонизаторов и империалистов" — все эти инженеры и учителя, врачи и телевизионщики, электрики и журналисты (80% населения) бродят по обетованной инжиро-бананской земле, как безутешные тени в Аиде, в то время как спустившиеся с гор, полнокровные и этнически безупречные инжиро-бананцы (20% населения), аки мифологические церберы, своим грозным рыком и мыком совершенно свободно помыкают безропотными русскоязычными сонмищами.
Таков основной пафос рассказов Олега Селедцова "Звонок на рассвете" и "Полет в вечность". Объективности для надо упомянуть, что и соседние с Инжиро-Бананией земли характеризуются той же клинической картиной: "Северная Кокосия, Кизилия и Пальмостан". Нетрудно догадаться, что именно в этих заповедниках подрастают новые тарзаны ичкерийской независимости и прочие джигиты джихада.
Однако самое печальное даже не это — самое печальное то, что действительный-то (не литературный) пафос, одушевляющий сегодня, как оказалось, сотни тысяч живущих там русских людей, реально выражается в двух словах: "В Россию!". С очевидным непониманием того, что если полторы сотни лет назад, по словам Толстого, граница России пролегала по луке казачьего седла, перемещаясь вместе с ним все дальше и дальше от центра, то нынче эта же граница пролегает по ручке беженского чемодана, все ближе и неумолимей снова приближаясь к Москве.
Можно бы, конечно, помечтать о последующем восстановлении статус-кво (ведь было уже такое в XVI-XVII веках). Однако приземлить такие мечты весьма несложно: достаточно представить себе нынешнюю сборную Франции по футболу, половина которой имеет столько же общего с Ронсаром и Мольером, сколько туземные бусы из слоновой кости с ювелирными украшениями Фаберже. Эти "новые французы" — выходцы из Алжира и Туниса, а процесс заселения ими метрополии называется реколонизацией — это во-первых; а во-вторых, и нам доступна простая статистика: уже сегодня каждый третий житель Москвы — мусульманин, что является прежде всего не религиозным, а этно-культурным определением.
